/Жизненный мир/
Когда кино — роскошь
Официальная идеология белорусского государства проста. Она сформулирована в предвыборной программе А. Лукашенко (вторая кампания) и закреплена им после знаменитой элегантной победы: «умом и сердцем народ выбрал свою судьбу», и состоит она в том, чтобы строить «сильную и процветающую Беларусь».
Однако, быть может, он и заблуждался: может, народ сделал такой выбор вовсе не от стремления к процветанию, а от безысходности, от того, что выбирать было не из чего. Судите сами, на содержание осужденного в белорусских тюрьмах, по информации Комитета по исполнению наказаний МВД, в 2001 году расходовалось 45,5 тысяч рублей (30 долларов по тогдашнему официальному курсу): питание — 13,5 тысяч рублей, коммунально-бытовые услуги — 10,6 тысяч рублей, вещевое имущество — 1,45 тыс. рублей. С учетом того, что за неполные пять лет доллар по отношению к рублю подешевел в 1,4 раза, то сегодня на содержание одного зэка уходит примерно 42 доллара в месяц, или около 90 тысяч рублей.
Разумеется, не ахти какая сумма, но ведь на всем готовом. Да и передачи приносят сердобольные родственники. Короче, выбора нет, но жить можно.
Пайка в остатке
А вот на свободе ситуация иная. Если зэку услуги «жилкомхоза» обходятся всего в 7 долларов, то на воле за них иной раз приходится платить и 50 у. е. Это при том, что средний размер пенсии в декабре прошлого года составил 211 тысяч рублей, или 97,6% среднедушевого минимального потребительского бюджета семьи пенсионеров, или 98 долларов и 14 центов по курсу. То есть средний городской пенсионер на оплату отнюдь не самого комфортабельного жилья платит около половины пенсии. А в остатке — зэковская пайка!
Сиротская доля
Пенсия по инвалидности — 197,3 тысячи (91,77 доллара), еще меньше пенсия по случаю потери кормильца — 135,8 тысяч (63,16 доллара). Поэтому можно сколь угодно долго говорить о процветании, но сиротская доля остается такой же, как всегда, — бедной.
Подчеркнем, что при столь смешных суммах единицей измерения может быть именно цент, но никак не доллар, а также отметим, что зэк, как говорится, получает все положенное, а средний пенсионер никогда за всю постсоветскую историю Беларуси не получал суммы, равной величине своего минимального потребительского бюджета. А пенсионеры — это более 2 миллионов человек.
Для жизни на свободе надо энергии не в пример больше, чем осужденному «на сидение» зэку. Где ее взять? Выбирай хоть сердцем, хоть умом, но вариантов нет. Что в политике, что в экономике.
Таким образом, бедность в Беларуси носит особый характер. Здесь, понятно, бедствуют социальные аутсайдеры: больные люди, престарелые, инвалиды, бомжи, безработные, имеющие официальный статус безработных, а также люди, перебивающиеся случайными заработками, численность которых во много раз превышает показатели официальной безработицы. Однако у нас в стране бедняками являются и люди вполне трудоспособные, квалифицированные и, главное, занятые в производстве, имеющие постоянную занятость.
Между двумя минимумами
По данным Минстата, в ноябре прошлого года номинальная начисленная средняя заработная плата (довыплаты налогов и обязательных платежей) по народному хозяйству увеличилась до 503 тысяч рублей (234 доллара), а среднемесячная за январь–ноябрь составила 461 тысячи. Реальная же зарплата по сравнению с январем-ноябрем 2004 года увеличилась на 21,6%, при прогнозе роста на 15-17%. Живи и радуйся?
А радоваться особенно нечему. Каждый знает, что при высокой динамике роста заработков речь все же идет о небольших деньгах. В январе–ноябре прошлого года размер среднемесячной зарплаты равнялся 202,2% МПБ (минимальный потребительский бюджет), или 318,9% БПМ (бюджет прожиточного минимума). То есть не разгуляешься — и там, и тут минимумы. Но считается, что МПБ — это бюджет, позволяющий на минимальном уровне (без вреда здоровью и опасности личностной деградации) удовлетворять материальные и некоторые культурные потребности), а БПМ — этот тот минимум, ниже которого живут люди, официально признаваемые бедными, поскольку многие из своих потребностей удовлетворить не имеют возможности. В ноябре прошлого года МПБ составлял 239,7 тысяч рублей на человека, а БПМ — 152,9 тысяч (2/3 стоимости МПБ).
В общем, верхний «минимум» равен 111 долларам и 48 центам, нижний — 71 доллару 12 центам. А эти величины уже вполне корреспондируются (с учетом того, что на свободе траты выше, чем в тюрьме) с тем довольствием, которое получает простой белорусский заключенный. Вот и не знаешь, плакать ли, смеяться ли или, засучив рукава, строить «сильную и процветающую»…
Хотела посмотреть «Титаник»…
Из статистики известно понятие «среднестатистическая семья»: муж, жена и двое детей. Статистический прожиточный минимум в США (так называемый «бюджет Геллера») исчисляется именно на такую семью: статистический минимум налицо, если глава семьи может содержать всех четверых.
Подчеркнем: содержать. Это означает оплачивать все расходы семьи на уровне средних для страны стандартов. Не хуже, чем у людей. Если нет, то, как в древнем Риме, где нищета отсутствовала как социальное явление, в дело вступает государство, раздавая бесплатно «вино и хлеб». Чтобы не было таких, кому не додано, раздачу строго контролируют социальные работники. Общий посыл такой: юные американцы не должны расти в нищете, отказывая себе в самом необходимом, поскольку в таком случае не смогут стать полноценными гражданами.
У нас, как мы показали, средний уровень — это работающие родители со средними заработками, которые могут (по минимуму) содержать двоих детей.
В отдельных отраслях и профессиях даже этот уровень принципиально недостижим. В сельском хозяйстве, например, средняя зарплата составляет только 60% от средней по народному хозяйству. А ведь в сельском хозяйстве у нас, по статистике, занято больше 500 тысяч человек. Причем люди, знакомые с реальным состоянием дел, утверждают, что даже в передовых хозяйствах заработки составляют 120-130 тысяч, а в полеводстве может быть и 50, и 30 тысяч.
В общем, Минстат стремится дать объективную картину, проведя черту между «богатыми» и «бедными», чтобы, как говорится, держать руку на пульсе и гордиться успехами на ниве роста народного благосостояния. Но бедность на самом деле страшна именно тем, что угнетает человека, лишает его возможности активно воздействовать на ситуацию. Американец, даже получающий социальную помощь, никогда не скажет, что от безысходности руки опускаются. У нас это можно услышать повсюду.
Поразило одно «сюрреалистическое» откровение женщины, согласившейся дать интервью социологу, исследовавшему проблему бедности в Беларуси: «По праздникам мы очень редко куда ходим, и все из-за того, что денег нет. Вот иногда мне в кино хочется. Я все мечтала „Титаник“ пойти посмотреть, но из-за того, что такой дорогой билет, так и не посмотрела» (35 лет, главный бухгалтер (!), разведена, один ребенок).
Понятно, что восприятие собственной ситуации как хронической бедности не способствует нравственно-психологическому здоровью: «Лично я в каком-то диком отчаянии нахожусь, если честно говорить, не знаю, как дальше жить. Бесконечная тревога, нервы, все на нервах. Вот и здоровье стало ухудшаться». (47 лет, библиотекарь).
Короче, никакого просвета. Хоть ложись и помирай.