На минувшей неделе зампред БНФ Виток Ивашкевич заявил о прекращении внешнего финансирования оппозиционных партий. Некоторые комментаторы полагают, что это может пойти во благо оппозиции (в широком смысле), поскольку отсутствие внешнего финансирования создает стимулы для поиска «внутренних ресурсов». Оправданы ли подобные ожидания?
Янов Полесский: Отсутствие или, точнее сказать, сокращение внешнего финансирования создает стимулы для еще более интенсивного поиска внешнего финансирования — этому учит нас местный опыт. Посмотрите на власть: сокращение внешних источников поддержки вынуждает ее еще более интенсивно работать в этом направлении, в то время как вопросы внутренних резервов — назовем это «реформой системы» — выносятся в принципе за скобки. Я хочу сказать, что в наших условиях инстинкт самосохранения (как ни странно) является недостаточным стимулом для радикального пересмотра стратегий: «они», конечно, не выживут, но «нас» эта кутерьма едва ли затронет. Или затронет в меньшей степени.
Такой подход можно считать местной разновидностью игры с нулевой суммой. Уничтожение конкурента полагается благом, поскольку ведет, как предполагается, к перераспределению ресурсов в нашу пользу. Так думают приближенные Лукашенко, так думают и представители оппозиционных партий, деятельность которых последнее время была сконцентрирована на борьбе с Миликевичем (т.е. на монополизации «внешних каналов»). Понятно, что разговоры про финансирование оппозиции всплыли на фоне очередного витка ее маргинализации в связи с Диалогом — и весьма примечательно, что кто-то вдруг решил, что Диалог должен быть один и, соответственно, вестись он должен единым уполномоченным лицом. Если рассуждать в подобной логике, то понятно, кто в конечном итоге должен этот «диалог» вести. Все очень узнаваемо, не так ли?
У меня весть о сокращении финансирования оппозиции удивления не вызывает (поскольку она все более сосредоточена на своих внутренних проблемах и потому все менее интересна для внешнего наблюдения), хотя не порождает ни радости, ни надежд.
Во-первых, потому что — вопреки доминирующим установкам в духе игры с нулевой суммой — я не считаю, что если у Лебедько и Борщевского сократятся ресурсы, то у Лукашенко или Милинкевича они пропорционально увеличатся. Они сократятся у всех, поскольку неизбежно упадет интерес к политике внутри общества, а к белорусской политике — вне его. Интересно, догадывается ли Лукашенко, что без оппозиции и гражданского общества, т. е. без политического процесса он станет принципиально не интересен — «диалог» приобретет вялотекущую форму, а «Восточное партнерство» поспособствует перемещению страны из рубрики «проблемные» в подрубрику «забытые»? По видимому, не догадывается. Так же как г-да Лебедько с Борщевским, которые рисуют Милинкевича злодеем на всех европейских перекрестках, а потом удивляются, что по отношению к ним возникает ровно такое же отношение. Апатичное.
Во-вторых, не следует забывать про базовые обстоятельства ситуации, в которой мы находимся. Внутреняя база поддержки оппозиции чрезвычайно узка и фактически не выходит за пределы самой оппозиции, и это — результат целенаправленной политики властей на протяжении всего периода существования режима. Я не вполне понимаю, о чем говорят люди, которые призывают оппозицию расширять эту базу. Что имеется в виду? Что белорусский бизнес начнет инвестировать деньги в партийную политику? Но ведь это опасно — причем не просто в смысле высоких рисков вложений, но в смысле существования бизнеса как такового и безопасности его владельца. Или имеются в виду частные вложения граждан?.. Или голоса?..
Я хотел бы выделить главное: вопросы стратегии, организации, вопросы критериев эффективности политической работы, вопросы целесообразности расходования средств, — все они, безусловно, важны, но: а) каких бы перемен мы не ожидали, они невозможны без оппозиции — той или иной; б) какие бы цели не ставились оппозицией (от соглашательских до революционных), ее деятельность невозможна без финансирования — внешнего или внутреннего. Позитивный момент высказываний Ивашкевича я усматриваю в том, что проблемы внутрипартийной жизни выносятся в публичную сферу, чего партийная оппозиция по обыкновению старается избегать.