? Свидетельствует ли осуждение белорусским МИД ударов коалиции США, Франции и Великобритании по сирийским правительственным позициям о невозможности далее для Беларуси держаться политики невмешательства в конфликт России и Запада?
Денис Мельянцов. Данный вопрос на самом деле содержит в себе не один, а сразу несколько вопросов и проблемных моментов, которые требуют пояснения.
Во-первых, Беларусь в принципе не может вмешиваться в конфликт между Россией и Западом по одной простой причине — она для этого не имеет возможности в силу своей экономической, геополитической и военной слабости. Она может лишь к нему как-то относиться и занимать либо не занимать одну из противоборствующих сторон.
Во-вторых, нужно разделять понятия «невмешательство», «нейтралитет» и «ситуативный нейтралитет». Невмешательство, главным образом, предполагает уклонение от конкретных действий на мировой арене в пользу той или иной стороны в конфликте. Нейтралитет — понятие более широкое, предполагающее неприсоединение к военным блокам, то есть организациям коллективной обороны. Он обычно закреплён доктринально (соответствующими национальными законами) и признан другими участниками международных отношений. Ситуативный нейтралитет предполагает отдельную позицию страны в каком-то особом конкретном случае.
Очевидно, что Беларусь не может быть полностью нейтральной, поскольку она является членом Организации Договора о коллективной безопасности (ОДКБ) и связана военными обязательствами с Россией. Тем не менее, эти обязательства актуализируются только в случае военной агрессии в адрес союзников Беларуси и не требуют от Минска автоматической поддержки любых действий его союзников на мировой арене. Таким образом, к примеру, являясь военным союзником России и членом ОДКБ, Беларусь не поддержала действий российского руководства в Крыму и на востоке Украины, выбирая ситуативный нейтралитет в данном конкретном случае, поскольку это наилучшим образом соответствовало её национальным интересам.
В-третьих, явно стараясь избегать конфликта и с Россией и с Западом и сохраняя в целом ситуативный нейтралитет по отношению к новому витку их противостояния, Минск тем не менее оставляет за собой право осуждать акты нарушения международного права, как в случае с недавним ударом США и их союзников по Сирии (нарушители, кстати, в заявлении МИД не называются). Так же ранее, несмотря на нейтралитет в вопросе конфликта в Украине, белорусское руководство осуждало аннексию Крыма и поддерживало территориальную целостность Украины. Хотя тогда основным спикером был не МИД, а белорусский президент. Можно ещё привести пример Казахстана, который, являясь посредником в разрешении конфликта в Сирии, также осудил американский ракетный удар. Правда не так явно как Беларусь — казахские официальные ресурсы предпочитают умалчивать об этом факте.
И в-четвёртых, белорусская позиция по Сирии вряд ли существенным образом изменит восприятие Минска и его политики в Вашингтоне и других западных столицах. Ни у кого нет иллюзий относительно военно-политического союза Беларуси и России и степени их интеграции. Но одновременно, целый ряд примеров (позиция по украинскому конфликту, непризнание Абхазии и Южной Осетии) убеждает западных лидеров в том, что Минск имеет собственные интересы и может проводить независимую внешнюю политику. А значит — с ним можно разговаривать.
Что касается инициативы Минского процесса по разрядке международной напряжённости, которую предложил Лукашенко, то она пока находится в настолько зачаточной фазе, что заявление МИДа по Сирии тоже вряд ли сможет подорвать это начинание. Но если Минск действительно серьёзно относится к этому проекту, и намерен последовательно над ним работать, то гораздо полезнее было бы поменьше выступать с осуждениями, а побольше с конкретными предложениями, инициативами и разъяснениями.