Время от времени в белорусской публицистике возникает тема «возмездия». Кто почти открыто, а кто прозрачным намеком говорит о карах, грозящих неправедным и даже преступным властям предержащим. За всё, мол, отвечать придется. Здесь помимо «невыплаканных слез» есть, несомненно, и желание если не убедить перейти в лагерь демократии, то по крайней мере не содействовать злу. Расчет прост: высокие бюрократы знают, как нынче всё непрочно… И Советский Союз, такая твердыня, развалился… А что, если и в самом деле произойдет смена власти? Что тогда?

Но белорусское чиновничество живет согласно китайской поговорке: ты умри сегодня, а я — завтра. И правильно делает. Потому что ежели жить с постоянной мыслью о том, что они во главе с вождем натворили за долгие годы, то тут, понятное дело, хочется зажмуриться. Ну и, конечно, надежда — куда ж без нее? — что у нас получится по-другому. С нами того, что было в других странах, не произойдет. Мы же сами и не допустим.

А что было в других странах? Про ужасы с Чаушеску и Саддамом говорить не будем. Эти кошмары действительно не для нас, таких толерантных. Поговорим о том праве на справедливость, с проблемами утверждения которого столкнулись в начале своего освобождения от советско-социалистических пут и с которыми до сих пор не всё ясно у наших соседей поляков.

Через два года будет 20 лет польской свободе. И почти двадцать лет поляки толкуют о возмездии. Более того, чем дальше от Народной Польши во времени, тем горячее и острее становятся эти споры. Впрочем, острее — это сказано достаточно деликатно. Нынче в польской общественной жизни и, соответственно, периодике идет настоящая война. Грубо ее можно обозначить так: патриоты-государственники против либералов-демократов. Естественно, обозначение это сразу же вызывает ассоциацию с нынешней российской ситуацией. Да, есть некая похожесть. Но чисто внешняя, поскольку ситуация в Польше насыщена не подковерным, а самым что ни на есть очевидным элементом политической борьбы, т. е. борьбы за власть.

Обновленная духовно, идейно, избавившаяся окончательно от следов и влияний коммунистического режима и его аппарата, вернувшаяся к своим историческим и патриотическим, католическим корням Польша, уже Четвертая Речь Посполитая, — с такими лозунгами пришло к власти два года назад движение «Закон и Справедливость» (PIS), на гребне которого обрели высшие посты в государстве братья Лех и Ярослав Качиньские — президент и премьер. Разумеется, использовалась и демократическая риторика. Но она постепенно отступала, особенно в выступлениях братьев на католическом радио «Мария», которым заправляет известнейший шовинист и клерикал отец Рыдзык, в их интервью таким газетам, как «Nasz dziennik», которым ранее и не снилась такая возможность. И вот уже один из вождей суперпатриотической партии «Лига польских семей», министр образования Гертых объявляет нежелательной в школьных программах дарвиновскую теорию эволюции, поскольку она противоречит христианскому учению. Паника среди учителей биологии, возмущение в академической среде: Польша возвращается во времена средневековья!

Но это всё слова, декларации. А нужно было показать обществу не только слово, но и дело. Таким делом стала люстрация. Она уже не первый год действует в стране и, касаясь определенного слоя чиновничества, военных, политических и общественных деятелей, руководителей органов печати, духовных лиц, обязывает заявлять о своем сотрудничестве со спецслужбами в годы Народной Польши. Попросту говоря, признаваться в своем сексотстве и доносительстве. И горе тому, кто скрыл. Институт Национальной памяти, в распоряжении которого находятся папки с делами, заведенными службой безопасности, тотчас уличит скрывшего свое прошлое. Он будет подвергнут общественному остракизму. А уж с карьерой и высоким постом и без того придется расстаться.

Недавний скандал с архиепископом Вельгусом, назначенным Ватиканом главой варшавской метрополии, продемонстрировал это во всей красе. Кстати, когда я недели две назад затронул эту тему в материале, посвященном ситуации в Польше в связи с российско-белорусской «нефтяной войной», казалось, что Вельгус еще устоит, поскольку Ватикан отказывался менять свое решение в связи с публикацией материалов о сотрудничестве святого отца со спецслужбами. Но на архиепископа надавила высшая власть, и он сдался, отказался от поста. Это произошло публично, в костеле. Верующие громкими криками обрушивали позор на власть, призывали каноника не уступать, и только присутствовавший при этом важном акте президент Качиньский похлопал в знак одобрения заявления каноника. А ведь Вельгус никому не принес зла. Много лет назад запуганный «органами» молодой ксендз дал согласие на сотрудничество, но по сути ни на кого не донес, никому не повредил. В его «тэчке» (папке) нет подтверждающих обратное документов. Но скрыл, скрыл сам факт вербовки! Это, оказывается, важнее всего.

И вот уже идут разговоры и споры о том, как отделить овец от козлищ, людей, действительно принесших зло соотечественникам, от давших согласие сотрудничать, но реально ничего не делавших. А тут еще примешалась проблема фальсификации документов, имитации сотрудниками тех же «органов» своей активной деятельности, когда они писали о неких «показаниях» своих агентов и фактах, которых по сути не было. Как быть со всем этим? Учредили Люстрационный суд. Пожалуйста, считаешь себя оклеветанным — можешь очиститься в судебном порядке. Но кому принадлежит право толкования той или иной записи в «тэчке»? «Установлена постоянная связь», — записал в деле агента-фигуранта его «опекун» из службы безопасности. И вот на суде один свидетель — а это, как правило, бывший офицер той же самой службы — утверждает, что это запись в сущности ничего не означает, а другой говорит, что она является свидетельством активности агента. Кому верить? В прессе слышны крики о том, что бывшие сотрудники «органов» покрывают в суде своих людей. Кипят страсти, обиды, упреки, обвинения… И, конечно, инфаркты, инсульты, драмы… Люстрация стала дубинкой в борьбе с неугодными, превратилась в орудие шантажа и провокации.

Может быть, предвидя всё это, много лет назад премьер первого правительства демократической Польши Тадеуш Мазовецкий предложил подвести под прошлым жирную черту. И как будто знаменитый «круглый стол», за который уселись в 1989 г. власть и «Солидарность», к тому и вел. Но царившее в обществе настроение, склонявшееся к расчету с прошлым, заставило сформировать определенную люстрационную политику, включавшую необходимость саморазоблачения бывших агентов, невозможность занятия ими определенных постов, действия и полномочия Института Национальной памяти. Умеренность этой политики изначально не устраивала определенные круги. Мазовецкого обвиняли в защите коммунистов, преступников, грабителей, коррупционеров и, конечно же, «убеков», сотрудников службы безопасности (UB). Раззадоривал и пример Чехословакии, которая гораздо раньше принялась вводить люстрацию. Хотя был и пример Испании.

Смотреть на прошлое глазами жертв или забыть? Или искать некую «среднюю линию»? Похоже, в Польше сбывается предсказание испанского писателя Хорхе Семпруна, предупреждавшего о том, что «выпущенные из банки ядовитые змеи могут отравить общественную жизнь на годы вперед». Как отравляют? Достаточно известными способами.

Всё, что было до братьев Качиньских, — это плохая история Польши, точнее незавершенная декоммунизация страны. Поэтому льется грязь на Леха Валенсу, на Адама Михника и покойного Яцека Куроня, на других деятелей «Солидарности» и КОС-КОРа, прокладывавших пути для демократической Польши, сидевших за нее в тюрьмах. Идет, по выражению депутата сейма Стефана Неселовского, «холодная гражданская война», в определенном плане более ожесточенная и беспринципная, нежели та, которую совсем недавно вели между собой лагеря постсолидаристский и посткоммунистический. Причем в войне этой партия Качиньских, неустанно напоминающая, что она действует «в окружении антипольских сил», инспирированных некоей «закулисой» (коммунисты? сионисты? масоны?), и потому вынужденная использовать любые средства для достижения благороднейшей цели — укрепления «истинно чистой и действительно католической Четвертой Речи Посполитой», своей популистской демагогией и действиями оказывается более всего близкой к яростно обличаемому ей старому коммунистическому режиму и его «уцелевшим последышам». Соответственно, создаются всё новые механизмы для «борьбы с врагами» — в полиции, в органах контроля. Идет активный захват средств массовой информации — газет, журналов, телеканалов. А те, что прямо не захвачены, используются как «органы симпатизирующие», хотя и сохранившие некую видимость критицизма по отношению к правящим кругам. Пожалуй, только «Газета Выборча» Адама Михника стоит пока неприступным либерально-демократическим утесом среди моря популистско-демагогической, как говорят сами поляки, «szarpaniny». Очень удачное словцо, означающее одновременно и драку, и провокацию, и компрометацию и еще много чего дрянного.

Одна из последних инициатив «писовцев» — проект «антиубекского закона», предусматривающего лишение высоких пенсий бывших сотрудников спецслужб. Сегодня они получают в среднем до пяти тысяч злотых, т. е. более 1600 долларов в месяц. Проект сводит их содержание к самой низкой в стране пенсионной ставке в 630 злотых (чуть более двухсот долларов). Понижение в восемь раз. Кто будет спорить с тем, что не должны жировать даже на старости лет бывшие палачи, преступники, негодяи, ломавшие жизни и судьбы своих соотечественников? Тем более что их жертвы и сегодня чаще всего недотягивают и до половины их благополучия. Пепел Клааса стучит в сердца пострадавших, и жажда возмездия велика… Но спецслужбы действуют в любом государстве, в том числе демократическом, и потому старая проблема проплывания между Сциллой справедливости и Харибдой наказания преступников по-прежнему актуальна.

Оживает призрак нового, а на самом деле старого, «революционного» беззакония, возведенного в ранг закона. Самый ужасный процесс, как считал Монтескье. Оживают старые демоны… В Эстонии идет война с памятником советскому солдату и пытаются браво маршировать на подагрических ногах бывшие эсэсовцы. В Украине ставят памятники Бандере. В Словакии реабилитирован Тисо, в Румынии — Антонеску, в Венгрии — Хорти.

Всё перепуталось… Где теперь левые и правые — не сразу разберешь. Это раньше левизна ассоциировалась с коммунизмом. А теперь антикоммунизм, взявший на вооружение правую риторику и национальные лозунги, представляется на самом деле неким примитивным неокоммунизмом. Вульгарный национализм (в том числе в России, где он пытается иной раз маскироваться под либеральное государственничество) заполняет идеологическую брешь. Недоктринальное, неидеологическое, плюралистское мышление оказалось не по плечу многим называвшим себя либералами и демократами. Идеи не заменили идеологию. В Беларуси последняя возведена в государственный культ. А всякий культ имеет своих жрецов и свой жертвенник, на котором сжигают неверных. Поэтому Василь Быков должен был скитаться по заграницам, Козулин сидит в тюрьме. Подлинная культура, инакомыслие загнаны в подполье.

Как пойдет дальше в Польше? В начале 90-х казалось, что там люстрация провалилась, общество как будто убедилось, что не может быть «хорошей люстрации». Сегодня перо президента Качиньского зависло над подписанием «уточненного» закона о люстрации. А правящая коалиция строгает проекты новых «ограничивающих» законов. Лех Валенса предупреждает, что в случае принятия закона об урезании пенсий бывшим сотрудникам спецслужб (он может затронуть сто тысяч человек) суды могут быть завалены исками в связи с нарушением действующей Конституции. Это потому, что Польша все-таки остается демократической страной. И диктатура ей не грозит. Да, запахи идут неприятные, но они, к счастью, лишь свидетельство трудности пути декоммунизации. «Проблема Качиньских» будет решена вполне демократическим путем — на выборах. Счастье поляков в том, что они помнят «иные свои элиты». Иных людей на государственных верхах.

Что помнит Беларусь? Какие «иные элиты» были у нее? Не Радзивиллов же с Сапегами вспоминать… Об этом следует помнить, касаясь трудной проблемы «возмездия».