/Загончик/

На дорожку?

«Сначала» уехал Александр Ступников, затем — Виктор Дятликович, Павел Шеремет, Наташа Гриб, Михаил Подоляк… Теперь вот уезжает Андрей Суздальцев. Прямо повальное бегство какое-то. Некоторые из этих и других людей уехали «по собственному желанию», других вынудили уехать, хотя в наших условиях времени-места невелика разница между первым и вторым.

Теперь мы можем «системно» истолковать два устойчивых догмата, трактующих о белорусской специфике: а) Беларусь — страна экспортной ориентации, б) люди — главное достояние Беларуси. Вот именно: мы экспортируем людей, поскольку ничем больше не располагаем.

Я мог бы вспомнить десятки, даже сотни имен — просто среди знакомых — близких и шапочных. Политики, журналисты, исследователи, писатели, художники, дизайнеры, программисты.

Василь Быков остаток жизни провел среди народов, по какой-то странной причине, более лояльных и дружественных, чем родной белорусский народ. Светлана Алексиевич бывает в стране лишь редкими навигациями. Зенон Позняк блуждает где-то наследственным восточноевропейским принцем — загадочным и потому прекрасным. Даже Ивану Титенкову сподручней делать бизнес в соседнем государстве.

Да что там говорить: академик Анатолий Михайлов и профессор Владимир Дунаев вывезли в другое, соседнее государство целый университет. Ныне западные университеты готовы принять еще несколько сотен студентов. Оказывается, 25 жителей Нового города были студентами теологического факультета БГУ (ранее — ЕГУ). Пришло время экспортировать Филарета? Минского и Слуцкого.

Внесите в общий список беглецов гастарбайтеров — это, между прочим, 500 тыс. человек из 4,5 млн. трудоспособного населения. Преумножают славу и богатство страны. Какой-нибудь соседней.

Я редко соглашался с Андреем Суздальцевым, а он — со мной, иногда наши споры принимали принципиальный характер. Но куда в меньшей степени я согласен с решением властей о его депортации. Потому как наши с ним споры и разногласия — это норма для того мира, который мы склонны принимать в качестве своего. Потому как полное единодушие — это идиотизм и аномалия. Потому как политический режим, практикующий изгнание и заточение как обязательные элементы своего инертного наличия, в высшей степени порочен. Он словно рассказывает сам о себе: я подхожу не для всех. Я точно не подхожу для лучших из лучших, я также не подхожу для лучших, и, вообще говоря, я плохо подхожу для амбициозных, трудолюбивых и попросту дерзающих иметь собственное мнение. По тем же причинам такое государство обречено. В какой-то момент оно остается наедине со своими могильщиками. Вот уж кто действительно делает свою работу стабильно. Как жуки.

Мне хотелось бы настоять на том, что белорусские изгнанники — это далеко не худшая часть общества. Насколько мне известно, никто из моих близких и шапочных знакомых не потерялся в мире, который местное телевидение преподносит в качестве опасного, чуждого и несправедливого, никто из них не обивает двери социальных служб. Это говорит о двух вещах. Во-первых, эти люди вовсе не бесполезны, поскольку полезный человек всегда полезен где-то еще. Так, например, Александр Лукашенко бесполезен везде, где есть собственный президент. То есть даже в России, которая вроде бы признает его полезность — то ли качестве примера, то ли качестве опять же примера, но негативного. Во-вторых, государства, которые приняли белорусских изгнанников, не только устойчивее и стабильнее белорусского государства (поскольку эти «подрывные элементы» — белорусские студенты — их не разрушают), но и справедливее. Ибо справедливость — это всегда функция от включения, а не исключения.

Нужно ли говорить о том, что белорусское «исключение» люди предпочитают преимущественно на расстоянии? Так, к примеру, русские евразийцы это исключение всячески превозносят, но организовывать поселения здесь не торопятся. Павел Бородин может сколько угодно восхищаться своим патроном по СГ, но быть его реальным подчиненным, похоже, не желает. То же самое касается всех остальных — за исключением, быть может, тех, кто волей судьбы оказался в зоне военных конфликтов. А так как на просторах СНГ военные конфликты находятся в фазе затухания, то и приток мигрантов, без того хлипкий, сходит на нет. Наверное, эта страна слишком хороша для того, чтобы быть правдой. Не потому ли въездная виза стоит 100 долларов? Ну и, как уже сказано, экспортная ориентация…

Нас не должно удивлять начавшееся широкое движение среди молодежи: у молодых амбициозных людей здесь нет перспектив. У молодых и ведомых — какие-то есть, но эти перспективы им может предоставить любая страна. Или почти любая. Какая разница, где быть ведомым? И все же факт остается фактом: Беларуси в ее нынешнем исполнении не нужны экономисты, юристы, историки, политологи и т. д. Ей вообще претит знание, ибо оно способно подорвать «модель». Так, например, полюбившаяся идеологам режима шильда «корпоративное государство» предполагает неведение относительно дискредитирующего авторства этого концепта (Бенито Муссолини©). Здесь необходимо не знание, но вера, причем та ее разновидность, которая проистекает не из собственно веры («верую, ибо абсурдно»), но из невежества. Верую, ибо не могу проверить.

Тот, кто может проверить, уезжает. Как Андрей Суздальцев. К счастью, в современном мире расстояния не препятствуют ни общению, ни сотрудничеству. К счастью, уезжающие не исчезают.