Религиозная сфера: период неоправдавшихся надежд и ожиданий

Резюме

В 2019 году на развитие религиозной сферы в Беларуси оказывала влияние напряжённость между поместными церквами мирового православия в связи с признанием некоторыми из них автокефальной Православной церкви Украины (ПЦУ), а также острая политическая ситуация в стране в связи с выборами и переговорами по углублению интеграции с Российской Федерацией. В зависимости от дальнейшего развития этой ситуации можно ожидать либо движения в сторону независимости православной церкви и благоприятного климата для других конфессий, или же, напротив, стимулирования промосковских настроений и доминирования РПЦ, частью которой является БПЦ.

Тенденции:

• значительное ослабление интереса властей к религиозной сфере, в том числе как к фактору политического влияния;
• проблемы с регистрацией новых приходов всех конфессий;
• частный и неформальный характер межконфессионального сотрудничества;
• сложность в достижении единства вокруг культовых исторических фигур (дискуссии вокруг личности Кастуся Калиновского);
• слабый интерес к перспективам автокефалии православной церкви в Беларуси.

Церкви и государство

Беларусское государство традиционно применяет дифференцированный подход к различным религиозным конфессиям и деноминациям. Такой подход нашёл своё выражение и в преамбуле закона «О свободе совести и религиозных организациях»,1 где историческая и культурная значимость пяти «традиционных» конфессий и деноминаций распределена по нисходящей от православия к католичеству и далее до Евангелическо-лютеранской церкви, иудаизма и ислама. При этом в стране на данный момент действует 26 религиозных деноминаций, и в той же преамбуле упомянутого закона, как и в Конституции Республики Беларусь, подтверждается «равенство религий перед законом».

На самом деле довольно жёсткое религиозное законодательство Беларуси в правоприменительной практике оказывается снисходительным к Беларусской православной церкви Московского патриархата (БПЦ), но гораздо более требовательным даже к Католической церкви, не говоря уже о протестантских и иных деноминациях. Кроме того, применение закона может значительно варьироваться в каждом отдельном случае в зависимости от текущих предпочтений и тактики властей. О таком субъективном подходе к исполнению законодательства Уполномоченный по делам религий и национальностей Леонид Гуляко прямо заявил как о чём-то само собой разумеющемся на собрании духовенства Минской епархии БПЦ в декабре 2018 года.

Что же касается формальных изменений в законодательстве, то следует отметить замену уголовного наказания за незарегистрированную религиозную деятельность административным взысканием, для чего в Кодекс об административных правонарушениях введена соответствующая поправка (ст. 23.88). Это нововведение вызвало неоднозначную реакцию со стороны представителей правозащитных и религиозных организаций. Как сообщает правозащитный портал «Форум 18»,2 специальный докладчик ООН по вопросу о положении в области прав человека в Беларуси приветствовал отмену уголовного наказания за участие в деятельности незарегистрированных религиозных организаций, но в то же время выразил обеспокоенность, что ответственность за такую деятельность не отменена полностью. Существуют опасения, что административные взыскания благодаря простоте процедур будут применяться более широко, чем уголовное наказание.

Однако в 2019 году эти опасения не оправдались. Давление на религиозные организации оказывалось в других традиционных направлениях: во-первых, немотивированные отказы в регистрации новых приходов и, во-вторых, отклонение ходатайств о получении разрешения на религиозную деятельность для иностранных священнослужителей, что предписано беларусским законодательством.

Проблемы с регистрацией новых приходов наблюдаются даже у ведущей конфессии – Беларусской православной церкви, не говоря уже обо всех прочих. В наибольшей степени трудности в этом плане испытывают протестантские общины, особенно тех деноминаций, рост которых власти пытаются искусственно сдерживать. К таковым относятся Христиане веры евангельской (пятидесятники), число общин которых, по всей видимости, намеренно не указывается в статистических сводках,3 поскольку оно превышает даже число приходов Католической церкви – второй по значимости традиционной конфессии в стране.4 «Форум 18» сообщает, например, что в июле 2019 года Исполнительный комитет Фрунзенского района Минска вновь отклонил очередную, уже девятую, заявку на регистрацию пятидесятнической церкви «Да будет воля Твоя».5 Также у общины Свидетелей Иеговы в Борисове Минской области за 20 лет уже шестнадцать отказов в регистрации.

Трудности с получением разрешения на религиозную деятельность иностранных священнослужителей в наибольшей мере испытывает Католическая церковь, поскольку она не может удовлетворить свои потребности в духовенстве за счёт отечественных кадров. Так, Уполномоченный по делам религий и национальностей Леонид Гуляко снова отказал в просьбе разрешить витебскому ксёндзу Павлу Кнуреку вернуться к служению на приходе, которому он отдал 15 лет.6

Иногда ввиду протестов верующих власти всё же уступают. Так, в Солигорске Минской области после первоначального отказа на полгода продлено разрешение на служение ксёндзу Собеславу Томалу, который прослужил там 20 лет.7

В целом беларусские власти значительно снизили интерес к религиозной сфере. Можно предположить, что на это оказала влияние ситуация с томосом об автокефалии для украинской церкви.8 Ожидалось, что претензии Константинополя на каноническую власть над территорией бывшей Киевской митрополии, в которую целиком входили земли нынешней Беларуси, вызовет усиление интереса беларусского государства к большей, а то и полной самостоятельности БПЦ.

Не секрет, что активные действия со стороны бывшего президента Украины Петра Порошенко в направлении обретения церковной автокефалии имели вполне определённые политические и предвыборные мотивы. Но как показали дальнейшие события, церковный фактор не оправдал ожиданий. По всей видимости, оценивая этот негативный для политической конъюнктуры опыт в более религиозной Украине, беларусские власти довольно скептично расценили свои политические перспективы на церковном фронте.

Следует обратить внимание на такую знаковую деталь. В предыдущие годы на всех ежегодных Минских епархиальных собраниях БПЦ неизменно присутствовали лично Уполномоченный по делам религий и национальностей Леонид Гуляко и высшие городские чиновники соответствующего профиля. Но последнее собрание 12 декабря 2019 года посетил лишь один рядовой сотрудник аппарата Уполномоченного.9

Ещё большее и нескрываемое охлаждение со стороны властей демонстрируется по отношению к Католической церкви. В прошлом десятилетии, в годы международной изоляции беларусского истеблишмента, наблюдался некоторый всплеск заинтересованности в отношениях с Католической церковью. Тогда государство активно поддержало идею визита в Беларусь Папы Римского и заключения конкордата – высшего церковно-государственного соглашения на международном уровне. Однако, как можно понять из слов митрополита Тадеуша Кондрусевича на последней предрождественской встрече с журналистами, надежд в продвижении по этим двум направлениям мало. Власти уходят от разговоров на подобные темы, а то и прямо заявляют, что сейчас «нет на это политической воли».10

На уровне местных католических общин дело обстоит ещё хуже. Верующие не только не могут дождаться какого-либо содействия государства в возрождении святынь, имеющих общую культурно-историческую значимость для страны, но зачастую сталкиваются с глухим сопротивлением, вплоть до попыток обложить приходы дополнительной данью или даже конфисковать в пользу государства некогда переданные церкви здания, как в случае с кафедральным собором в Могилёве.

Обострение отношений между государством и церковью достигло кульминации в связи со сносом крестов в Куропатах. Митрополит Тадеуш Кондрусевич выступил со специальным обращением, в котором призвал власти решать проблемы не кощунственным насилием, а в конструктивном диалоге с общественностью и религиозными организациями.11 Высшее руководство БПЦ по этому поводу промолчало, но некоторые известные священники, в том числе занятые в церковном управлении, поддержали протесты против святотатственных, по их мнению, действий властей.

Межконфессиональные отношения

В отношениях между конфессиями без перемен: кроме ежегодной Недели единства христиан12 – практически никакого официального сотрудничества. Хотя некоторые действия всё же оказывались солидарными стихийно. Но и в этих случаях соучастие было неравновесным. В 2019 году можно выделить два таких момента: упомянутые выше протесты в связи со сносом крестов в Куропатах и сбор подписей против ЛГБТ-пропаганды.13 В обоих случаях в Католической церкви инициатива исходила от епископата, тогда как у православных это были сугубо частные инициативы. По поводу сбора подписей руководитель информационного отдела БПЦ протоиерей Сергий Лепин так прямо и заявил: идея собирать подписи – частная инициатива Свято-Елисаветинского монастыря, а не официальная позиция руководства Беларусской православной церкви.14

Показательной иллюстрацией межконфессионального размежевания беларусского народа явились дискуссии вокруг личности Винцента Константина Калиновского, перезахоронение останков которого вместе с останками других участников восстания 1863–64 годов прошло в Вильнюсе в ноябре 2019 года. Одним из самых заметных для публики стал спор между протоиереем Сергием Лепиным и историком Василием Герасимчиком.15 Эти дискуссии отразили серьёзность сугубо религиозно-культурной дифференциации общества, а не фактора политической ориентации, поскольку оппоненты с обеих сторон выступают твёрдыми сторонниками государственной независимости Беларуси. Таким образом, размежевание может стать непреодолимым препятствием для того, чтобы некоторые знаковые исторические фигуры, как в данном случае Кастусь Калиновский, играли объединяющую роль для беларусской нации.

Перспективы церковной автокефалии

Дарование Украине томоса об автокефалии вызвало определённое оживление интереса к соответствующим перспективам для Беларуси. Однако развитие дальнейших событий в Украине показало, что переход епископата, клира и мирян из УПЦ Московского патриархата в автокефальную церковь не принял, как ожидалось, лавинообразного характера. При этом в Беларуси по сравнению с Украиной гораздо слабее автокефалистские настроения в церковной среде и практически не заметно альтернативное официальной церкви движение, продвигающее автокефалию.16

Тем не менее в 2019 году сторонникам автокефалии православной церкви в Беларуси удалось провести беспрецедентную по беларусским масштабам конференцию «Беларусская интеллигенция в поддержку Беларусской автокефальной православной церкви», которая по организационно-политическим причинам прошла в Чернигове. В конференции приняли участие как священнослужители и миряне незарегистрированной в Беларуси Беларусской автокефальной православной церкви (БАПЦ), так и многие общественно-политические деятели оппозиционного направления. На конференции обсуждались перспективы автокефалии, также было принято заявление с требованием к властям зарегистрировать БАПЦ.17

Заключение

Дальнейшее развитие событий вокруг автокефалии, как и решение других проблем в сфере церковно-государственных отношений, во многом будут зависеть от вектора, определяющего государственную политику и настроения в обществе: либо уступка суверенитета ради интеграции с Россией, либо отстаивание суверенитета с ориентацией на самостоятельное развитие страны, в том числе и в религиозной сфере.