В настоящее время в Плате представителей на рассмотрении находится новая редакция закона Беларуси «О военном положении». В случае ее принятия документ претерпит серьезные изменения.
Во-первых, изменилось понятие военной угрозы. К ранее имевшемуся реальному намерению применения силы против суверенитета, независимости и территориальной целостности страны добавились также попытки организации вооруженных беспорядков и покушение на конституционный строй. Не совсем понятно, зачем последнее понятие введено в текст закона: конституционный строй охватывается понятием суверенитета.
Новая редакция закона раскрывает понятие цензуры, интернирования, органов военного управления, комендантского часа.
Законопроект детализирует требования к гражданам в период военного положения и содержит перечень дополнительно накладываемых на них обязанностей и вводимых ограничений прав и свобод. В частности, компетентные органы получают право без санкции прокурора осуществлять прослушивание и запись переговоров, осмотр почтовых и иных отправлений, телеграмм, обыск, личный досмотр граждан, досмотр находящихся при них вещей и документов, транспортных средств и провозимых на них вещей, осмотр помещений.
Проект закона вводит норму о запрете в период военного положения создавать новые политические партии, иные общественные объединения, их союзы (ассоциации). Почему потребовалось акцентировать внимание на этом вопросе не понятно. Тем более в стране, где даже в мирное время создание политических партий и так фактически под запретом, а общественные объединения регистрируются с огромным трудом.
Однако хуже другое: проект предусматривает, что в период военного положения запрещается работа СМИ, за исключением указанных в перечне, определяемом Мининформом. Норма представляется избыточной. В условиях предварительной цензуры закрытие СМИ только будет подстегивать рост недоверия к оставшимся, и подстегивает распространение слухов как основного источника информации для населения. Кроме того, не прописаны основания для попадания в перечень неприкасаемых СМИ. Фактически речь идет об узаконивании ведомственного произвола. Запрет на деятельность юридического или физического лица является наказанием, которое в данном случае будет применяться произвольно, безосновательно и при отсутствии виновных действий.
Однако и это не все. Приостановление, ограничение деятельности может также применяться и к издателям, изготовителям и распространителям печатных изданий за исключением тех, кто включен в защищенные списки Мининформа. Более того, министерство формирует отдельный список СМИ, издателей, изготовителей и распространителей печатных изданий, чьи лицензии на деятельность аннулируются. Без всяких судебных актов или совершения ими проступков, автоматически.
Социальное беларуское государство в период военного положения будет еще более социальным: если в действующей редакции закона отселенным в безопасные районы гражданам предоставлялись в обязательном порядке жилые помещения, то новая редакция закрепляет, что с беженцев вполне достаточно и нежилых.
Вопреки уже прозвучавшим заявлениям, нормы проекта закона о применении оружия, спецтехники и силы не представляются чем-то из ряда вон выходящими.
Проект закона детализирует полномочия и функции органов государственной власти у управления в части обеспечения военного положения.
В разработке проекта закона принял участие Научно-исследовательский институт Вооруженных Сил Беларуси. Интересно, что в качестве наиболее значимого (!) исследования НИИ за 2013 была отмечена работа по порядку введения и поддержания особых правовых режимов государства в случае дестабилизации внутриполитической и социальной обстановки в рамках которой велась работа по принятию нового закона «О военном положении». Подобные критерии значимости выполненных работ вызывают недоумение с учетом того, что в учреждении заняты порядка 160 человек. И налогоплательщики за свои деньги с большим удовольствием ознакомились бы с новыми технологиями, созданными в стенах НИИ, а не с подобными новеллами законодательства.
Следует отметить очевидную репрессивность проекта закона в отношении СМИ. Фактически приходится признать, что оказавшись идейным банкротом и продемонстрировав неспособность контролировать национальное информационное поле, власть признала свою неготовность в кризисной ситуации вести эффективную информационную борьбу. И пошла по советскому пути — запреты и ликвидации. В общем-то, дорога эта для нас известная. Прежде всего, в силу своей тупиковости.
Проект закона фактически подтверждает тезисы об ослаблении правящего режима: сильной власти, пользующейся народной поддержкой и доверием, запреты на деятельности СМИ и распространителей информации не нужны.