Экономика страны продолжает падать. Валовой внутренний продукт в Беларуси по итогам января-июля сократился на 2,7%, составив 52,642 млрд деноминированных рублей. По итогам полугодия, передает TUT.BY, темпы снижения были скромнее — минус 2,5%, в первом квартале — минус 3,6%. На лицо определенное замедление темпов падения ВВП, однако быстрее его — и без замедления — снижается жизненный уровень белорусов. Белстат опубликовал печальные данные о денежных доходах населения и количестве убыточных предприятий. Согласно официальной статистике реальные доходы белорусов в первом полугодии упали на 7% (планировался рост реальных доходов в этом году на 0,5%). Все остальное тоже, в общем-то, снижается и падает…
Некоторое замедление темпов падения по отдельным показателям привело нашу власть в состояние, близкое к эйфории. Она, как это не парадоксально, увидела в этом некие положительные тенденции — едва ли не начало восстановления экономики. Как заявил 9 августа премьер-министр Андрей Кобяков во время подведения итогов работы экономики в первом полугодии на расширенном заседании Совмина, «налицо динамика восстановления экономического роста, причем на здоровой неэмиссионной основе».
Однако все не так просто, как представляется нашим властям. Скорее всего, мы имеем дело с банальной математикой — в данном случае, с эффектом «экспоненциального затухания» спада. Иными словами, чем ниже экспонента к нулю, тем меньше наклон кривой. Верно это не только для спада, но и для роста. Рост в рамках определенного экономического уклада тоже не может быть беспредельным. У каждой системы, экономического уклада есть предел развития, свой «потолок». Есть также и «дно», достиг которого система может прекратить существование. Так, например, человек в большинстве случаев умрет, если потеряет более двух литров крови и эта потеря не будет восполнена. Соответственно и «финансовая диета», и ликвидация неэффективных «субъектов хозяйствования» являются лекарством только до поры до времени. В определенных случаях нужны более радикальные, стратегические меры.
К пределу приблизились не только мы, но все же значительно лучше, когда наблюдается экспоненциальное затухание роста, нежели экспоненциальное замедление спада из-за приближения к нулю или, вернее, ко «дну». Хотя и в том и в другом случае кардинальное изменение ситуации невозможно без стратегических решений. Тактические предложения типа «в Беларуси только ленивый может не заработать. Мы что, воюем, война у нас идет или еще что-то.? Надо просто немного шевелиться», уже не спасут. Когда потенциал системы исчерпан, когда она достигла пределов своего развития, просто «шевелиться» уже не помогает, надо менять сам подход к «шевелению» (а не заниматься вместо этого инспекцией силосных траншей).
Например, в знаменитой своим трудоголизмом Японии распространена практика, когда вместо стандартных 8 рабочих часов в день люди работают по 12-15часов, почти без выходных и нередко — без отпусков. При таком графике почти не остается времени на семью (рождение и воспитание детей). А переутомление нередко приводит к смерти. По неофициальным данным, от этого ежегодно гибнут тысячи местных жителей. А система в стагнации или близка к этому уже несколько десятилетий. Достигнут потолок развития данного экономического уклада.
Когда же система опускается на «дно», вопрос стратегии экономического развития стоит еще более остро. В этом — главное отличие белорусского «экспоненциального затухания» от «ихнего». Они замедляются, поскольку приблизились к «потолку», а мы все ближе и ближе — ко «дну», то есть к границе выживания нашей «уникальной модели». Таким образом, уравнивать экономический кризис в капиталистических странах и в нашей стране, тем более утверждать, что наш кризис — это и не кризис вовсе, а просто следствие внешнего кризиса, абсолютно некорректно, хотя властям очень хочется всё свалить на кого-то другого.
При достижении пределов роста система может стабилизироваться на довольно длительный период — до тех пор, пока внешние воздействия не нарушат стабильность. Это эпоха «застоя» в СССР, которая прервалась вместе с падением мировых цен на нефть. Это несколько столетий стабильного «благоденствия» Римской Империи, которое прервалось вместе с появлением на территории империи «мирных беженцев», то бишь варваров (они действительно поначалу проникали как беженцы, зачастую с согласия имперской администрации). Уже упомянутая, Япония более двух десятилетий находится в состоянии «стабильности», когда пределы роста нынешнего уклада уже достигнуты, перехода к качественно новому состоянию не происходит, но и падения тоже не наблюдается (во многом благодаря исключительному трудолюбию японцев).
Со случаями экспоненциального затухания спада несколько сложнее. По мере приближения ко «дну» система может стабилизироваться, но может и «пробить» это «дно». Индустриальное государство может потерять промышленность и стать аграрным, аграрно-сырьевым или в лучшем случае — аграрно-туристическим. Такие случаи происходили и в наши дни, в том числе на постсоветском пространстве. Беларуси такая участь тоже угрожает. Впрочем, у нас с сельским хозяйством и туризмом дела тоже обстоят далеко не блестяще. Так что во что мы можем превратиться — спрогнозировать довольно сложно, кроме Зимбабве ничего иного на ум сразу не приходит.
Причем, Беларусь уже довольно близко подошла к тому, чтобы «преодолеть» ограничения и перейти из категории относительно развитых государств в категорию тех, которых называют «зимбабве» или «сомали». По оценкам экспертов, разрушение инфраструктуры начнется тогда, когда доходы на душу населения упадут ниже USD 100 в месяц. Мы уже близки к этому уровню, если и не в среднем по стране и Дроздам, то по многим регионам — точно.
О том, что ситуация далеко не радужная, намекает даже наше оптимистичное правительство. Совет Министров рассмотрел проекты прогноза социально-экономического развития на 2017 год, а также планы на будущую пятилетку. Отметив, что жить придется «по средствам», премьер-министр А. Кобяков обратил внимание, что непервоочередные расходы в бюджетной сфере (строительство, модернизация, капремонты и благоустройство территорий) придется максимально ограничить, а где-то даже полностью исключить, передает TUT.BY. Иными словами, деградация инфраструктуры — это уже плановый процесс. Скоро он может стать неуправляемым. И если это допустить, то система попросту перейдет на более низкий уровень.