14 лет назад президент Джордж У. Буш объявил «глобальную войну против терроризма». Теперь, потратив на эту войнуUSD1,6 трлн и уничтожив 101 террористического лидера — от Усамы бен Ладена до «Джихади Джона» — Запад остается по-прежнему уязвимым (если не более уязвимым) перед экстремистами, которые имеют возможность вербовать боевиков и нападать на любой западный город фактически по своему желанию. Сегодня, когда еще один президент, Франсуа Олланд в Франции, также объявил войну терроризму (как и другие европейские лидеры), улучшились ли на деле перспективы для победы? У меня имеются сомнения на этот счет.

Пришло время задуматься о том, что сила наших оппонентов, по крайней мере в некоторой степени, питается чувствами, сходными с теми, которые привели в движение Американскую войну за независимость и Великую французскую революцию, — недовольство и отчуждение от господствующей системы. В американских колониях Британии до 1776 года, и по всей Франции в годы, предшествовавшие 1789-му, обычные люди были убеждены, что их жизнь, имущество и предприятия слишком долго были предметом хищничества для своевольных правителей. Такое же отчуждение ощущается ныне на Ближнем Востоке и в Северной Африке.

В конце концов «Арабская весна» началась после того, как бедный Тунисский предприниматель Мохамед Буазизи поджег себя в декабре 2010 года в знак протеста против безжалостной экспроприации его бизнеса. Он покончил с собой, как рассказал мне его брат Салем в интервью, записанном для американского общественного телевидения, за «право бедных слоев населения покупать и продавать».

В течение 60 дней, прошедших с момента смерти Буазизи, его послание гальванизировало арабский мир. Еще 63 индивидуальных предпринимателя с Большого Ближнего Востока повторили акт самосожжения, что подтолкнуло сотни миллионов арабов выйти на улицы и свергнуть четыре правительства. Сила их ярости продолжает дестабилизировать весь регион.

Запад не понял этого послания. Как и прежде, он был сосредоточен на макроэкономической перестройке и технической помощи, не уделяя внимания имущественным правам бедного большинства. Это старая проблема: вместо того, чтобы помнить, что собственность — это то, что эмансипировало их общества от суверенных хулиганов, левые мыслители на Западе думают, что защита собственности — это догмат правых, что консерваторы обставляют правовыми имущественными правами эксплуатацию, а экономисты относятся к ним как к сделкам с недвижимостью и плотницким работам.

Неспособность Запада стимулировать арабские правительства разработать, закрепить и защитить имущественные права их граждан (и обеспечить их необходимыми средствами) создала вакуум, который заполнили романтические националисты региона и их террористические последователи, которые теперь посылают своих солдат в Европу. Разумеется, эти фанатики не смогут повысить уровень жизни бедных слоев населения — до этого им далеко, как доказывают грабительские законы так называемого Исламского государства в его самопровозглашенном халифате. Но в атмосфере лишений и разочарований ложные обещания легко находят приверженцев.

Сколько времени потребуется для того, чтобы Запад вспомнил, что демократический капитализм предполагает сильное право собственности для того, чтобы установить четкие границы, за пределы которых государство не может пойти? Подобно энтропийной Вселенной и всем открытым пространствам, мировой рынок — это неспокойное место, в котором мало уважения к жизни. А все живые системы, будь то естественные или организованные человеком, созданы и функционируют только в герметизированных пространствах. Вне зависимости от того, говорим ли мы про клетки, молекулы, органы, компьютеры, или социальные группы, каждая из них существует в пределах границ: мембраны, эпидермиса, стены или законного права.

В пределах нашего тела сложные многоклеточные структуры живут за счет производства молекул, которые обеспечивают сотрудничество и обмен информацией между клетками — процесс, известный как «обмен сигналами». Нарушения в этом процессе могут привести к возникновению расстройств, таких как рак. Если клетки оказываются отстраненными от других клеток или окружающей матрицы, то они обычно погибают в течение короткого времени: это процесс называется «аноикис» (от греческого «anoikis»), что означает «бездомный».

Тот, кто прекратит «anoikis» в регионе Большого Ближнего Востока, победит в войне с терроризмом. Именно поэтому Запад и его союзники должны помочь тем 80% населения, выживание которого зависит от границ, необходимых для их защиты, равно как защиты их активов (прав собственности и ограниченной ответственности). Им нужны механизмы обмена сигналами для обнаружения опасности (отчеты и системы слежения, которые приходят в связи с регистрацией активов и компаний). Им нужны молекулы адгезии, чтобы соединиться с другими и строить все более сложные и ценные комбинации (юридически обязательные контракты). И они должны иметь возможность использовать активы, чтобы гарантировать кредит и создавать капитал (акции, чтобы разделить, расширить, и обеспечить собственность). В противном случае объединенные вооруженные силы Европы и США — и теперь России — ничего не выиграют.

Если Олланд, а также следующий президент США, и их арабские союзники хотят остановить терроризм, то они должны настаивать на том (и помочь в этом), чтобы правительства Ближнего Востока предоставили своим людям ту защиту, которая будет развивать их потенциал, необходимый для процветания на мировом рынке. Это то, что сделали американские и французские революционеры. И это самый верный способ лишить экстремистов той привлекательности, которая поддерживает их существование.

Источник: Project-Syndicate

Перевод c английского:Наше Мнение