Если одна нога закована в колодку,
то не надо просовывать в колодку и голову.
Плутарх
Официально озвученная версия стремительного наезда Александра Лукашенко на Петербург — участие в торжествах по случаю 100-летия Государственной Думы — едва ли ввела кого-нибудь в заблуждение. После всех многочисленных проявлений приверженности белорусского лидера идеалам представительной демократии ожидать от него настолько теплых чувств к любому парламентаризму, даже российскому, было бы верхом наивности.
Совпали мнения обозревателей и в отношении того, что основной целью было проведение встречи с Владимиром Путиным для обсуждения дальнейших перспектив долгоиграющей интеграции. А вот трактовки причин такой ее скоропалительности оказались в значительной степени различными. Не будем трогать белорусский официоз — там априори невозможно обнаружить ничего, помимо штампов вроде необходимости «постоянного внимания руководителей двух государств и сверки их позиций». Пожалуй, единственное новое обстоятельство, которое можно отметить, — это несколько большая сдержанность. Еще не так давно там бурным потоком проливалось безудержное восхваление райских перспектив грядущего сожительства. Теперь же, после бесчисленных осечек и проколов, здешним апологетам интеграции поневоле приходится быть осторожнее, чтобы снова не выставить себя на посмешище. Потому и появляются призывы рассматривать прошедший неформальный саммит лишь как предварительный обмен мнениями в процессе подготовки к официальной тусовке на высшем уровне.
Российские печатные издания предложили более разнообразный анализ данного события. Большинство сошлось на том, что белорусский лидер приехал в Россию за поддержкой. Так, эксперт московского центра Карнеги Андрей Рябов отметил, что визит, по всей видимости, вызван сложной обстановкой внутри страны. По словам политолога, «стабильность его режима резко ослабла после целого ряда событий»: разгона палаточного городка и демонстрации, заявлений ОБСЕ (вероятно, имелся в виду Евросоюз — А.Ф.) и ПАСЕ, роста давления со стороны России, что выразилось в повышении цены на газ. Кроме того, Рябов не исключил, что «появились признаки колебания белорусской номенклатуры, и поэтому Лукашенко нужна экстренная поддержка Кремля», а посему сделал вывод, что, «видимо, Лукашенко будет на этот раз куда более склонным к уступкам, чем раньше» (www.gazeta.ru, 28.04.06).
Белорусские же независимые интернет-сайты основной упор сделали на «газовый вопрос»: мол, необходимость визита была вызвана твердым намерением Газпрома (читай Кремля) поднять в следующем году цену на газ. Действительно, как раз в день встречи российское Агентство газовой информации сообщило, что на предварительных переговорах с Беларусью Газпром назвал цену — 145 долларов на тысячу кубометров (www.svaboda.org, 28.04.06). Опять-таки в тот самый день пресс-секретарь главы газового монополиста Сергей Куприянов подтвердил, что для Беларуси в следующем году ожидается повышение цены на газ, но уже до 230 долларов («Коммерсантъ», 29.04.06).
Такая несогласованность выглядит несколько удивительной, однако как бы там ни было, очевидно, что Москвой на газовом фронте предпринята массированная атака. При этом срок, предоставленный ею официальному Минску для формулирования встречных предложений по газовому контракту, истекал, согласно тем же источникам, 30 апреля. В таких условиях, если учесть, что, по расчетам независимых белорусских экономистов, даже повышение цены всего до 80 долларов может стать критическим для белорусской экономики, толкование внезапного визита как попытки решения проблемы на первый взгляд выглядит обоснованным.
Но, как представляется, на самом деле ситуация не была настолько драматичной, чтобы бросать все и мчаться в северную российскую столицу. Во-первых, ясно, что если цена и повысится, то никак не раньше января 2007 года, а до того времени, как показывает практика последних лет, партнеры по союзному строительству встретятся еще не один раз, хотя бы на упомянутом высшем госсовете.
Во-вторых, по сообщениям российской прессы, Министерством энергетики Беларуси были официально переданы предложения Газпрому по нескольким инвестиционным проектам. Среди них — расширение производства азотных удобрений на гродненском «Азоте» (стоимость программы — 800 млн долларов). Другой проект — строительство подземного хранилища газа в Василевичах стоимостью 250-300 млн долларов. Еще один — модернизация Березовской ГРЭС (для ввода одного блока на 450 МВт потребуется 300 млн долларов). Кроме того, строительство новых газопроводов, в том числе второй линии «Ямал — Европа». Правда, представители «Газпрома» заявили, что никаких предложений пока не получали, но это, надо полагать, дело времени, ибо данная информация была подтверждена первым вице-премьером белорусского правительства Владимиром Семашко («Независимая газета», 19.04.06). То есть логично было бы дождаться хотя бы некоего формального ответа.
Наконец, выступая в воскресенье по белорусскому телевидению, главный белорусский отвечающий за реализацию всех интересных союзных начинаний Василий Долголев заявил, что цена на газ должна устанавливаться не ранее четвертого квартала, то есть октября. На основании каких соображений было сделано данное заключение, осталось неизвестным, однако сам факт в данном случае весьма примечателен, ибо подтверждает отсутствие настоятельной необходимости в срочной встрече.
Говоря о других возможных причинах, следует признать, что никакой «сложной обстановки» в стране в данный момент не наблюдается. В ближайшие месяцы никаких знаменательных для оппозиции дат не предвидится, к тому же население уже массово двинулось на свои любимые земельные участки, и выковырять оттуда его до поздней осени будет практически невозможно. Свою озабоченность резолюциями и санкциями международных структур Александр Лукашенко лишний раз подтвердил отправкой в места не столь отдаленные практически всего руководства оппозиции после «Чернобыльского шляха». Что же касается «колебаний белорусской номенклатуры», то в указанном плане их можно заметить только на молекулярном уровне. Если же они все-таки наблюдаются, то это элементарная дрожь от страха.
Тем не менее, рассматриваемый спонтанный блиц-визит состоялся, хотя ни одна из пресс-служб его не анонсировала. Более того, накануне на упомянутых торжествах в Таврическом дворце присутствовал госсекретарь Союзного государства Павел Бородин, который про грядущее появление одного из своих непосредственных начальников не обмолвился ни единым словом. Если вспомнить обычное недержание речи главного союзного чиновника, то напрашивается версия, что даже он ничего не знал. А поскольку трудно представить необходимость в набрасывании глубокого покрова таинственности на столь ординарное мероприятие, то визит, скорее всего, стал экспромтом.
Вот только экспромт этот был почти наверняка не белорусский, а российский. При таком предположении очень многое, если не все, становится на свои места. Сразу же, например, становится понятной вступительная фраза Владимира Путина: «Петербург — хорошее место для встреч подобного рода: спокойное и все есть для того, чтобы в неформальном режиме поговорить о двусторонних отношениях и о том, что нас интересует в целом, особенно в регионе». Звучит явно как обоснование приглашения. Некоторые российские СМИ отметили повышенную нервозность гостя, что также более характерно для приглашенного к не очень приятному разговору («Коммерсантъ», 29.04.06).
При принятии подобной гипотезы не возникает проблем с определением причин данного события, так как у Кремля совершенно отчетливо просматриваются как минимум два лежащих на поверхности побудительных мотива. Во-первых, как известно, летом в том же Санкт-Петербурге и даже в том же Константиновском дворце должен состояться очередной саммит «большой восьмерки», на котором впервые будет председательствовать Россия. Известно также, что в настоящее время в западном мире проводится довольно энергичная кампания за то, чтобы лишить ее этой чести в связи с многочисленными отступлениями как от общепринятых правил поведения в экономической (точнее, энергетической) сфере, так и от принципов демократии.
При этом в числе последних грехов сейчас неизменно упоминается откровенная поддержка Москвой белорусского режима. Это сейчас регулярно отмечают даже те, кто занимает в отношении нее более мягкую позицию и не настаивает на принятии упомянутых жестких мер. В частности, Евросоюз намеревается еще более настойчиво поднять данный вопрос на предстоящем вскоре в Сочи саммите ЕС — Россия. Российское руководство изо всех сил отбивается от внешних нападок, защищая своего ближайшего союзника. Последний пример: на встрече со своими коллегами из НАТО в Софии глава российского внешнеполитического ведомства Сергей Лавров заявил, что «западные попытки изолировать режим Александра Лукашенко контрпродуктивны» и что Россия «не может согласиться с такими действиями и тем более одобрить их» (www.rferl.org, 28.04.06).
Тем не менее, испытывать такое постоянное давление наверняка не слишком приятно. Поэтому в целях его ослабления российский президент решил если не публично пожурить своего белорусского партнера, то хотя бы продемонстрировать Западу свои попытки наставить его на путь истинный.
Путин выразил надежду, что «после того как баталии улягутся, все, кто принимал в них участие, сосредоточатся на позитивных моментах, на развитии своего собственного государства», а также поинтересовался, удастся ли объединить политические силы. Принимая во внимание нынешнее местонахождение практически всех лидеров оппозиции, включая обоих экс-кандидатов в президенты, следует признать, что подобные высказывания выглядели несколько лицемерно. Возможно, впрочем, в Москве именно так представляют себе истинную внутриполитическую консолидацию.
Кстати, ответное заявление гостя также фактически подтверждает наличие западного фактора: «Очень стабильно, аккуратно провели эту кампанию, чтобы и вам не было стыдно за наши отношения, так как Россия всегда нас поддерживала. А те, кто и до выборов к нам негативно относился, те к нам так и сейчас относятся» (www.president.gov.by, 29.04.06).
Вторая очевидная задача Москвы заключалась в получении ею как минимум экономических дивидендов за оказанную политическую поддержку. Складывается впечатление, что теперь она явно вознамерилась не допустить повторения предыдущих ошибок в аналогичных ситуациях, когда белорусская сторона давала много обещаний, но благополучно их забывала по завершении политических кампаний. Не вызывает сомнений, что упомянутые заявления представителей Газпрома были сделаны с целью показать несговорчивому партнеру те «удовольствия», которые ожидают его в случае продолжения сопротивления.
Причем, судя по всему, интерес Кремля не ограничивается половинной долей собственности на «Белтрансгаз». Как сообщил один из участников переговоров, российская делегация заявила на них, что введение единой валюты упростит расчеты за поставки газа. То есть если бы у России и Беларуси был единый рубль, то за газ было бы легче рассчитываться. И уж совсем зловеще прозвучала еще одна фраза из того же источника: «Поддерживать социальные программы они (белорусские власти) должны за счет собственных средств, а не за счет российской экономики» (www.strana.ru, 28.04.06).
Похоже, в строительстве союзного государства наступает момент истины. Россия стремится вступить в ВТО, причем как можно скорее, а одно из важнейших положений этой организации заключается в том, что ни одна из стран-участниц не может создавать ни для кого режим наибольшего благоприятствования. Если она создаст его для какой-то страны, то должна распространить и на всех остальных членов ВТО. Другое дело, если союзное государство станет реальностью, тогда ничто не будет препятствовать устанавливать для Беларуси любые цены, так как фактически это будет одна страна.
В этом сочетании кнута и пряника кроется большая опасность для независимости Беларуси. В сложившихся условиях и тем более при таких решительных настроениях Кремля Александру Лукашенко будет крайне сложно продолжать сохранять даже минимальную свободу для маневра. И все его клятвенные заверения вроде «мы будем создавать союз с Россией, но в состав другого государства входить не намерены» могут оказаться пустым звуком, если вопрос будет поставлен ребром.