Истекший сельскохозяйственный год начался 15 февраля с политического заявления нового премьер-министра Михаила Мясниковича о том, что экономика сельского хозяйства находится в отвратительном состоянии.

Новая метла и метет по-новому. Поэтому г-н Мясникович подверг критике прежнюю политику распыления средств по множеству программ и объектов и потребовал перейти к практической работе под знаком системного подхода. При этом напомнил правительству о подлежащих решению амбициозных задач, которые были возложены на аграриев всебелорусским собранием и президентом. По замыслу, к 2015 году Беларусь к 2015 году должна выйти на USD 7 млрд. экспорта сельхозпродукции, обеспечив при этом положительное внешнеторговое сальдо на уровне USD 4 млрд. В Минсельхозпроде, проанализировав приоритеты, определили в частности, что экспорт картофеля должен к концу пятилетки увеличиться в 14 раз. До USD 200 млн. То есть бег стремительный и старт предельно низкий: экспорт картофеля надо увеличивать с совершенно жалких USD 14 млн.

Разумеется, по первому году о потенциях, подлежащих реализации в среднесрочной перспективе, говорить сложно. Но некоторые показатели выглядит симптоматично. Например, по данным Белстата, в организациях, осуществлявших сельскохозяйственную деятельность, валовой сбор картофеля составил 1223,1 тыс. тонн. На 38% больше, чем в 2010 году, поскольку урожайность повысилась ввиду благоприятных погодных условий. Но отметим, что впервые в валовой сбор не включены хозяйства населения, которые производят «второй хлеб» на любительском уровне и для собственного потребления. Во, вторых, производство товарного картофеля (который может продаваться на рынках) в зависимости от погодных условий составляет около 1 млн. тонн. Это примерно соответствует потребностям внутреннего рынка. Для увеличения экспорта следует расширять посевные площади, что потребует значительных дополнительных ресурсов. Сказанное справедливо и в отношении других культур, в отношении животноводства. Расширение производства связано с увеличением затрат, а денег нет даже на самое необходимое.

Откуда им, деньгам, взяться, если экономика в том состоянии, в котором она находится? Но, по принципу «большевики трудностей не боятся» Мясникович обязал правительства решать задачу ликвидации задолженности сельскохозяйственных организаций. Разумеется, прежде всего, это относится к самим организациям, которые имели на 1 декабря 2010 года Br 18,1 трлн. задолженности по кредитам и займам и Br 2,2 трлн. просроченной кредиторской задолженности.

По итогам 2010 года на долю организаций сельского хозяйства приходилось 35,9% всей просроченной кредиторской задолженности, 32,3% все просроченной задолженности по налогам и сборам, социальному страхованию и обеспечению, и 66% всей просроченной задолженности по кредитам и займам.

При этом сельскохозяйственными организациями было получено всего Br 16,6 трлн. выручки (плюс 17,5% по сравнению с 2009 годом), себестоимость произведенной продукции Br 13,4 трлн. (плюс 12%), чистая прибыль — Br 1,9 трлн. (плюс 54,8%).

То есть собственных средств для расчета по обязательствам у сельскохозяйственных организаций не было. И непонятно было, откуда им взяться в 2011 году. Правда, в феврале уже поговаривали о девальвации, об угрозе неконтролируемого роста цен. Но, вероятно, никто не предполагал во что выльется политика «оздоровления» финансовой системы на самом деле. Но оказалось, что многочисленные и многообещавшие мероприятия принципиально ничего не изменили. Кроме порядка цифр. Так, по состоянию на 1 декабря 2011 года по сравнению с аналогичной датой 2010 года выручка увеличилась с Br 13,6 трлн. до Br 23,7 трлн. (167%), себестоимость — с Br 11,4 трлн. до Br 18,2 трлн. (160%), чистая прибыль — до Br 3,1 трлн. (187,8%). При этом кредиторская задолженность выросла до Br 16,6 трлн. (135,7%), просроченная кредиторская задолженность — до Br 2,9 трлн., задолженность по кредитам и займам — до Br 20,2 трлн.

По прежнему сумма выручки значительно уступает сумме затрат, по-прежнему собственных средств на погашение долгов (свежих, сделанных для осуществления текущей хозяйственной деятельности) у сельскохозяйственных организаций нет.

Как и прежде, Белстату ничего не остается, кроме констатации: на долю организаций сельского хозяйства приходится 24,3% всей просроченной кредиторской задолженности в республике и 39,6% всей просроченной задолженности на кредитам и займам. Просроченная кредиторская задолженность превышает просроченную дебиторскую задолженность в 6 раз.

То есть сельское хозяйство по прежнему остается самым слабым звеном в системе взаимных расчетов субъектов хозяйствования. Самым ненадежным партнером, от которого исходит угроза всей экономике.