Сделка по иранской ядерной программе, заключенная в середине июля этого года, уже отразилась на мировых ценах на нефть: Иран заявил о готовности начать поставки нефти в Европу, и о способности нарастить добычу нефти на 500 тыс. баррелей в день в дополнение к 3.3 млн баррелей, которые Иран ежедневно добывал в 2014 году. Как результат, цена на нефть марки Brent, которая в течение почти 3 последних месяцев держалась в коридоре 58-63 USD за баррель, упала до уровня 49 USD (см. рис. 1).


Рисунок 1. Динамика цен на нефть маркиBrent, USD за баррель, сентябрь 2014 — август 2015.

Более того, в середине августа Министерство по энергетической информации США ухудшило прогноз по ценам на нефть: с 67 до 59 USD за баррель марки Brent в 2016 году.

Важно то, что частью иранской ядерной сделки будет снятие санкций со всего топливно-энергетического комплекса Ирана. Это означает, что в дополнение к нефти Иран получит возможность импортировать в Европу природный газ, поставки которого были запрещены с 2012 года. Смогут ли поставки иранского газа повлиять на конъюнктуру рынка природного газа в Европе? И, более того, насколько сильно иранский газ сможет составить конкуренцию другим поставщикам природного газа, и получить статус «убийцы» российского газа, который ему предрекают?

Влияние на основных конкурентов

Снятие санкций с иранского ТЭКа уже создало проблемы для поставок российского газа в Европу, сильно повлияв на их доходность. Особенностью контрактов «Газпрома» со многими европейскими странами является привязка цены на газ к мировым ценам на нефть, что, соответственно, снижает прибыльность газовых поставок в целом. Для сравнения: цена на российский газ на границе с Германией в июле 2014 года составляла 9.4 USD за миллион британских тепловых единиц, а в июле 2015 — 6.68 USD. Хотя цена на российский газ стала снижаться еще в декабре 2014 года, снижение как минимум на 0.5 USD можно прямо ассоциировать с объявлением о снятии санкций с иранского ТЭКа.

Более того, учитывая высокую политизированность процесса заключения газовых контрактов с Россией и склонность последней к политическим манипуляциям с помощью «газового рычага», иранский газ может стать привлекательнее российского просто потому, что он не российский.Иран является второй страной по уровню добычи природного газа после России (если исключить Катар, экспорт газа из которого в Европу крайне затруднен), и может помочь в ослаблении «газовой удавки» Газпрома гораздо больше, нежели Норвегия и европейские проекты СПГ.

Хотя после налаживания поставок иранская нефть будет фактически конкурировать со всеми странами-производителями нефти в Каспии, иранский газ поможет нарастить поставки голубого топлива другим поставщикам природного газа в регионе. Поставки иранского газа в Европу осуществляется через Турцию, и наращивание их объемов потребует развития газотранспортной инфраструктуры самого Ирана. Это, в свою очередь даст возможность для увеличения поставок газа из Туркмении в Турцию и дальше в Европу — по крайней мере до того момента, как будет (и если будет) завершено строительство Транскаспийского газового коридора. Иран уже заявил о своей готовности перенаправить газовые потоки из Туркменистана (идущие сейчас транзитом через Россию) на свою территорию — об этом еще в апреле этого сообщил посол Ирана в Туркменистане.

Рисунок 2. Схема предполагаемого ирано-туркменского сухопутного машрута по поставке туркменского газа в Европу.

Проблемы с внутренним потреблением и производством

На данный момент Иран ежегодно добывает около 800 млн кубических метров газа, что составляет очень небольшую долю от общих резервов иранских газовых месторождений. Проблемой здесь, однако, является не отсутствие способности к увеличению объемов добычи (Иран уже заявил о готовности увеличить объем добычи до 1.2 млрд кубометров до 2017 года), но значительные объемы внутреннего потребления природного газа.

Особенностью влияния санкций на иранский ТЭК стала массовая газификация страны для экономии нефтепродуктов и поставок максимально большого их объема в страны, которые могли принимать экспорт иранской «нефтянки».Как результат, основной задачей газовой промышленности Ирана является, в первую очередь, обеспечение быстрорастущего внутреннего спроса. Хотя доля внутреннего потребления газа по отношению к добыче упала за последние 10 лет, Иран все еще потребляет около 80% всего добываемого газа, экспортируя большую часть газового «остатка» в Турцию.

Проблемы с газотранспортной инфраструктурой

Еще одним серьезным препятствием на пути наращивания объемов импорта иранского газа станет неразвитость газотранспортной инфраструктуры как самого Ирана, так и транзитной инфраструктуры Турции.

Единственным маршрутом, по которому иранский газ может с наименьшими издержками поступать в Европу, является строящаяся Транс-анатолийская газовая линия (TANAP), которая должна пройти от Грузии через Турцию и соединиться с Транс-адриатической газовой линией (TAP) в греческом городе Кипои, откуда газ через территорию Албании будет поступать в Италию.

Рисунок 3. Схема маршрутовTAP и TANAP. Вместе с Южно-кавказской газовой линией (SCP)TAP и TANAP образуют так называемый Южный газовый коридор.

Однако, обоснованием для строительства Южного газового коридора в целом и ТАРи TANAP в частности является транспортировка азербайджанского газа с месторождения Шах-Дениз и, потенциально, туркменского газа. Экспорт иранского газа будет рассматриваться лишь как дополнение к транспортировке газа стран Каспия, а посему для инвесторов и операторов Южного газового коридора он не является приоритетным. По этой причине после объявления о снятии санкций с иранского ТЭКа Еврокомиссия внесла иранский газовый экспорт в список проектов с реализацией в «среднесрочной перспективе», т. е. скорее всего в течение 7-10 лет. Вместо этого ЕК своим приоритетом объявила возможность инвестирования в строительство Транс-каспийского трубопровода, который соединит месторождения Туркменистана с Южным газовым коридором.

Иными словами, перед выходом на европейский газовый рынок Ирану предстоит проведение целого ряда согласований и заключение нескольких соглашений о возможности использования транзитных мощностей Южного газового коридора.

В итоге, хотя снятие санкций с иранского ТЭКа уже повлияло на энергетический рынок из-за ожидания «отложенного эффекта», полноценное влияние на рынок газа Иран сможет оказывать лишь через 5-7 лет. За это время позиции России на газовом рынке Европы в гораздо большей мере уменьшаться благодаря итогам политики перехода на возобновляемые источники энергии, а эффектов иранского включения в игру, скорее всего, придется подождать.