Современные геополитические игры, кажется, во многом следуют сюжету сериала «Игра престолов»: многие страны пребывают в столь напряженной политической и экономической ситуации, что уповают лишь на то, что их соперники потерпят крах раньше их самих. Поэтому правительства этих стран цепляются за власть, в то же время используя внутренние слабости соперников.
Наиболее яркий пример — президент России Владимир Путин. Его недавние кампании в Сирии и Украине могут казаться геополитическим пиратством. Но корень такого авантюризма — во внутренней слабости. Аннексия Россией Крыма, к примеру, в значительной степени была попыткой режима Путина восстановить легитимность после неспокойной зимы, когда демонстранты вышли на улицы в знак протеста против его возвращения в президентское кресло.
Конкурирующие державы — прежде всего Соединенные Штаты и Евросоюз — ввели санкции в надежде на углубление раскола в российской элите, используя то обстоятельство, что Путин не диверсифицировал экономику с целью уменьшения ее зависимости от нефти и газа. В свой черед Путин уповает на то, что российская экономика продержится на плаву достаточно долго для того, чтобы рухнула Украина. Для ускорения этого процесса Кремль задействовал все возможные рычаги дестабилизации: военные вторжения, манипуляции политикой Киева, энергетический шантаж и информационную войну.
Путин убежден, что ЕС страдает теми же недостатками, что и бывший Советский Союз, и рассматривает его как утопический многонациональный проект, который обрушится под тяжестью внутренних противоречий. Здесь Кремль также сделал все возможное, чтобы помочь этому процессу, поддерживая крайне правые партии на территории ЕС. Путин, вероятно, рассчитывает на то, что если Великобритания проголосует за «Brexit», а глава Национального Фронта Марин Ле Пен будет избрана президентом Франции, ЕС окажется неспособен продолжать политику санкций.
Европой он не ограничивается. После того как турецкие вооруженные силы в ноябре минувшего года сбили российский военный самолет вблизи границы с Сирией, Путин принял ряд мер, направленных на дестабилизацию политической ситуации в Турции. Он ввел экономические санкции, распространил слухи о коррупции среди приближенных президента Реджепа Тайипа Эрдогана, пригласил лидера курдской партии в Москву и, как предполагается, отправил оружие повстанцам Рабочей партии Курдистана (РПК). Политолог Иван Крастев считает, что «Путин, по всей видимости, взял на вооружение долгосрочную политику, направленную на истощение экономики Турции и подрыв политического влияния Эрдогана».
В другой точке Ближнего Востока гонку на выживание устроили монархическая Саудовская Аравия и теократический Иран. Иранская экономика находится в тяжелом состоянии после периода международных санкций, а правительство еще не смогло воспользоваться заключенной с США ядерной сделкой для ее восстановления. Зато Иран сумел мобилизовать общественную поддержку, взяв на себя роль мирового лидера мусульман-шиитов и подрывая влияние Саудовской Аравии в Ираке, Сирии, Бахрейне и Йемене.
Предсказание коллапса саудовской династии стало основным содержанием комментариев по Ближнему Востоку. Но Саудовская Аравия делает ставку на то, что она в состоянии удержать низкие цены на нефть достаточно долго для того, чтобы дестабилизировать Иран и вывести из игры американскую сланцевую энергетику. Министр нефтяной промышленности Саудовской Аравии Али аль-Наими заявил, что не будет сокращать производство, даже если цены достигнут USD 20 за баррель. «Если цена упадет, значит, она упадет, — сказал он. — Другие сильно пострадают прежде, чем мы почувствуем боль».
Еще дальше к востоку начинает спотыкаться китайский Джаггернаут (вымышленный суперзлодей комиксов издательства Marvel — прим. пер.). Аналитик Миньксинь Пэй предполагает, что правление Коммунистической партии Китая, возможно, подходит к концу. «Рост замедляется, –пишет он. — Партия в замешательстве, поскольку правила, которые она установила для ограничения внутренних политических войн, рухнули… Терпение среднего класса начинает истощаться из-за ухудшения состояния окружающей среды, плохого качества услуг, неравенства и коррупции».
Китайские же правители, со своей стороны, делают ставку на то, что смогут пережить экономический спад, и что страна обгонит США, изменив тем расстановку сил в Азии. Одной из причин оптимизма председателя Си Цзиньпиня является печальное состояние дел в политике США. Многие годы Конгресс не может сдвинуться с мертвой точки по вопросам внутренних реформ, а сейчас мир задумывается о последствиях возможной победы Дональда Трампа на президентских выборах в ноябре.
Китайские националисты надеются, что относительный упадок влияния США в Восточной Азии заставит Америку отступить, как она это сделала в других регионах включая Ближний Восток и Европу. В статье, опубликованной в прошлом месяце в китайском издании People’s Daily, высказывается предположение, что администрация Трампа будет пренебрегать ключевыми азиатскими союзниками, такими как Япония и Южная Корея, что позволит Китаю стать доминирующей военной силой в Тихоокеанском регионе. Даже если выборы выиграет Хиллари Клинтон, все равно американская общественность, по их мнению, утратила вкус к интернационализму, и страна отвернется от свободы торговли и вмешательства в зарубежные дела.
Стремление подрезать соперника, даже с риском навредить себе — известная тактика в мире бизнеса, где фирмы ведут ценовые войны в надежде на то, что их конкуренты разорятся первыми и уйдут с рынка. До сих пор в геополитике она была не столь распространена.
В своей книге «Конец истории и последний человек», вышедшей в 1992 году, Френсис Фукуяма утверждал, что мир достиг финала социоэкономического развития. Либеральная демократия, по его заключению, есть «последний человек», финальная точка этого развития. Он не мог ошибиться сильнее. Сегодня великие мировые державы больше не считают себя последним человеком; все, на что они уповают, — остаться последним героем.
Источник: Project-syndicate
Перевод: Наше мнение