Приводя демографические показатели прошлого года, вице-премьер Василий Жарко сообщил, что в ушедшем 2017 году на свет появилось на 14 тысяч детей меньше, чем в 2016 году. Как уточнил Жарко, падение рождаемости связано «со снижением количество женщин фертильного возраста». Если согласиться с вице-премьером, то к прочим причинам падения рождаемости можно отнести относительно малую эффективность финансовых инструментов стимулирования этого процесса. Так, материнский капитал активизировал рождаемость в течение первых двух-трех лет, а потом исчерпал свой стимулирующий потенциал.

Еще в августе Александр Лукашенко, заслушав доклад о демографической ситуации и содействии занятости, в котором отмечалось, что в последние годы достигнута «положительная динамика» прироста населения, высказался категорично: «Необходимо эту положительную динамику не просто сохранить, ее надо увеличить. Беларусь может прокормить 20 млн человек. А главнейшая наша задача, которую не мы, так наши дети должны решить, — 15 млн человек».

Но поскольку сенсаций в деторождении не произошло, то их отсутствие пришлось комментировать г-ну Жарко. Например, в РНПЦ «Мать и дитя», выступая в профессиональной аудитории, он занялся просветительством. Рассказал, что для увеличения численности населения требуется коэффициент воспроизводства 2,15 как минимум. Чтобы в семьях имелось, по меньшей мере, два-три ребенка. А сейчас, как подсчитали статистики, коэффициент лишь 1,7. Следовательно, требуется повышать ценность и значимость семьи — большой семьи.

С этим утверждением согласятся все. Но отношение к ценности и значимости в конкретных семьях различаются и часто не совпадают с точкой зрения правительства. И женщины к этим вопросам относятся по-разному. Специалисты отличают ранний репродуктивный возраст — с момента начала первых менструальных выделений до 20 лет. Средний репродуктивный возраст — от 20 до 40 лет, когда женский организм достигает пика возможностей в плане деторождения. Специалисты отмечают, что оптимальный для рождения ребенка возраст — до 35 лет, а период максимальной фертильности — 20-27 лет. Поздний репродуктивный возраст — 40-49 лет, когда беременность нежелательна. Но все чаще рожают здоровых детей — благодаря успехам медицины — и «бабушки».

В современном обществе никто по законным основаниям не запрещает беременеть и рожать в любом фертильном возрасте. Как говорится, на здоровье. В справочниках пишут о том, что женщины в возрасте до 20 лет рожают практически всегда здоровых детей, имеются такие же примеры с женщинами в возрасте после 60 лет.

На упомянутой встрече в РНПЦ «Мать и дитя» Василий Жарко сообщил, что при общем снижении рождаемости, количество вторых и третьих родов в стране растет, их доля увеличилась до 60% от общего числа. В этой связи следует вспомнить, что в демографии помимо актуальной фертильности (женщин и мужчин) оценивается потенциально возможное деторождение — плодовитость. Ее уровень определяется при полном исключении регулирования числа детей. Обычно он составляет у женщин 13-17 детей в период ее фертильности.

Таким образом, падение рождаемости во многом зависит от сокращения численности фертильных женщин. Но главная причина, вероятно в том, что женщины, имея колоссальные физиологические возможности, не имеют для их реализации социальных, бытовых, культурных и финансовых возможностей. Одни из этих факторов ориентируют женщин на сознательное ограничение рождаемости, другие недостаточно стимулирует их заинтересованность к увеличению семьи, третьи вообще лишают возможности обзавестись ребенком тех, кто этого желает.

Разумеется, достаток, материальное благополучие очень важны для повышения рождаемости. Но они не действуют как непосредственный ее стимул. Например, недавно в СМИ рассказали о демографической ситуации в семьях высокопоставленных белорусских чиновников. За редким исключением в этих не превышается средний по стране коэффициент воспроизводств — 1,7. Как и в бедных семьях. Притом, что общая причина в определенной мере сводится к известной пословице: у одних жемчуг мелок, у других суп жидок.

Все относительно, но есть и абсолютные критерии. Например, общественный активист Валерий Коронкевич, рассказал о ситуации в Хотимском района: «Люди у нас нищие до безумия. При населении в 10 тысяч 1670 получили „письма счастья“. Более полутора тысяч человек работает в Москве и России. Если бы люди не работали в России, то давно бы вымерли. Хотя они и так вымирают: по району за полгода 161 человек умер, 44 родились». Даже официальная статистика подтверждает слова активиста — ситуация, сложившаяся в Хотимском районе, является типичной для большинства сельских районов и малых городов.

Это и социология, и статистика, которые свидетельствуют о полном провале правительственной демографической политики как составной части социальной политики государства вообще. В этом убеждает анализ стенограммы обсуждения декрета № 3 в парламенте 5 мая 2015 года, опубликованной на днях Анной Конопацкой. Так, депутат Ольга Политико, озаботившись ростом безработицы и сокращением вакансий, сделала очень осторожное заявление: «Мы, конечно, понимаем, что пособие по безработице не должно быть настолько большим, чтобы у человека не было стимулов трудоустраиваться. Но в тоже время он не должен умереть с голоду». Мол, не планируется ли повысить пособие по безработице или усилить оказание социальной адресной помощи? Вопрос адресовывался Минтруду. Тогдашняя министр труда Марианна Щеткина отвечала, «что никто с голоду не умрет», потому пособие повышать не надо. Уже есть адресная социальная помощь.

Далее, по смыслу — кто придет за помощью, будет наказан налогом, штрафом, административным арестом или 15-суточными общественными работами.

Выступившие «в прениях» депутаты безусловно поддержали декрет, предлагали конструктивные ужесточающие предложения нему. А после заявления, сделанного тогдашнего заместителя председателя Палаты представителей: «Был один депутат (не буду назвать его фамилию), так он конкретно внес предложение: для тех, кто обманывает, не платит налоги, но живет или вообще не хочет работать, создать резервации. Но эта мысль, конечно… Депутаты посмеялись, но не поддержали, безусловно». То есть сторонники создания трудовых лагерей, вероятно, просчитывают рентабельность проекта.

Но цель декрета № 3, не столько экономическая, сколько воспитательная. Его «нравственный пафос» можно выразить в нескольких популярных в прошлом цитатах. Первая — «Arbeit macht frei», вторая — «Труд есть дело чести, славы, доблести и героизма». Судя по всему, депутаты к такому повороту морально созрели. Ибо, как зафиксировала стенограмма, «всего в тот день проголосовало 102 депутата, одни „против“, остальные — „за“.