В первомайском поздравлении президента Беларуси соотечественникам особый акцент сделан на чувстве гордости, которое белорусский народ испытывает за свою страну. По старинной, советской еще традиции, процветание белорусского общества связывается с упорным трудом рабочих, крестьянства и интеллигенции. В коротком обращении нашлось место и для стратегических задач, стоящих перед белорусами. Руководитель страны видит их в создании высокотехнологичного производства, преобразовании агропромышленного комплекса, повышении эффективности научных исследований, освоении новых рынков сбыта продукции.
В лаконичных формулировках президентского поздравления отражена суть представлений белорусских политических верхов о содержании и смысле переживаемого страной исторического этапа. Не следует, конечно, переоценивать значение дежурного выступления «по поводу». Но именно в таких ситуациях ораторы, как правило, оперируют наиболее расхожими истинами, воспринимаемыми ими самими и аудиторией, к которой они обращаются, как квинтэссенция определений основных сторон индивидуального и общественного бытия, особенно, если все вышесказанное вкладывается в уста лидера государства.
Даже не особенно напрягаясь, можно рассмотреть в риторических фигурах первомайского поздравления фрагменты подобных текстов, актуальность и востребованность которых пришлась на годы «социалистического строительства». Точно такое же выступление могло состояться и тридцать, и пятьдесят лет назад. Подчеркнутое использование советской фразеологии в речах белорусских государственных деятелей является не формальным, а содержательным, поскольку советской является сама реальность, выступающая для Беларуси образцом и точкой отсчета.
В сущности, именно в попытке воссоздать в скромных белорусских масштабах утраченную мощь и величие СССР состоит стратегический выбор сумевшей сохранить власть белорусской номенклатуры, для которой А. Г. Лукашенко, обладающий всеми характеристиками «среднего гражданина», превратился в коллективного избранника, гаранта сохранности и жизнеспособности системы.
Авторитарная модель, построенная на утверждении личного могущества первого лица государственной бюрократии, была избрана за отсутствием другого варианта белорусской правящей элитой в качестве средства удержания постов, предполагаемых сохранившимся с советских времен способом организации власти. Не ради лично Александра Лукашенко предпринимались административные усилия по обеспечению заранее определенных результатов выборов, а ради сохранения персональных преимуществ, гарантированных образом правления, им представленным.
Стратегических характер выбора, совершенного создателями современной белорусской государственности, сказался на дихотомическом делении общества, построенного теперь не на конкуренции партийных программ, а на идентификации по принципу «за» или «против» официальной власти, персонифицированной в лице президента.
Действительно, предметом дискуссии являются, в сущности, не сами по себе конкретные решения главы государства и его команды, а самоопределение в двух совершенно различных перспективах: возвращения к советскому прошлому или движения к рыночному и демократическому будущему. Поэтому лишена смысла претензия на «справедливость», заключающаяся в пожелании двум политическим лагерям сохранять взвешенность оценке тех или иных шагов противоположной стороны, видеть в них не только «плохое», но и «хорошее». Каждое единичное действие, предпринятое в русле одной из двух логик, неизбежно будет привязано к контексту более общей стратегии.
Предметом постоянного внимания белорусских официальных «политологов» является наличие расхождений, теоретических, тактических и даже личных конфликтов, свойственных кругу политических оппонентов власти. Защищающим хозяйские привилегии пропагандистам невдомек, что именно различие мнений, столкновение позиций, конкуренция идей, а иногда, как это ни печально, и вовсе безжалостное противоборство, не выходящее, однако, за пределы правил игры, составляют суть демократического политического процесса. Тогда как показное единомыслие, призывы к подчинению всех политических сил единому курсу прямо противоречат демократическим практикам, ставших общепринятыми для стран Европы, к числу которых географически и исторически принадлежит Беларусь. Между тем существует прагматика выбора вариантов желаемого будущего, определенная совокупностью политических и экономических условий логика развития общества. Когда сейчас говорится о том, что установившийся в Беларуси режим представляет собой результат выбора белорусского народа, упускается из вида, что ни реальной общественной дискуссии, ни свободных от подтасовок выборов, построенных на равноправном состязании политических программ, в нашей стране не было. Беларусь, безусловно, имеет право на отстаивание своей позиции, даже если она войдет в диссонанс с моделями, принятыми другими обществами и государствами. Именно конкуренция такого рода моделей стоит за соперничеством партий и игроков на политической сцене. В недопущении подобного соперничества как раз и заключаются устремления сегодняшней белорусской власти, беспомощной там, где требуется полемическая гибкость, ловкость и ум.
Белорусская интеллигенция вновь боязливо фрондирует на кухнях. Занимающие уважительные по наименованиям посты государственные чиновники подвергаются унижениям в прямом эфире перед лицом всей страны. Парламентарии молча терпят оскорбления от формально обладающего равными с ними правами представителя другой ветви власти. Как-то плохо у этих людей с чувством собственного достоинства. Врожденный сервилизм и отсутствие чести, позволяющие надругаться над собой, не стесняясь жен и детей, сделались необходимым условием успешной правительственной карьеры.
Может ли, однако, белорусский политических строй характеризоваться как тоталитарный? В сущности, пресловутый белорусский тоталитаризм является феноменом сохранившейся традиции мышления. Страх выступает как главный психологический двигатель белорусского политического и экономического механизма. Страх — постоянный аргумент, присутствующий в большинстве публичных вступлений лидера государства, обращенных к государственным служащим, а также к реальным или вымышленным оппонентам. Страх сознательно используется властью для пресечения какой бы то ни было политической активности в обществе, где любая партийная деятельность в принципе расценивается как враждебная и наказуемая.
Недостаточная правовая легитимность власти компенсируется использованием прямо или косвенно насильственных методов. При этом ненаказуемость тех, кто причастен к этой практике, вовсе не гарантирована, как не гарантировано сохранение белорусского своеобразия на политической карте Европы и мира. Рано или поздно Беларусь преодолеет сегодняшние болезни, выйдя из бессмысленного и бесполезного конфликта со всем окружающим миром.
Поэтому призыв испытать гордость за успехи в создании свободной и процветающий Беларуси, по-видимому, может вызвать отклик, сопряженный с признанием того, что немало, однако, еще предстоит для этого сделать.