В чем состоят изменения в системе управления государственным сектором, которые предлагает белорусским властям МВФ? На какие эффекты они рассчитаны и к каким результатам могут/должны привезти?
Инна Ромашевская. Эта инициатива кажется мне такой коренной и революционной, что на ее фоне меркнут все предыдущие требования МВФ, включая повышение пенсионного возраста и рост тарифов ЖКХ. Если упомянутые инициативы в основном ложатся бременем на кошельки белорусов, то предложение «сломать» систему отраслевого управления госпредприятиями замахивается на «святая святых» белорусского госуправления — распределение власти и бюджетов между госорганами.
Дело в том, что белорусская система госуправления до сих пор сохраняет основные черты советского устройства государственного аппарата. В отличие от большинства современных стран, где избираемые политики определяют политический курс, а правительство разрабатывает на его основе и проводят в жизнь государственную политику, в Беларуси правительство никакую политику не разрабатывает. Этим занимается Администрация президента, заполнившая вакуум, который возник после исчезновения партийных органов.
Правительство же, как и в советские времена, вместо разработки политики занимается управлением «приписанных» к каждому министерству предприятий. В итоге белорусы проигрывают дважды, если не трижды — во-первых, разработкой государственной политики в области экономики, здравоохранения, образования занимаются кто угодно, но не профессионалы. Во вторых, государственные предприятия озабочены не получением прибыли, а выполнением многочисленных целевых показателей, спущенных отвечающих за них министерством. В третьих, в стоимость производства белорусских товаров закладывается сначала зарплата чиновников, заставляющих предприятия их производить, а потом еще зарплата чиновников (в том числе дипломатов), которые должны эти товары продавать за рубежом.
Поскольку управление «подведомственными» предприятиями и составляет главную суть работы белорусских государственных органов, то предложение отобрать у них эти обязанности и передать некоему единому органу подразумевает коренной слом всей основы, на которой построена белорусская экономическая и управленческая модель. Даже гораздо более скромное намерение разделить на уровне государственных органов функции регулятора и собственника кочует из одного стратегического плана в другой без какого-либо приближения к его реализации. Что же говорить о гораздо более глобальных, сейсмически опасных изменениях полномочий и бюджетов госорганов. Даже если с точки зрения законодательства и регулирования это пожелание МВФ и может быть реализовано на бумаге, вероятность его осуществления на практике совершенно ничтожна.