Два во многом разных, но единых в своем популизме режимов — российский и белорусский — в период экономического спада стремятся к сокращению издержек. Рост прямых доходов населения и развитие инфраструктуры подвергаются экономии в последнюю очередь. Транспортные издержки и социальная политика (косвенные трансферты через образование, здравоохранение и др. госуслуги) — в первую. Обострение российско-белорусской «интеграции» — неизбежный эффект периода рецессии.

Экономический спад. Беларусь — вслед за Россией

Один из наиболее значимых факторов, влияющих на политику Кремля в актуальный момент, — набирающий силу экономический спад. Министерство экономического развития РФ снизило свой прогноз годового прироста с 3,6% до 2,4%, в то время как Европейский банк реконструкции и развития — с 3,5% (январь 2013) до 1,8%. Прогнозы показателя роста в текущем году самые низкие с 1999 г. (за исключением кризисного 2009 г.); они далеки от предвыборных обещаний Путиным обеспечить 6-7% роста в год и де-факто означают рецессию, поскольку не менее 3% в год съедает инфляция.

Беларусь, которая в сравнении с другими странами региона сильно завязана на российский рынок, уже ощутила на себе последствия спада российской экономики. Рост ВВП за январь–май составил 1,1%. В связи со снижением экспорта в Россию и увеличением складских запасов произошло существенно ухудшение экономических показателей предприятий. В частности, в январе–апреле 2013 г. чистая прибыль промпредприятий снизилась по сравнению с аналогичным прошлогодним периодом на 48,2%. Наиболее серьезное (в денежном выражении) снижение чистой прибыли было зафиксировано: в химическом производстве (66,1%), в нефтепереработке (44,9%), в машиностроении (59,5%). Еще один актуальный базовый фактор, негативно сказавшийся на экономических показателях, — прекращение растворительного и биодизельного бизнеса.

Отметим, что белорусские экономические власти пока не корректировали плановые задания. Однако недавно глава Национального банка РБ Н. Ермакова заявила, что, возможно, показатель роста ВВП выполнен не будет из-за угроз стабильности рубля. Это означает, что Беларусь готова отказаться от инфляционно модели роста — во всяком случае, до конца текущего года.

Итак, обе страны — Россия и Беларусь — вступили в полосу рецессии. При этом оба правительства, будучи в основе популистскими, не готовы пожертвовать политикой роста доходов населения в виде зарплат и пенсий. Соответственно издержки будут сокращаться за счет снижения транспортных расходов, мер по снижению конкуренции на внутреннем рынке Таможенного союза (ТС), расходов на социальную сферу включая здравоохранение, образование, жилищно-коммунальное хозяйство, жилищное строительство и пр.

Транспортные расходы и тарифная защита

Транспортные издержки можно сократить за счет увеличения взаимной торговли стран ТС и транзита через страны ТС (в ущерб транзиту через обходные пути, например, через СЕГ и БТС-2). В этом тренде находится идея реанимации строительства второй очереди Ямал-Европа-2, унификации железнодорожных и автомагистральных тарифов, а также правил и нормативов перемещения грузов по территории стран ТС. На этом фоне вполне вероятно возрождение интереса России к приватизации южной ветки нефтепровода «Дружба».

Использование этих и аналогичных мер более выгодно для России, чем для Беларуси, поскольку: (а) белорусское направление самое короткое до европейских рынков, (б) у Беларуси действуют такие же, как в России, тарифы на перемещение грузов всеми видами транспорта — трубопроводным, железнодорожным и автомобильным. В то время как для Беларуси выгоды менее очевидны, хотя также имеются. Российские тарифы хороши для экспорта белорусских товаров в восточном направлении, однако эти преимущества минимизируется при транспортировке товаров третьих стран через территорию РФ (Россия жестко квотирует присутствие на своем рынке белорусских, жд, авто- и авиаперезозчиков). Кроме того, в трубопроводный транспорт вход для Беларуси закрыт.

Что касается тарифных барьеров, то, вступив в ВТО, Россия вынуждена проводить политику снижения тарифной защиты. Однако в ответ на очередные сетования Александра Лукашенко по поводу острой конкуренции на рынке ТС белорусских товаров с товарами третьих стран, Владимир Путин пообещал рассмотреть «другие возможности» защиты. Разумеется, такие возможности имеются. В качестве примера можно привести «утилизационный сбор» для продукции автопрома (дополнительный налог на услугу, которая предположительно будет оказана в будущем, но стоимость которой сказывается на конечной цене продукции уже сегодня). Можно предположить, что в ближайшей перспективе Минск и Москва будут обсуждать подобные протекционистские меры и механизмы. Наиболее чувствительные для Беларуси позиции: грузовики, сельхозтехника, молочная продукция, станки. Однако, эти меры лишь в ограниченной степени способны купировать неизбежную тенденцию сужения российского рынка.

При любом раскладе рецессия фактически означает форсированную «интеграцию» в ее постсоветском смысле, ибо интеграция здесь — это приостановка формирования инфраструктур государства (приграничной, транспортной, энергетической и т. д.) в том или ином сегменте с целью совместного использования «общих» инфраструктур. С другой стороны, интеграционные структуры постсоветикума — полезная в настоящий момент форма защиты от процессов глобального рынка. Словом, можно прогнозировать, что основной стратегический рычаг, который, как полагают в Москве и Минске, поспособствует выходу из рецессии, — формированное использование старых и новых интеграционных инициатив включая Таможенный союз и Единое экономическое пространство. (В скобках заметим, что всякое кризисное обострение ведет к активизации интеграционных проектов на постсоветском пространстве, в то время как периоды роста характеризуются некоторым политико-экономическим обособлением Беларуси и России).

Российско-белорусская интеграция и призрак Украины

Помимо соображений экономии для России имеется еще один важный аспект форсирования «интеграции», и связан он с угрозой появления на европейских рынках альтернативных (например, каспийских) энергоносителей. В ситуации, когда более 50% российского бюджета формируется за счет продажи энергоносителей, снижение цены на нефть или газ может привести к серьезным последствиям для экономики. Посему важно предотвратить продвижение альтернативных нефтетранспортных проектов с участием Минска. «Платить и удерживать» — вот основная стратегическая линия Москвы по отношению к Беларуси.

В складывающихся условиях Минск, разумеется будет стремится извлечь «компенсаторные» послабления из интеграционных интенций Москвы. И поскольку хорошо известно, что в Москве очень нервно реагируют на инициативы, связанные с доставкой на европейский рынок альтернативной нефти (синдром «Одесса-Броды»), предсказуемо, что Лукашенко постарается использовать «фактор Украины» в качестве шантажного рычага. Однако, до тех пор, пока белорусско-европейский диалог не разблокирован, воздействие этого рычага можно считать ограниченным.

Для активизации белорусско-украинского сотрудничества имеются и другие, неполитические основания. В Минске так или иначе начинают осознавать, что российский рынок в прежнем виде и объемах утрачен. Явные и скрытые ограничительные меры Таможенного союза — это локальные и временные меры на фоне более основательного тренда, обусловленного введением в оборот правил ВТО. Последние являются фактором, воздействие которых сложно компенсировать в рамках двусторонней российско-белорусской политики. Посему недавний визит Лукашенко в Киев — шаг в направлении изыскания дополнительных ресурсов и дополнительных рынков для поддержания распределительной белорусской модели на плаву. Говоря простым языком, в видимой перспективе белорусские власти будут стремится избавиться от складских излишков тракторов, грузовиков, холодильников за счет поставок на довольно емкий и близкий рынок — украинский.

Итак

В ближайшей «кризисной» перспективе российско-белорусские отношения будут находится под воздействием следующих определяющих факторов:

— Режим экономии, предполагающий форсированное интеграционное взаимодействие в вопросах транспортировки энергоресурсов и протекционистской защиты на рынке ТС-ЕЭП.

— Использование Беларусью «фактора Украины» в шантажистких целях, а также по прямому назначению — в духе политики расширения рынков сбыта.

— Не исключен ренессанс в том или ином виде растворительных и биодизельных бизнесов. Дело в том, что рецессия в случае России — это во многом предсказуемое увеличение налогов на нефтеналивные и нефтеперерабатывающие предприятия. Которые — в силу указанного обстоятельства — будут стремиться укрыть часть доходов, используя белорусскую нетепереработку. Достаточно очевидно, что российское правительство будет стремится контролировать белорусский «коридор», но, в конечном итоге, не исключены локальные российско-белорусские конфликты на нефтяной почве.