В давние времена был снят приключенческий шпионский советский фильм «Как вас теперь называть?». Фраза, использованная в названии фильма, моментально вошла в обиход, поскольку исчерпывающе отражала обывательскую уверенность в том, что среди простых и честных людей иногда появляются шпионы. Среди которых — и наши разведчики. И каждого могли спросить в шутку: давно вас не видели, и как вас теперь называть. И серьезно спрашивали, например, кадровики, изучая анкеты принимаемых на работу сотрудников.
Рецидив этой истории — на более высоком уровне (обобщений) — случился на днях в Минске: А. Лукашенко подписал закон о ратификации Договора о Евразийском экономическом союзе (ЕАЭС). Так «это» теперь надо называть. А то, что было ранее, называлось ЕврАзЭС — Евразийское Экономическое Сообщество. Легко заплутать в провинциальном городишке, где одна из улиц названа именем 50-летия Октября, а другая — 60-летия Октября. Поэтому гости города, направляясь по одному адресу, часто попадали по другому. Так и в нашем случае. Одни ехали в ЕврАзЭС, вторые — в ЕАЭС, но все вместе собрались на форуме СНГ.
ЕврАзЭС в 2000 году создавалась президентами России, Беларуси, Казахстана, Киргизии и Таджикистана; ЕАЭС же ратифицировали только трое первых. Вместо Киргизии и Таджикистана в новый союз приняли Армению, хотя Киргизия практически провела всю подготовительную работу. От участия в саммите СНГ отказался украинский президент Порошенко, отсутствие которого попробовали компенсировать многообещающими ссылками на заинтересованность в ЕАЭС Вьетнама, Индии, Израиля, Турции…
Как тут не вспомнить Ленина, который предупреждал, что когда поднимутся обездоленные массы Индии и Китая — вот тогда и победит мировая революция. Впрочем, теперь китайцы созрели для действительно серьезных дели к различным интеграционным делам в постсоветском пространстве относятся предельно прагматично. О политических, тем более геополитических устремлениях особенно не распространяются, предпочитая, что называется, ковать железо не отходя от кассы. В отличие от них, устроители нового ЕАЭС постоянно рассуждают о «геополитике» и предпочитают опираться на «экономический костяк», который был создан в СССР. Будто забыли о том, что единый народно-хозяйственный механизм (командно-административная система), который гарантированно давал предприятиям необходимые экономические ресурсы и обеспечивал сбыт продукции, давно сломался.
И посему можно говорить не столько о сохранившемся костяке, сколько о схеме, которая вроде работает, но вроде — и нет. В Беларуси, например, фактически возрождена командно-административная система. Здесь любое предприятие готово к выполнению любого экзотического распоряжения начальства, не обремененного экономическими соображениями. Воспроизводить данную схему фактически означает потреблять ресурсов больше, чем производить конкурентной продукции. Как это и было в СССР. И как, по всей видимости, планируется в ЕАЭС.
Это, наверное, возможно, но в той мере, в которой не учитывается китайское присутствие (в разнообразном виде — в виде, товаров, кредитов, инвестиций и совместных проектов). Например, в любом белорусском хозмаге на семи из десяти видов продаваемых товаров стоит лейбл «сделано в КНР». Иной раз создается впечатление, что китайских товаров даже больше — 10 из 10. Эта иллюзия частично подтверждается данными Белстата: за январь–июль текущего года белорусский экспорт в Китай составил 352,6 млн. USD (1,6% всего экспорта товаров), а китайский импорт в Беларусь — 1,36 млрд. USD (5,8% всего импорта товаров).
Кто-то назвал китайско-белорусское сотрудничество стратегическим. В том смысле, что китайцы могут купить некоторое количество калийных удобрений у белорусов, но за эту уступку они увеличивают долю товарных поставок. Доля Китая во внешнеторговом обороте Беларуси и стран СНГ, в ЕвраЗЭС, в новом, еще несуществующем ЕАЭС, давно стала огромной. Очевидно, что и доля белорусской промышленности пропорционально снизилась.
Нельзя утверждать, что прежде экономика БССР была интегрирована в экономику СССР. Поскольку это была обычная советская экономика, подчиненная центральному правительству, которое занималось планированием, финансированием и осуществляло внешнеторговые операции от имени государства. Ни белорусские предприятия, ни само БССР как государство не имели прав на внешнеэкономическую деятельность. Это была нерыночная экономика, которая о существовании конкуренции узнавала только из контрольных цифр Госплана по «плану ускорения НТП». И обычно «ускорялась», добиваясь отчетных показателей в аспекте повышения производительности труда и условной экономии человеческих и прочих ресурсов. От чего потребность в ресурсах только росла.
Все знают, чем вся эта история закончилось для страны, в которой проживало 290 млн. человек (больше на тот момент было только в Индии и в Китае), и которая имела самую большую в мире территорию (22,4 тыс. м. кв — 1/6 часть земной суши). Считалось, что это была вторая по экономической и военной мощи в мире страна. Обстоятельства падения СССР и его печальные последствия обычно оцениваются в геополитических стандартах. На самом деле, обрушение СССР было куда более многоаспектным феноменом. Ведь СССР действовал в интеграционной связке с социалистическими странами в Совете Экономической взаимопомощи (СЭВ) — Болгарией, Польшей, Чехословакией, Германской демократический Республикой, Венгрией, Румынией, Монголией, позже — с Кубой и Вьетнамом. Все это так и называлось: социалистическая интеграция. Оценивая ее масштабы, можно сказать, что в СЭВ насчитывалось более 500 млн. населения, а ее территория распространилась от Юго-Восточной Азии до Латинской Америки и практически соприкасалась с границами США. В общем, идиллия… Специфического типа.
С одной стороны, самоизоляция главного интегратора — СССР от мировой экономики. С другой — принуждение или подкуп союзников, прельщенных доступными ресурсами, гарантиями «прибыльной» оплаты, мягко говоря, не самой качественной продукции, поставляемой в метрополию. В результате трудящиеся стран, которые приступили к индустриализации по советским образцам и за советские ресурсы, эффективно работать так и не научились. Прежде конкурентные экономики той же Чехословакии и ГДР, превратились в ленивых поденшиков, которые охотно выполняли любой заказ Москвы, благо она хорошо платила и не особенно придиралась к качеству.
Надо ли вспоминать, что ГДР, Чехословакия, Польша первыми поставили крест на СЭВ и присоединились к экономически состоятельному миру? Который тоже давно интегрируется, имеет главных и мощных игроков, не сравнимых по своим возможностям с технологически и культурно отстающей Россией, похожей на СССР. Он ведь тоже спешил модернизироваться, но хотел пойти «своим путем», всех «догнать и перегнать». Кстати сказать, эти лозунги были хотя бы внятными — в отличие от современных, которые ныне выкрикиваются от имени России. Прежде она обещала своим компаньоном «весь мир», ныне же воюет с контрабандной польских яблок и молдавских помидоров…
Как подсчитали эксперты и журналисты, новое интеграционное образование (ЕАЭС) располагает 20 кв. км территории, 170 тысячами населения, совокупным ВВП в 3 трлн. USD, что выводит его на 6-е место в мире. Как отмечалось выше, прежняя интеграция была более масштабной. Но всякая арифметика, основанная на механическом сложении показателей, должна вызывать чисто статистический, условный интерес. Школьнику понятно, что в задуманной в Кремле «Евразии» почти ничего нет от настоящей Европы, и еще меньше есть в ней от Азии. Без участия и неизбежного доминирования Китая в этом проекте говорить нельзя. А если говорить — то осторожно. Если же абстрагироваться от российских ресурсов, которые она обещает всем союзникам «по потребности», то вместо перспективных объединяющихся миров-экономик легко увидеть потенциальных банкротов.
Например, Беларусь, которая получила от БССР «нефтянку», не имея собственной нефти, из года в год занимается решением одной гловоломки — обеспечением своих заводов относительно дешевым сырьем. На это уходит львиная доля усилий страны, а тем временем остальные отрасли промышленности гарантированно и безусловно деградируют. Выражаясь словами тренера Георгия Кондратьева, от ведущих стран «мы отстали почти навсегда». За два десятилетия лукашенковской «модернизации» Беларусь утратила целый рял производств и отраслей. А теперь серьезно забуксовало сельское хозяйство, с которым были связаны очень большие деньги и большие надежды.
По данным Белстата, основными торговыми партнерами Беларуси в январе–июле являлись: Россия — 48,2% от общего объема товарооборота, Украина — 7,7%, Германия — 5,5%, Соединенная Королевство — 5%, Китай — 3,8%, Польша — 3,2%, Италия — 2,8%, Нидерланды — 2,7%, Литва — 1,9%, Казахстан — 1,5%. Интересная статистика, которая показывает, насколько малоинтересны — за исключением России — для Беларуси страны СНГ (как союзники и как несоюзники). Есть ли они с нами в ЕАЭС, нет ли их — никаких открытий это нам не обещает.
Перспективным выглядит сотрудничество с Украиной — страной вроде и «нашенской», но уже вроде и нет. Сходный опыт у Беларуси уже был, когда в начале 1990-х модернизировались Польша и бывшая ГДР, которые пробовали использовать новую незаdисимую Беларусь в качестве «контраргумента» в отношениях с Россией. Особых достижений в этом деле Беларусь не получила, за исключением определенного «европейского» опыта.
По сообщениям статистических органы, в январе–июле текущего года Беларусь проводила экспортно-импортные операции со 195 странам мира. Товары экспортировались в 155 государств, импортировались из 176 стран. При этом на долю 5 стран приходилось 70,9% экспортных поставок, на долю 20 стран — 91,9%. Получается, что все остальные страны экспортирует белорусские товары, в лучшем случае — в гомеопатических дозах. Фактически Беларусь закрыта от внешних рынков. Если же не учитывать экспорт промышленной продукции и продтоваров в Россию, если не учитывать экспорт собственных минеральных удобрений, от нефтепродуктов, полученных из российского сырья, то можно сказать, что Беларусь мало преуспела в утверждении себя в качестве страны-субъекта мировой экономики.
Ошибаются, когда говорят, что Беларусь расположена в центре Европы. Европы здесь очень мало. Еще меньше — Азии.