На днях обнародован текст новой редакции Закона Беларуси«О военном положении». Какиеновации содержит этот документ?

Андрей Поротников. Следует отметить, что работа над законопроектом велась задолго до начала украинского кризиса. Однако так совпало, что его принятие и вступление в силу пришлось на период дестабилизации региона, что придало событию излишний ажиотаж. Ко всему накладывается и фактор выборов 2015 года, которые пройдут на фоне экономического кризиса.

Новая редакция Закона расширяет понятие военной угрозы. Помимо суверенитета, независимости и территориальной целостности страны, защищаемым объектом стал конституционный строй. Также нападением на Беларусь признается нападение на любую страну ОДКБ. Однако только в том случае, если акт агрессии осуществляется государством. Т.е., например вторжение исламистов из Афганистана в Таджикистан не будет основанием введения военного положения в Беларуси.

Относительно обязательств в рамках ОДКБ следует отметить, что постсоветские структуры демонстрируют невысокую обязательность в исполнении заключенных соглашений. Поэтом гипотетическая агрессия против одного из участников Организации не означает автоматического введения норм Закона. Все будет решаться индивидуально в каждом конкретном случае.

Любой особый правовой режим предусматривает значительные ограничения прав и свобод граждан. В новой редакции Закона «О военном положении» произошел очевидный перекос в части ущемления прав на получение и распространение информации. Так, запрещается без разрешения военной цензуры изготовление и распространение любой информации о государственных органах, привлеченных к обеспечению военного положения. Даже если со стороны должностных лиц этих органов имеют место факты нарушений, злоупотреблений или измены. По крайней мере, это следует из буквального прочтения текста документа.

Предусмотрено приостановление распространения продукции иностранных и национальных СМИ, не входящих в перечень Мининформа. Очевидно, что это подразумевает блокировку их интернет-продуктов, отключение от сетей распространения теле- и радиосигналов. В этой связи блокировка доступа к ряду СМИ в во второй половине декабря 2014 г. приобретает совсем иной смысловой оттенок, не связанный напрямую с валютным кризисом. Возможно, имела место отработка технического механизма отключения неугодных информационных ресурсов. Стоит отметить, что эффективная блокировка онлайновых медиа для страны с ограниченными ресурсами возможна лишь путем его «отключения» для населения. По северокорейскому образцу.

На этапе обсуждения жаркие споры вызвали нормы Закона, регулирующие использование силы, оружия, спецсредств и техники при обеспечении режима военного положения (ст.18-24). Хотя сами положения по этой части представляются сбалансированными и не содержат неких дополнительных полномочий или особых иммунитетов.

Закон детализирует полномочия органов власти, обеспечивающих военное положение. При этом содержание документа можно считать достаточно гибким. Так, интернирование производится не всех граждан страны-агрессора, а лишь специально определенных компетентными структурами. Теоретически такая выборочность создает почву для злоупотреблений. Однако с учетом чрезвычайного характера ситуации, в которой вводятся в действие нормы Закона, представляется, что жесткая фиксация ограничительных шагов — худший вариант.

Стоит отметить, что работа над редакцией Закона велась не менее двух лет включая этап разработки. Тест получился достаточно содержательным и позволяет определить всю систему обеспечения обороны государства в кризисной ситуации. А потому представляет интерес для специалистов и всех интересующихся проблематикой национальной безопасности.

Одновременно стоит помнить, что нормы Закона — не догма. В нашей стране значение имеет в первую очередь правоприменительная практика. Будем надеяться, что таковой у этого Закона не будет.Хотя в свете событий в регионе, ничего нельзя заранее исключать.