Автор, как правило, всегда старается избегать категоричности в суждениях. Хочется ведь, чтобы при самом пессимистическом раскладе оставалось место и для надежды. Чтобы человек, который вот в этой конкретной ситуации поступил не очень хорошо, в другой проявил благородство. Чтобы все мы наконец забыли путеводное про «чарку и шкварку» и вспомнили, что у каждого человека предназначение какое-то более высокое. Но нет, даже в повседневном гадим друг другу, уничтожаем то, что могло пригодиться в будущем.

Преступники мы все, на всех уровнях и всех постах. Так что в персонализации нет никакой нужды.

За что и за кого ни возьмись, всё не слава Богу. Всякий раз неизбывность глупости и предчувствие беды.

Приколы нашего агрогородка

Например, собрались как-то аграрии с политиками (у нас это практически одно и то же) и решили строить агрогородки. Но решение порой принять легче, чем найти ресурсы для его исполнения. И как всегда в дефиците здравый смысл.

Например, в Воложинском районе есть бывшая панская усадьба, которую (в духе другой современной тенденции) готова закупить организация, дабы, после реставрации, использовать для целей агротуризма. Всем от этого очевидная польза, прежде всего местным жителям. Но усадьбу колхоз не продает, разбирает постройки и использует материалы для строительства агрогородка. Как говорят в народе, президентских домиков. Из столетних бревен. После этого не об эстетике, не об исторической ценности надо говорить, а о проблеме соблюдения СНИП.

В общем, варварство

Недавно «КП» в Белоруссии» рассказала историю Марины Вуд, председателя исполкома Заболотского сельсовета Смолевичского района. Эту женщину, мать четверых детей (последняя дочка — грудничок) на 8 лет посадили в тюрьму.

За что? В разговорах с местными лидерами общественного мнения удалось услышать о том, что Смолевичский район избран чем-то вроде полигона для обкатки системы борьбы со служебными злоупотреблениями мелкого чиновного люда. Марина до «вступления в должность» работала зооинженером и ни о чем ином для себя не помышляла. Но в 2004 году прежний и многолетний председатель исполкома, посчитав этот пост совершенно для себя бесперспективным, нашел другую работу. А поскольку в деревне сейчас кадровый потенциал никакой, то и решило (очевидно, районное начальство) предложить должность во всех отношениях положительной женщине.

Была даже проведена избирательная кампания, правда, по упрощенной процедуре и на безальтернативной основе. Что, в общем, понятно.

План ГОЭЛРО

Программа кандидата полностью совпала с положениями широко рекламируемой в то время программы возрождения села, строительством тех же агрогородков. Проводились встречи с избирателями. В деревне Подыгрушье, которая естественно-историческим образом расположилась на отшибе (отделена от Заболотья железной дорогой, во все времена непреодолимой преградой для присоединения к убогой сельсоветской инфраструктуре), она проходила в бывшей кинобудке бывшего сельского «дома культуры». То есть сам дом уже разобрали на дрова, а кинобудка, достаточно прочно сложенная из кирпича, оказалась сложной для демонтажа. Так и стоит в центре деревни, архитектурно напоминая общественный сортир без передней стенки.

Как знать, может «в русле тенденций» стенку пристроят и Подыгрушье впервые в своей истории заимеет общественный сортир. Тоже ведь очаг культуры. И материальной и духовной.

Короче, встреча с избирателями очень напоминала сюжет о том, как в темном зале Ленин излагал план ГОЭЛРО. Подыгрушские женщины, стоя под моросящим мартовским дождиком (на всех мест в будке не хватило), внимали обещаниям провести газ и телефон. Когда же автор, присутствовавший на встрече по закону как избиратель, усомнился в реальности проектов (поскольку в Подыгрушье живут почти исключительно одинокие старики, в этом году даже школу закрыли в соседней, такой же угасающей деревне, то строительство газопровода окажется неподъемным), на него зашикали, как на провокатора. Что скажешь, всем хочется красоты, тепла и уюта.

В общем Марину поддержали, а затем и проголосовали. И тем самым, как оказалось, предопределили ее судьбу.

Социальные стандарты

Недавно российский посол в Беларуси Александр Суриков заметил, что самое сильное впечатление на него произвело наличие в нашей стране социальных стандартов. Мол, каждый гражданин знает, какие и в каком объеме материальные блага и услуги должно бесплатно или на льготной основе предоставить ему его родное, социально-ориентированное государство. Белорусский гражданин знает даже то, сколько фонарей должно гореть на улице. Да, действительно, ментовский сериал про «Улицы разбитых фонарей» — это на самом деле не про нас.

Однако, похоже, и сама Марина до вступления в должность об этих самых фонарях мало что знала. Ведь что такое сельсовет, в частности Заболотский? Это 12 деревень в 3 тысячи человек, на содержание которых райисполком (вот уж поистине райское заведение) выделяет 3 миллиона рублей в год (20 тысяч «полновесных» белорусских рублей в месяц на деревню). В эквиваленте — это три лампы для уличных фонарей, или трехметровый пролет забора.

Как в том анекдоте, не важно что, кто и как, но чтоб были фонари. Короче, староизвестное выкручивайся.

Но раньше можно было договориться с колхозами, с предприятиями, отработать покупку тех же фонарей «школьниками». Теперь же у колхозов своих проблем с избытком при недостатке денег. А бизнесмены, которые в сельсовете безусловно есть, но очень небольшие и в крайне недостаточном, можно сказать, гомеопатическом количестве, спонсировать соблюдение разработанных для сельсовета социальных стандартов не спешили. Хотя кое-что всё же давали — на одной земле живем.

А потом президент, дабы «упорядочить» условия партнерства бизнеса и некоммерческих структур, едва ли не приравнял спонсорскую помощь к антигосударственной деятельности, и оказывать ее стало, мягко говоря, неудобно.

Своих же денег у сельсовета было немного, а к ноябрю 2005 года они закончились.

Преступный сговор

Проблема еще та. А еще одна проблема — беременность, от которой, по показаниям социально-экономическим и психологическим, Марине лучше бы отказаться, но показания медицинские сделать этого не позволили. Именно в этот момент к ней пришел некий «начинающий предприниматель», который где-то закупил картошку, но «в стране происхождения» не смог оформить справки о личностях продавцов и попросил Марининой помощи. Та, войдя в положение «начинающего», договорилась с соседями (а здесь все — соседи) и справки оформила. И сама купила у него полтонны картошки.

Так завязались эти сверхкрупные партнерские отношения молодого (не процветающего) бизнесмена и руководителя нижайшего по статусу, но всё же органа, всё же государственной власти. Чем не складывающаяся коррупционная система.

Предприниматель стал регулярно бывать в сельсовете, предлагать материальную помощь, обещал «налом» 200 долларов. Марина отказалась — как эту «зелень» оприходуешь. Тогда местный Ходорковский попросил в аренду под офис пустующее исполкомовское помещение, затем вновь предложил помощь. Марина согласилась. Пусть уж свой человек, без пяти минут арендатор, оплатит счета за пресловутые лампы для уличных фонарей. А тот выбрал удобный момент, всучил женщине конверт, чего ожидали находившиеся рядом обэповцы, и «мздоимица» была схвачена с поличным. В кабинете следователя она узнала, что в конверте была огромная сумма — 515 долларов.

10 мая 2006 года Марина родила Александрину, а 11 мая ей прямо в роддом принесли повестку в суд. И дали 8 лет лишения свободы. Получилось, вместе с новорожденной. Правда, без конфискации (все-таки в гуманности судьям не откажешь), но может быть потому, что за годы труда и семейной жизни ничего ценного не нажито. Интересно, что показаний «бизнесмена» в деле не было и его не предъявили суду, не допрашивали.

В Заболотье и близлежащих сёлах, как сообщает «КП», задаются вопросами: восемь лет за что? чтобы нам жить с фонарями лучше было? Да перегори все они, эти фонари…

На столбе перед домом автора тоже горит фонарь, как оказалось, установленный сверхвысокой ценой. И про него тоже хочется сказать, да перегори ты. Но это абсолютно ничего не изменит ни в нас самих, ни в окружающей «гнусной действительности». О судьбе Марины поговорили да уже и забывать стали. А коль так, то все мы (см. заголовок).

Русский философ А. Зиновьев комментировал подобную ситуацию так: «… некто А совершил дело, которое не нравится властям и народу, но за которое нельзя привлекать к суду, ибо это дело не есть нарушение законов. Но какие-то органы власти привлекают к суду и наказывают. Согласно кодексу данной страны все лица, сделавшие это в отношении А, — преступники. Власти, прикрывающие их действия, — соучастники преступления… Народ, знающий, что А юридически невиновен и что власти поступили с ним не по закону, но не восстающий против действий властей, есть соучастник преступления. И тоже преступник. Так что логически мыслима ситуация, когда целый народ преступен по отношению к одному человеку… Общество, провозглашающее в качестве официального принципа лозунг, согласно которому интересы народа в целом превыше интересов отдельного человека, есть общество не правовое».