В силу своих ежедневных профессиональных обязанностей я вовлечен в сферу охраны архитектурного наследия и непосредственно с современной архитектурно-строительной деятельностью не связан. Тем не менее, позволю себе критически высказаться по поводу новых зданий, построенных или строящихся в настоящее время в историческом центре Минска. Почему выбор объектов для критики ограничен только зданиями, расположенными на территории исторического городского ядра? Потому что размещение новых зданий в ценном историческом контексте позволяет оценивать их архитектурные качества более-менее объективно, а не на уровне — «нравится — не нравится».
Строго говоря, в произведении современной архитектуры отсутствует объективный критерий его оценки. Только заранее зная, какую проектную задачу ставил перед собой архитектор, можно попытаться оценить, удалось ли ему — автору–материализовать им же продекларированную идею. Вся остальная критика лежит в поле бесконечных субъективных интерпретаций, чаще больше говорящих о критике, чем о критикуемом произведении. Совершенно иначе дело обстоит в том случае, если произведение современной архитектуры помещается в существующий исторический контекст. Тут у критика появляется надежда быть объективным. Поскольку исторический характер места — это критерий, позволяющий оценить уместность нового здания. Тем более, что исторический центр Минска у нас охраняется государством в качестве комплексной историко-культурной ценности. И это вопрос не дискуссионный.
В последние годы в историческом центре Минска и на территориях, непосредственно к нему прилегающих, много строят. Ремонтируют, модернизируют, приспосабливают послевоенную застройку, реставрируют сохранившиеся исторические здания, воссоздают полностью утраченные объекты, стараясь повторить их историческую форму (ратуша, церковь Св. Духа). Насколько это в принципе возможно и что мы в результате благих намерений получаем — тема отдельного разговора. Строят и совершенно новые здания. Некоторые новые здания строят взамен утраченных. Так, гостиница «Европа» у меня не вызывает отторжения, хотя было бы логичней все-таки размещать ее на историческом месте, а не сдвигать далеко в сторону. Это позволило бы ограничить площадь Свободы с южной стороны в исторических габаритах. А также оставило бы возможность воссоздать здание первого городского театра, разрушенного в 1980-х гг., на месте которого сегодня и построено здание гостиница «Европа».
Комплекс зданий Минской духовной семинарии на первый взгляд корректно вписан в исторический контекст. Но при внимательном рассмотрении замечаешь, что исторический характер этой части города непоправимо нарушен в части планировочной структуры. Да и форма крыши с большими треугольными окнами больше напоминает карпатскую горнолыжную базу советских времен, чем историческую застройку Минска.
Два выше рассмотренных примера имеют одно неоспоримое положительное качество — они соответствуют окружающей исторической застройке по масштабу и не изменяют традиционные силуэты и уличные перспективы. А вот долгострой на ул. Киселева навсегда испортил великолепную надречную панораму застройки ул. Коммунистической. Когда-то вид с моста на «дом со шпилем» по ул. Красной был мой самый любимый. Здание «Велком» на Интернациональной неплохо бы вписалось в застройку Берлина, но по масштабу совсем не соответствует окружающей минской застройке — ни послевоенной застройке проспекта, ни одно-двухэтажной застройке XIX века.
Ну, и наконец — жилой «дом у Троицкого» и строящийся небоскреб на проспекте Победителей. Их очевидная неуместность и немасштабность по отношению к окружающей застройке настолько очевидна, что говорить следует не об архитектурных качествах данных сооружений, а о том, как такое вообще могло тут появиться? Что это — отсутствие у белорусского государства градостроительной политики или политики в сфере охраны культурного наследия? Или свидетельство неуважительного отношения лиц, принимающих решения, к законам нашей страны, регламентирующим развитие городов и охрану нашего культурного наследия? В этом месте я хочу остановиться, поскольку рискую выйти за пределы своей компетенции и вторгнуться в сферы, где профессиональными экспертами должны быть следователи Генеральной прокуратуры.