По мере приближения президентских выборов в России появляется все больше прогнозов, как будут складываться после них белорусско-российские отношения. Интерес к этому вопросу подогревается участившимися высказываниями по данной теме различных официальных лиц.
В последнее время участились рассуждения российских политиков разного уровня о возможности введения на территории нашей страны российского рубля в качестве единственного платежного средства. Так, в самом начале года российский посол Александр Суриков заявил, что если в Беларуси повторится глубокий валютно-финансовый кризис, то ей «надо будет подумать» о переходе на единую валюту с Россией. В конце января уже сам Владимир Путин выразил сожаление, что «Россия и Беларусь не смогли договориться о создании общей валюты из-за того, что белорусская сторона выдвинула невыполнимые требования», добавив при этом, что «мяч все равно остался на их стороне». Наконец, та же проблема обсуждалась в ходе состоявшейся в Минске встречи статс-секретаря МИД РФ Григория Карасина с руководством белорусского внешнеполитического ведомства.
Напомним вкратце историю вопроса. 8 декабря 1999 года в Москве в помпезной обстановке был подписан договор об образовании союзного государства Беларуси и России, в статье 13 которого говорилось: «Союзное государство имеет единую денежную единицу (валюту). Денежная эмиссия осуществляется исключительно единым эмиссионным центром».
Практическая реализация проекта началась весной 2001 года, когда Государственной думой и Национальным собранием было ратифицировано соглашение о начале использования российского рубля в качестве единого платежного средства с 1 января 2005 года и о переходе в 2008-м на новую общую денежную единицу — по типу евро. Позднее Путин и Лукашенко условились даже сократить первый этап на год.
Однако вскоре по настоянию Беларуси был возвращен прежний срок. Одним из главных противоречий оказалось несогласие Минска с размещением эмиссионного центра в России. Выдвигались также другие требования. В частности, белорусское руководство, желая получить за отказ от собственной валюты солидную компенсацию, предложило рассмотреть пакет из шести соглашений, где были заложены меры по социальной защите населения Беларуси от «возможных негативных последствий». Российская сторона расценила это как отмену ранее достигнутых решений. Проблема обсуждалась на бесконечном количестве встреч самого разного уровня. После очередной из них, состоявшейся в апреле 2004 года, было объявлено, что введение рубля откладывается до 2006 года.
Но не успели главы центральных банков обеих стран одобрить план совместных действий по достижению новой цели, как Петр Прокопович сообщил, что из-за ряда нерешенных вопросов по единому экономическому пространству он считает создание монетарного союза к указанному сроку «очень проблематичным».
После того, как в январе 2007 года в интервью Die Welt А.Лукашенко расценил «навязывание» россиянами своего рубля в качестве единой валюты как «коварный замысел отобрать нашу независимость окольным путем», проблема казалась закрытой. Однако теперь становится ясно, что Кремль рассматривал создавшееся положение лишь как временную отсрочку и отнюдь не собирался отказываться от своего глобального замысла — установления доминирования России на постсоветском пространстве. Прекрасно понимая неустойчивость белорусской экономики, он просто выжидал удобного момента, и вполне логично возникший здесь кризис был выбран в качестве подходящей ситуации для возобновления давления.
Официальный Минск тоже осознает последствия произошедших изменений и потому его нынешняя риторика существенно смягчена. В частности, по окончании прошедшего 18 ноября в Москве саммита Евразийского союза Лукашенко не исключил, что российский рубль станет в этой структуре единой валютой. А недавно глава Нацбанка, признав, что «сегодня нет условий, чтобы выйти на единую валюту или перейти на российский рубль», тут же выразила надежду, что «когда-нибудь это случится».
То есть сегодняшняя политика белорусских властей заключается в том, чтобы лишний раз не раздражать Москву, поскольку у той имеется масса рычагов для того, чтобы наглядно продемонстрировать несговорчивому партнеру, кто в доме хозяин: начиная от повышения цен на энергоносители и заканчивая отдачей очередной команды «Фас!» своему главному церберу Геннадию Онищенко.
Понятно, что единая валюта станет «троянским конем», позволяющим российской стороне обеспечить достижение собственных экономических целей, за которыми неминуемо последуют политические. А в случае сопротивления Москва с легкостью сможет дестабилизировать здесь экономическую ситуацию, вызвав тем самым массовое недовольство населения против местного руководства. Так что белорусский рубль является последним бастионом, который режим согласится сдать Москве.
Впрочем, в ближайшее время Россия едва ли захочет использовать весь арсенал, пока что такая цель не находится на первых позициях в ее внешнеполитической повестке дня. Однако сомнений в том, что с течением времени подобный нажим будет усиливаться, сомнений практически нет.
К чему же приведет «валютное слияние»? Белорусское руководство, конечно, станет утверждать, что суверенитет при этом не пострадает. Увы, в современной истории нет примеров существования двух независимых, тем более столь разнокалиберных, государств, имеющих одно и то же платежное средство.
Единственным, но весьма впечатляющим аналогом предполагаемых грядущих белорусско-российских отношений является связь между Соединенными Штатами и Пуэрто-Рико, где используется американский доллар. При этом, однако, оно не является членом ООН и официально называется «самоуправляемым государством, ассоциированным с США». Главой его является американский президент, председателем правительства — избираемый губернатор. Имеется также законодательная власть в виде двух палат — Палаты представителей и Сената.
Пуэрто-Рико обладает полномочиями в своих внутренних делах, все же остальное относится к сфере ведения Соединенных Штатов. Отличия его от остальных 50 штатов заключаются в системе налогообложения, в отсутствии права избирать президента и представителей в конгресс США, а также в невозможности получать некоторые выплаты из федерального бюджета. Зато на пуэрториканцев распространяется американская система социального страхования Соединенных Штатов. Они также имеют право служить в американских вооруженных силах, что выглядит особенно актуальным в свете развернувшейся дискуссии о финансировании белорусской армии Россией.
Таким образом, о суверенитете в этом случае говорить довольно сложно. Правда, пуэрториканцы имеют право печатать почтовые марки, бороться за титул «Мисс Вселенная» и, самое главное, выставлять свои команды для участия в различных международных соревнованиях, включая Олимпийские игры.
Возможно, этот вариант вполне устроит население такой спортивной державы, как Республика Беларусь, ибо до настоящего времени оно в массе своей тоже не проявляло непреодолимого желания жить в собственной стране и самостоятельно решать свои проблемы. Вот только не придется ли потом горько сожалеть о случившемся? Хотя бы потому, что Россия — не Америка, а рубль — не доллар.