Разговоры о целесообразности заключения соглашения о зоне свободной торговли между ЕС и евразийским интеграционным объединением ходят который год. Насколько близка такая перспектива и в чем ее смысл?

Долгая песня

Режим зоны свободной торговли предполагает устранение излишних ограничений во взаимной торговле, отсутствие дискриминации и сближение регулятивных систем в нескольких ключевых сферах, вроде таможенного и технического регулирования. Образование зоны свободной торговли между ЕАЭС и ЕС — перспектива далёкая и проблемная по целому ряду причин.

Во-первых, после аннексии Крыма и кровавой эскалации на Донбассе отношения ЕС и России резко ухудшились, а работа над подобными экономическими соглашениями требует взаимно комплиментарных политических предпосылок. Нормализация отношений ЕС-Россия и восстановление взаимного доверия займут долгие годы. К тому же, ЕС до сих пор не определился, какую линию отношений с ЕАЭС ему следует занимать. Более того, Брюссель вряд ли возьмётся заключать слабое экономическое соглашение для формальности, но в большей степени будет заинтересован в глубокой зоне свободной торговли (а это не соответствует интересам России и ЕАЭС в целом — см. ниже), а также в заключении рамочного политического соглашения (подобно Соглашению об ассоциации ЕС-Украина), договориться по которому будет не менее сложно. Тем более что в настоящее время ЕАЭС является сугубо региональным экономическим объединением, без прописанных в Соглашении о ЕАЭС ценностей, подобно Евросоюзу.

Во-вторых, заключение соглашений о зоне свободной торговли с такими крупными межгосударственными объединениями как ЕС или ЕАЭС занимает долгие годы по причине сложности и многосторонности переговорного процесса. Так, работа над текстом Соглашения о всесторонней и углубленной ЗСТ между ЕС и Украиной заняла более пяти лет. Несмотря на то, что еще в 2010 году начались переговоры о ЗСТ между Таможенным Союзом ЕврАзЭС и Новой Зеландией, они не увенчались успехом и в настоящее время заморожены. Так же как заморожены переговоры о ЗСТ между евразийским объединением и Европейской ассоциацией свободной торговли (Исландия, Норвегия, Швейцария, Лихтенштейн), в соответствии с политическим решением ЕАСТ. Свое первое соглашение о свободной торговли ЕАЭС подписал совсем недавно (29 мая 2015 года с Вьетнамом, пока не вступило в силу) и его, исходя из содержания, нельзя назвать глубоким и всеобъемлющим. В краткосрочной перспективе заключение соглашений о ЗСТ между ЕАЭС и другими третьими странами не намечается.

В-третьих, сама структура торговли между объединениями ставит под вопрос о целесообразности заключения подобного соглашения и снятия защитных барьеров со стороны ЕАЭС. Дело в том, что в экспортной структуре ЕАЭС в Евросоюз превалирует энергетическое сырье, а основу экспорта ЕС в евразийские страны составляет промышленная продукция, которая отличается большей конкурентоспособностью.

Вообще, образование в перспективе зоны свободной торговли между Россией и ЕС содержится еще в Соглашении о партнерстве и сотрудничестве от 1994 года. После многолетнего обсуждения идеи, совместная экспертная работа в данной сфере была приостановлена. Она была возобновлена по инициативе ЕС в 2006 году, но со временем снова зашла в тупик. Кроме обозначенного аспекта экспортно-импортных отношений ЕС и России, еще одно противоречие в переговорных позициях сторон заключалось в условиях сотрудничества в энергетической сфере, отмечает исследователь российского Института Современного Развития Сергей Кулик. Приоритеты ЕС состоят в открытии доступа к российским энергоресурсам, их транспортировке и распределению. Позиция российской стороны состояла в том, что отдельно выделять энергетический сектор в возможном соглашении не следует.

А что, если бы…

Но что, если бы ЕС и ЕАЭС уже имели базовое экономическое, а возможно и политическое, соглашение, и при этом отношения ЕС и России резко ухудшились? Вообще, в случае наличия более развернутого соглашения о сотрудничестве в политической сфере и области безопасности, несколько уменьшалась бы вероятность недружелюбных действий одной из сторон в отношении (ценностей) другой. Регулярные встречи и консультации в разнообразных форматах способствовали бы большему взаимному доверию и более взвешенным решениям. Однако в тех случаях, которые в рамках восприятия хотя бы одной из сторон затрагивают исключительные национальные интересы или интересы межгосударственного сообщества, было бы наивно надеяться на полное исключение антагонистических действий.

Касательно торгово-экономических неурядиц, обычно в рамках подобных международных соглашений стороны договариваются лишь о мягких формах ответных мер и о механизмах разрешения конфликтной ситуации. Соглашения о ЗСТ обычно включают положения об отзыве преференций на товары и / или отдельные отрасли, в случае систематического нарушения стороной соглашений оговоренных правил. То есть в случае введения мер ограничительного / санкционного характера одной стороной, другая вводила бы подобные ответные меры в соответствии с принципом пропорциональности. То есть, в таком случае экономическое соглашение вероятно продолжало бы действовать в несколько усеченной форме, подобно практическому действию Соглашения о ЗСТ СНГ в отношении Украины. Форма дальнейшей работы соглашения также во многом определялась бы глубиной политического конфликта.