«Год науки»: скромный праздник или пышные похороны?

Андрей Лаврухин

Резюме

2017 год, объявленный Указом Президента от 23 декабря 2016 г. Годом науки, прошел под эгидой помпезных мероприятий и бодрых деклараций в СМИ, которые резко контрастировали с бедственным положением белорусской науки и очень скромными достижениями в сфере инноваций. По большинству индикаторов научного и инновационного развития Республика Беларусь продемонстрировала негативные результаты. В глобальном рейтинге инновационных стран (Global Innovation Index) Всемирной организации интеллектуальной собственности (WIPO) за 2017 год Беларусь снова опустилась на 9 пунктов в сравнении с 2016 г. и на 35 пунктов в сравнении с 2015 г., заняв 88-е место из возможных 127 и показав худший результат за последние 5 лет (для сравнения: Латвия – 33-е место, Россия – 45, Украина – 50). Наукоемкость ВВП замерла на самом низком за последние 17 лет уровне (0,50%), близком к пороговому значению (0,40%). «Армия» ученых сократилась до 25 942 человек и стала самой малочисленной за всю историю существования науки в суверенной Беларуси.

Тенденции:

Финансирование: оптимизируем до пороговых значений?

По официальным данным, доля внутренних затрат на научные исследования и разработки достигла самого низкого за всю историю существования суверенного государства Беларуси уровня в 0,50% к ВВП (в 1996 г. – 1,0%).1 Такой показатель впервые приближает страну к пороговому значению (0,40%), за которым, по оценкам международных экспертов, наука начинает выполнять уже преимущественно декоративную и символическую социокультурную функцию. Согласно данным Европейского инновационного табло (EIS-2016), доля государственных расходов на НИОКР в ВВП сохранилась на уровне 0,17%.2 При этом за первые два года новой программы ГПИР 2016–2020 в структуре внутренних затрат произошли следующие изменения (в сравнении с 2015 г.): снизились – доля средств бюджета (на 0,7%), доля средств внебюджетных фондов (на 0, 6%), доля средств других организаций (на 8%); выросли – доля собственных средств (на 5,2%) и средств иностранных инвесторов (на 3,9%).3 Таким образом, несмотря на формальный «структурный паритет» роста (9,1%) и снижения (9,3%) удельного веса источников финансирования, а также позитивную тенденцию увеличения доли средств иностранных инвесторов (+3,9%), итоговый баланс негативен: увеличение не бюджетных источников не в состоянии компенсировать сокращения средств бюджета. Продолжилось сокращение доли сектора высшего образования во внутренних затратах на научные исследования и разработки (на 1,2% в сравнении с 2015г.).4

Научные кадры: улучшаем путем полного сокращения?

Исторический антирекорд сокращения численности персонала, занятого научными исследованиями и разработками, который был зафиксирован в 2016 году, феерически побит в «год науки». По состоянию на начало 2017 года численность персонала сократилась на 211 человек, а численность исследователей – на 74 человека. Это самые низкие показатели численности научных кадров за всю новейшую историю страны (если взять за точку отсчета 2003 и 2004 гг., в которые были зафиксированы наименьшие показатели численности персонала за период с 1990 по 2014 гг.: 17 702 и 17 034 исследователя соответственно).5 Сокращение численности персонала коснулось сектора коммерческих организаций и государственного сектора деятельности на фоне небольшого увеличения в секторе высшего образования.6 Если рассматривать сокращение численности исследователей по областям наук, то в наибольшей степени оно коснулось (в сравнении с 2015 годом): естественных наук (убыль на 47 человек), медицинских наук (на 220 человек), социально-экономических и общественных наук (на 22 человека) и гуманитарных наук (на 46 человек). Некоторое увеличение численности персонала в технических науках (на 93 человека) улучшило ситуацию в сравнении с 2015 годом, но никак не смогло компенсировать колоссальную многолетнюю убыль (1994 человека в сравнении с 2011 годом). Стабильным остается лишь кадровый состав сельскохозяйственных наук.

Относительно позитивным является то, что с точки зрения структуры персонала (по уровню образования и категориям) убыль затронула персонал со средним специальным образованием (-1%) и техников (-0,4%). Некоторую долю оптимизма внушает и то, что сокращение численности исследователей затрагивает все возрастные категории, кроме исследователей в возрасте 30-39 лет (рост на 153 человека) и в возрасте 40-49 лет (рост на 57 человек). Наконец, удельный вес исследователей с учеными степенями в общей численности исследователей изменился незначительно (плюс-минус 0,1%).7 Этот год не стал переломным и в многолетней тенденции снижения выпуска аспирантов и докторантов (МСКО 6) на 1000 человек населения в возрасте 25-34 лет: с 0,8% в 2013 до 0,6 на начало 2017 года.8 Примечательно, что она сохранилась даже на фоне роста численности обучающихся в аспирантуре (на 158 человек) и защитивших диссертацию (на 13 человек) в сравнении с 2015 годом и по состоянию на начало 2017 года.

Продолжилось сокращение организаций, выполняющих научные исследования и разработки: с 501 единицы в 2011 году до 431 единиц на начало 2017 года.9 В целом если тенденция и темпы сокращения научных кадров и организаций сохранятся прежними, то уже в ближайшие 5-7 лет численность персонала, занятого научными исследованиями и разработками, может упасть до пороговых значений, что поставит под угрозу потенциал научных кадров страны и превратит сам институт белорусской науки в маргинальный декоративный элемент общества и культуры.

Инновационное развитие Беларуси: внешняя эволюция

В Глобальном инновационном индексе (ГИИ) 2017 Беларусь опустилась на 9 позиций (с 79-го места в 2016 году на 88-е место в 2017 году). Учитывая, что снижение происходит второй год подряд (в сравнении с 2015 г. снижение на 35 пунктов), есть основания констатировать наличие негативной тенденции. Это худший показатель за последние 5 лет. В то же время стоит отметить, что падение в страновом рейтинге уже не столь велико, как это было в 2016 году в сравнении с 2015 годом (на 26 пунктов). Кроме того, данные по ряду параметров рейтинга взяты за разные годы, что не позволяет назвать его в полной мере адекватным, определить характер тенденции и сделать обоснованные выводы. Это видно при сопоставлении данных рейтинга с актуальными индикаторами инноваций по итогам 2016 года. Так, например, по параметрам «численность патентов» (39-е место) и «численность патентных заявок по месту происхождения» (27-е место) в ГИИ-2017 Беларусь выглядит очень хорошо. Однако если мы возьмем динамику коэффициента изобретательской активности за период с 2011 по начало 2017 г., то заметим спад на 1,3 пункта.10

На основании таких сопоставлений можно сделать предварительный вывод об инвариантно слабых и сильных сторонах инновационного развития в Беларуси. К первым относятся: низкая доля «венчурных сделок» (82-е место),11 затруднения в «получении кредита» (84-е место), малая численность «научных и технических публикаций в периодических изданиях» (85-е место), низкая эффективность «государственного управления» (93-е место), высокая доля «ВВП на единицу потребляемой энергии» (94-е место), несоблюдение принципа «верховенства права» (107-е место), низкая «эффективность логистики» (112-е место), низкое «качество регулирования» (120-е место) и практически полное отсутствие «внутреннего кредитования частного сектора» (предпоследнее, 126-е место в мире).

К сильным сторонам можно отнести достижения по таким параметрам, как: «экологическая сертификация ISO 14001» (44-е место), «простота защиты миноритарных инвесторов» (41-е место), «экологические показатели» (35-е место), «занятость в наукоемких услугах» (34-е место), «средняя продолжительность обучения» (34-е место), «информационно-коммуникационные технологии» (32-е место), «валовое капиталообразование» (32-е место), «институты микрофинансирования» (30-е место), «простота открытия бизнеса» (28-е место), «численность фирм, предлагающих обучение» (21-е место), «соотношение учитель-ученик, среднее образование» (12-е место), «доля выпускников с высшим техническим и инженерным образованием (среди всех выпускников высшей школы)» (12-е место), «охваченность высшим образованием» (6-е место), доля «трудоустроенных женщин с ученой степенью (от численности всех трудоустроенных возраста 25+)» (1-е место в мире).

Инновационное развитие Беларуси: внутренняя эволюция

Результаты инновационного развития в 2017 году можно также рассмотреть по «внутренним критериям» – в контексте трех точек роста инновационной экономики, определенных правительством и анонсированных в октябре 2016 года главой Минэкономики В. Зиновским.12

Первая «точка роста» – запуск 19 инновационных проектов в 2017 году: выполнен частично, поскольку из 19-ти запланированных объектов 6 не были введены в срок, а данных по созданию обещанной тысячи новых высокопризводительных рабочих мест, как и информации о приросте ВВП на 0,12%, нет (по меньшей мере, в свободном доступе). Вторая «точка роста» – развитие Белорусско-китайского индустриального парка путем увеличения численности резидентов новых инновационных компаний и увеличения объема инвестиций на USD 60-70 млн: в первой части реализовано с лихвой (23 резидента при запланированных 20), а во второй неизвестно, поскольку в настоящий момент нет точных данных об объеме и характере инвестиций. В контексте реализации развития в данном направлении стоит отметить позитивную роль указа №166, направленного на совершенствование специального правового режима «Великого камня» и создающего более привлекательные и благоприятные условия как для инвесторов, так и для резидентов. Наконец, по третьей «точке роста» – создании новых рабочих мест в малом и среднем бизнесе – правительство потерпело фиаско: по данным за октябрь 2017 года, их численность сокращается третий год подряд.13 При этом наблюдается устойчивая тенденция снижения и без того мизерной доли малых и средних предприятий (МСП), осуществляющих внутренние инновации, в общей численности МСП (3,41% на начало 2017 г., 4,45% в 2011 г.) и доли МСП, участвующих в совместных инновационных проектах в общем числе обследованных организаций (0, 43% на начало 2017 г., 0,68% в 2011 г.).14

По основным индикаторам инноваций имеет место тенденция «анемического роста». Если по коэффициенту изобретательской активности наблюдается спад на 0,1%, то по удельному весу организаций, осуществлявших технологические инновации в общем числе обследованных организаций, и удельному весу организаций промышленности, осуществляющих затраты на технологические, организационные и маркетинговые инновации в общем числе обследованных организаций промышленности, – рост на 0,6% в каждом случае. При росте удельного веса отгруженной инновационной продукции (работ, услуг) в общем объеме отгруженной продукции организаций промышленности (на 3,2%) усугубляется диспропорция в изменениях удельного веса отгруженной инновационной продукции, новой для внутреннего (увеличение на 7,8%) и для мирового (уменьшение на 1,3%) рынка инноваций.15 Поскольку рост удельного веса белорусской инновационной продукции на внутреннем рынке сопровождается его спадом на мировом рынке, вновь актуальным становится вопрос о качестве белорусской инновационной продукции (по международным, а не внутристрановым критериям).

Заключение

Год науки, к сожалению, не стал поворотным в сложившейся научной и инновационной политике: она продолжила свое движение в старой колее жесткой административной мобилизации катастрофически сокращающихся финансовых, кадровых и экономических ресурсов. Однако приближение ряда самых существенных показателей (уровня наукоемкости, внутренних затрат на научные исследования и разработки, численности научных кадров) к пороговым значениям ставит вопрос о дальнейших перспективах мобилизационной модели инновационного развития Беларуси ребром.