Три недели в Куропатах протестуют из-за открытия ресторанного комплекса «Поедем поедим» — и ситуация наконец сдвинулась с мертвой точки. Совладелец ресторана Леонид Зайдессформулировал свою позицию в подробном интервью, а лидер БНФ Рыгор Костусев и член партии, американский адвокат Юрий Зенкович,договорились с Зайдесом о многосторонней встрече для достижения компромисса: туда позовут не только руководство ресторана и политиков, но также представителей общественных организаций, власти и бизнеса. Потенциально это может быть важный шаг в разрешении конфликта и развитии гражданского общества Беларуси, но велик и риск факапа — все могут как обычно переругаться и благополучно слить протест.

Консенсус лидеров мнений

На фоне отсутствия серьезных успехов по основной цели протестующих (ресторан открылся и с горем пополам работает), а также локальных неприятностей со штрафами от ГАИ, можно пропустить очень важный положительный эффект всей этой истории, который уже произошел. Тема Куропат не только в очередной раз поднялась в информационном пространстве, что уже само по себе способствует просвещению, но стала почвой для формирования гражданского национального согласия по общественно важному вопросу, чем Беларусь не избалована. Сегодня Куропаты — это повестка дня не только узких оппозиционных кругов, но самых разных лидеров мнений, и можно констатировать их консенсус.

Лидеры оппозиции и лояльные депутаты парламента, «Радио Свобода» и развлекательный сайт Relax.by, политизированный блогер Пальчис и деполитизированный блогер Блищ, змагар со стажем Дашкевич и второй секретарь БРСМ Дикун, главный налогоплательщик Прокопеня и основатель TUT.by Зиссер — все в той ли иной форме раскритиковали строительство «Поедем поедим» в Куропатах и единодушно отказались ходить в этот ресторан.

И это несмотря на попытки людей, близких к владельцам ресторана, воспользоваться еврейской темой, чтобы обвинить защитников Куропат в антисемитизме. Действительно, связи с Израилем и характерные фамилии фигурантов расследования 1863x.com спровоцировали отдельных интернет-комментаторов на некорректные высказывания. Но в то же время совершенно понятно, что Куропаты — это очень старая и важная для Беларуси тема, и реакция протестующих не имеет никакого отношения к национальности рестораторов.

Сформировавшееся вокруг этой истории широкое гражданское общество обладает не только моральными ресурсами, но и материальными, а также опытом краудфандинга. Это все может пригодиться, если реализуется один из вариантов разрешения конфликта, предложенный Зайдесов (в пересказе Костусева): выкуп всего ресторанного комплекса по балансовой стоимости и его последующее перепрофилирование либо же передача на баланс общественной или политической организации одной из построек, которая станет отдельным помещением музея «Куропаты». Потенциально это не только сильно продвинет увековечивание жертв репрессий в Куропатах, но и позволит гражданскому обществу получить в свое распоряжение площадку для любых последующих общественно полезных проектов в этой сфере — от образовательно-просветительских до культурных.

Почему переговоры проводить не умеем, а на компромиссы идти не хотим

Однако грустный факт в том, что пока все это не более чем потенциал. Его еще нужно реализовать, суметь грамотно провести переговоры и добиться поставленных целей. К сожалению, в Беларуси хронически недостает культуры и опыта политического диалога, традиции профессиональных переговоров по сложным вопросам. Как показал уж знаменитый в интересующихся политикой кругах стрим «Радио Свобода» с заседания оргкомитета БНР100, беларусские политики и общественники в сложных ситуациях дискутируют крайне неэффективно. Старые обиды и полуживые коалиции, отсутствие общепризнанного мерила весомости и личные амбиции — все это приводит к неспособности договориться по самым простым вопросам, зато раз за разом генерирует скандалы, провалы, взаимные обвинения в предательстве и обиды уже новые.

Возможно, одна из ключевых причин неспособности к адекватному общению и компромиссам — отсутствие каких-либо серьезных ресурсов у таких переговорщиков, будь то людские или организационные, материальные или интеллектуальные. Если у тебя ничего на самом деле нет, кроме самопровозглашенного громкого титула, то очень легко и красиво занимать радикальную бескомпромиссную позицию: ведь в случае провала ты ничего и не теряешь, зато можешь обвинить всех вокруг во всех грехах и сваливать на них вину за последствия.

Отсюда перед переговорами рождаются позиции в духе, «Они должны капитулировать и точка. Все постройки завтра снести бульдозером, а бизнесменам — публично покаяться и дать показания в суде». Весьма возможно, что с сугубо моральной точки зрения все так и есть; да и правовые условия для таких радикальных мер могут обнаружиться, если будет проведено честное расследование на предмет коррупции в механизмах изменения охранной зоны и выделения земли. Однако это не переговорная позиция, с ее помощью нельзя добиться успеха в диалоге с собственниками — остается уповать на самый справедливый Следственный комитет да на Бога, который выступит на стороне справедливости.

А переговорщики кто?

Неизбежная часть конфликта — выяснение, кто же здесь стейкхолдеры. Кто имеет право вести диалог и от чьего имени, кого необходимо обязательно позвать за стол переговоров и каким образом достигать консенсуса (если это вообще возможно)? Сколько надо провести часов в пикетах у ресторана, чтобы стать значимой фигурой для переговоров, и как этот вес соотнести с другими заслугами — вроде личной истории общественного-политического успеха или званием лидера старейшей оппозиционной партии?

С моральными авторитетами в Беларуси в целом туго, к каждому из потенциальных кандидатов в переговорщики найдется длинный список претензий. Пока их публично высказывают в адрес Костусева и Зенковича, но нет сомнений, что так будет с кем угодно: любой опытный беларусский оппозиционер тянет за собой шлейф поражений, а кто его не тянет или тем более достиг в чем-то успеха (например, в бизнесе) — тот вызывает усиленные подозрения.

Тем более нет доверия к представителям власти (и это взаимно), а среди активистов протеста у входа в «Поедем поедим» и вовсе полно экзальтированных личностей, даже в своей тусовке вызывающих некоторую настороженность. Не звать же за стол переговоров Наталью Горячко-Босалыго, которая покусала посетителя ресторана в Куропатах, или Никиту Найдена, не придумавшего ничего лучше, как сделать ложный звонок о минировании ресторана.

Старый, что малый

На прошлой неделе движение «За свободу» проводило летник, где в рамках одного из тренингов молодые активисты участвовали в ролевой игре как раз по переговорам о ресторане в Куропатах. На тот момент еще не было новости о том, что переговоры действительно состоятся, и участники отыгрывали гипотетический сценарий: разным политическим силам нужно было в ходе переговоров выработать единую позицию, достигнуть компромисса между не состыковывающимися идеологическими взглядами, а потом прийти на прием к чиновнику и убедить государство предпринять шаги навстречу защитникам «Куропат». Не вдаваясь в подробности, можно резюмировать — ролевая игра была полезна молодым активистам в том смысле, что нужно учиться на своих ошибках: переговоры затянулись и в итоге вылились в кабинет чиновника, все друг на друга накричали, а достигнутый результат был весьма удручающим.

Но если посмотреть на взрослых политиков и активистов перед реальными переговорами, то складывается впечатление, что они ведут себя еще менее продуктивно: ругань громче, договороспособность ниже, а позиции радикальнее. Вот только это не молодежный тренинг, и цена ошибок может быть куда выше. Если из этой ситуации защитники Куропат выйдут переругавшимися и так ни до чего и не договорившимися, то владельцам ресторана будет легче позиционировать себя как пострадавшую сторону — мол, «протестующие только нарушают правила дорожного движения и кусаются, а когда мы позвали их на переговоры — они не смогли ничего предложить»; создание мемориала в Куропатах не продвинется ни на йоту; импульс национальной консолидации будут бездарно упущен.

Хочется верить, что разум и ответственность возьмут верх над предыдущим негативным опытом.