Для Беларуси единственным видимым итогом прошедшего в ноябре в Вильнюсе саммита «Восточного партнерства» стало заявление Владимира Макея, что «наступило время» начать переговоры с ЕС об упрощении визового режима. Чем было вызвано такое решение, и могут ли здесь быть достигнуты реальные результаты, например, к концу нынешнего года?
Андрей Федоров. Поскольку данная история тянется уже почти десять лет, напоминая народную сказку «Журавль и цапля», то причины внезапной смены белорусским руководством гнева на милость действительно вызывают повышенный интерес.
К сожалению, четкого ответа на него не просматривается. Прежде всего, отнюдь не очевидна политическая целесообразность. Наоборот, зачем облегчать гражданам страны доступ в объединенную Европу: чем больше их увидит положение дел собственными глазами, тем больше вероятность увеличения числа сомневающихся в правильности выбора пути нашей страной. А так усилиями государственной пропаганды можно продолжать создавать правильное представление о многочисленных тяготах тамошней жизни…
Кроме того, разумеется, присутствуют и прагматические соображения. В настоящее время стоимость белорусской визы для европейцев значительно выше 60 евро, причем весь этот сбор идет в доход государства, тогда как практически вся масса белорусов, выезжающих в Европу, платит из своего кармана. Логично ожидать, что пойдя на снижение цены виз, государства шенгенской зоны будут настаивать на взаимности, что приведет к определенным, пусть и не самым значительным, потерям бюджета.
Еще можно напомнить, что в последнее время регулярно выдвигались различные инициативы, направленные на ограничение вывоза населением валюты за рубеж в целях приобретения товаров личного пользования. А ведь в случае позитивного разрешения проблемы этот поток наверняка существенно вырастет.
В пользу отсутствия выгод для официального Минска свидетельствует его отказ от введения в действие уже готовых соглашений о малом приграничном движении с Литвой и Польшей.
Тем не менее, процесс вроде бы пошел. На днях состоялся визит в Брюссель заместителя главы внешнеполитического ведомства Елены Купчиной, причем, согласно информации МИД, его «центральным элементом» стало именно официальное начало соответствующих переговоров с Европейской Комиссией.
В силу приведенных соображений об истинных намерениях белорусских властей остается только догадываться. Существует, например, гипотеза, что сей жест был сделан ими просто в качестве знака доброй воли. Правда, это настолько не в традициях режима, что все равно требуется искать некую подоплеку.
Можно также допустить, что будет сделана попытка увязать достижение соглашения с отменой известных визовых ограничений Евросоюза для ряда белорусских чиновников и бизнесменов. Если так, то успех выглядит маловероятным, так как эти два аспекта между собой не связаны.
Наконец, есть предположение, что заключение договора постараются подгадать под предстоящие в следующем году президентские выборы, дабы продемонстрировать электорату заботу о нем. Гипотетически это не исключено, однако, как представляется, в существующих условиях для достижения цели властям абсолютно нет нужды идти на такого рода уступки.
Итак, очень хотелось бы ошибиться, но есть серьезные подозрения в том, что мы имеем дело не более чем с декларацией о намерениях.