Изначально пресса сообщила, что его заявление об увольнении было подписано через час после того, как оно было подано. Впоследствии, впрочем, стало известно, что заявление об увольнении Сурков подал за десять дней до своей отставки, и уже в своем выступлении в Лондонской Школе Экономики выступая он исходил из высокой вероятности своей отставки. Таким образом, и «лондонская ария московского гостя», в терминологии Владимира Маркина, и пикировка с Путиным на заседании правительства могут рассматриваться как преднамеренное обеспечение собственной отставке достаточной степени громкости.
Так или иначе, но отставкой Суркова начался давно назревший процесс изменения персонального состава российского политического Олимпа. Ожидается, что следующей будет отставка уже всего правительства Медведева. Ее пока прогнозируют на конец мая-начало июня, непосредственно перед сезоном летних отпусков, хотя с таким же успехом она может произойти и летом. Главное, чтобы она состоялась до открытия нового политического сезона, когда возможность каких бы то ни было протестов по поводу падения «либерального правительства» минимальна. К осени же любое новое правительство будет восприниматься уже как привычное, протестовать против назначения которого будет явно бессмысленно.
Новым премьером, по идее, должен будет стать кто-либо из путинских «силовиков», который по сложившейся традиции вряд ли будет яркой публичной фигурой, но обязательно будет эффективным администратором. Дело в том, что российская конституция институционально программирует противостояние президента и премьера: их функции по сути взаимозаменяемы, в силу чего рано или поздно между ними должен возникнуть конфликт по поводу перетягивания властных полномочий. Ельцин выходил из положения за счет того, что регулярно менял премьеров — тот отправлялся в отставку как только набирал достаточный вес для ведения самостоятельной игры. Путин же избрал путь назначения на ключевой пост «технических» по большому счету фигур, которые изначально и по определению не могли составить ему конкуренцию. Вряд ли и этот раз станет исключением.
Тем не менее, такой решаффл вовсе не будет означать сколь-нибудь радикальной смены курса российского руководства, и скорее будет являться вполне предсказуемым способом поддержания статус-кво. Дело в том, что после недавнего назначения Эльвиры Набиуллиной главой Центробанка возник заметный перекос в пользу «либералов», и интрига была лишь в том, каким образом Путин выправит образовавшийся дисбаланс, и вновь уравновесит ситуацию.
При этом, судя по всему, и сами либералы сейчас вовсе не стремятся оставаться на первых заметных ролях. Официальный прогноз экономического роста России в этом году — 1,6%, что по сути означает начало экономического спада, и вход страны в рецессию: широко известно, что рост в 3% в устах финансиста обычно означает сохранение нулевой отметки, поскольку примерно столько и съедается за год инфляцией. И непростой вопрос завтрашнего дня — в том, кто публично в глазах общества будет нести ответственность за явно грядущее ухудшение уровня жизни. Видные либералы-экономисты уровня бывшего министра финансов Алексея Кудрина в этом плане будут предпочитать не брать на себя рычаги управления, а находиться в стороне, но в непосредственной близости от власти. Очевидно, то же самое будет справедливым и в отношении медведевских либералов в правительстве.
Но что важно, стратегия развития России и при приходе к власти силовиков останется сегодняшней. Путин, оказавшись перед стратегической дилеммой — либо принимать рекомендованную Глазьевым стратегию экономического роста в 8-10% в год на основе мягкого стимулирования импортозамещения, либо соглашаться с обещанной либералами рецессией, пока явно выбрал отсутствие решения, и постановку на ключевые посты лично лояльных ему людей.
Таким образом, ожидаемая смена правительства станет сменой персон и властных сетей, но не собственно курса. Как показывает развитие истории с коррупционными скандалами в Сколково и на олимпийской стройке в Сочи, объектами «зачистки» силовиков сейчас становятся бизнес-группы среднего уровня, сгруппировавшиеся вокруг Дмитрия Медведева. Это и экс-глава «Курортов Северного Кавказа» Ахмед Билалов, ныне скрывающийся в Германии, и недавно уличенная в особо крупных растратах экс-глава Минсельхоза Елена Скрынник, в свое время назначенная на пост по протекции жены Медведева, и бывший министр обороны Анатолий Сердюков, непосредственно из рук Медведева получивший 20 триллионов рублей, и братья Магомедовы, отличившиеся на реконструкции Большого театра в Москве, на которую в итоге было затрачено порядка 1 млрд. долларов. Все они так или иначе сейчас становятся объектом заинтересованного внимания следователей, активно подкрепляемого вниманием тиражирующих громкие разоблачения СМИ. В этом плане коррупционная история со «Сколково», когда видному оппозиционеру Пономареву за подготовку доклада было выплачено 750 тысяч долларов, является яркой, но отнюдь не единственной и не исключительной.
При этом, впрочем, «зачистка» медведевских бизнес-групп вряд ли будет означать конец карьеры самого Дмитрия Медведева: будучи давним и проверенным коллегой, с большой вероятностью он будет востребован нынешней политсистемой и вне позиции премьера.