Эксперты Международного валютного фонда полагают, что использование Беларусью внешнего финансирования для поддержания внутреннего спроса экономически неприемлемо и предлагают белорусским властям отходить от этой политики. Как данное заявление стыкуется с предыдущими заявлениями Фонда о поддержке белорусской экономической политики и увеличенным финансированием?
Елена Ракова. МВФ славится своей политической ангажированностью и спорными приоритетами в макроэкономической политике. Многие страны (включая не только Россию) критикуют данную международную организацию за чрезмерно узкое понимание экономической реальности в странах, которым оказывается помощь, и любовь к общим структурным показателям, которые не отражают действительность и приоритеты властей. Другими словами, критикуют за некомпетентность, незнание местной специфики и излишний консерватизм. Основная роль МВФ заключается в помощи странам, которые в результате внутренней политики, испытывают кризис платёжного баланса и вынуждены брать займы у Фонда. Однако проблема в том, что его займы зачастую не способны ни предотвратить финансовый кризис, ни в целом решить структурные слабости той или иной страны. Так, Милтон Фридмен считал, что политика МВФ стала дестабилизирующим фактором на рынках развивающихся стран. «Не будет преувеличением сказать, — подчеркивал М.Фридман в свое время, — если бы не существовало МВФ, то и не было бы восточноазиатского кризиса».
МВФ — одна из немногих сторон, которая выиграла от мирового кризиса. Ведь Фонд, который почти закрыли, оказался вновь востребован, причем с капиталом, возросшим почти в три раза. Однако споры о роли и месте МВФ еще долго не утихнут, более того, скорее всего, вспыхнут с новой силой.
Например, Беларусь получила существенную помощь от МВФ, при этом летом 2009 г размер помощи был увеличен более чем на 1 млрд. долл. По идее, это должно означать удовлетворение Фонда от реформ и проводимой макрополитики. Хотя спроси любого директора госпредприятия, независимого эксперта или предпринимателя — и он расскажет и о доводимых показателях роста, и о заполненных складах, и о невозможности уволить непроизводительных работников, и о частичном (косметическом) характере многих реформ. Более того, белорусские власти никогда и не делали секрета из своего курса по стимулированию внутреннего спроса. То, что ресурсы МВФ будут неэффективно потрачены на поддержание курса, было понятно с самого начала. Как и то, что в условиях проведенной девальвации, власти не собираются останавливать производства и тем самым, сокращать спрос на дефицитную валюту. В результате проведенная девальвация была не столько полезной, сколько вредной, спровоцировав панику и ажиотаж. И нисколько не выровняв структурные дисбалансы (наоборот, экспорт упал больше чем импорт).
Сейчас, когда власти открыто заявили о нежелании продолжать программу стенд-бай (предполагается проблему внешнего финансирования решать через кредиты банков и предприятий), когда страна вступила в предвыборный год и новый виток политико-делового цикла, время для предупреждений о неверных контурах проводимой политики, на мой взгляд, ушло.
Если бы МВФ хотел реформ в Беларуси — на них можно и нужно было настаивать в 2008–2009 гг. Тогда был уникальный шаг настоять на хоть каких-то структурных реформах — вместо концентрации на банковской статистике и каких-то структурных индикаторах. Отношение правительства к программе Фонда видно на примере приватизации, где из обещанного не сделано почти ничего. А сейчас, когда трудный год позади, «учить жизни» белорусские власти немного поздновато. Они решают другие задачи и выделяют другие приоритеты, прекрасно отдавая себе отчет в опасности проводимого курса.