Будь мужиком!!!
Приходи по средам,
Блеать!!!»
Надпись на плакате участника «молчаливой акции», 22 июня, Минск
«Сжатый кулак» — это «логотип мультимиллиардера Джеймса Сороса»
Обращение к белорусам, Youtube
1.
Новый политический сезон, в этом году начался непривычно рано. Как-то, даже обескураживающе рано. С фальстарта. Для традиционных игроков на этой сцене. Ведь уже вроде как решили, осенью, 8 октября пройдет Всебелорусское народное собрание. Потом плавно мы возвращаемся в ситуацию начала 90-х. И начинаем жить в предвкушении новых парламентских выборов. С другой стороны к осени ждут новых кредитов от МВФ и т. д. и т. д. Вот такой был сверстан нехитрый календарь. И тут на тебе, ломается вся сетка. Каждую среду, после обеда… Революция через социальные сети ©.
Тут уже огромное количество комментариев посыпалось на эту тему. Что это «не более чем технология! Порождение западной политической мысли», и что в Беларуси начинает реализовываться «египетский сценарий» и т. д. На этом фоне, я хотел бы позволить себе также высказаться на эту тему. Тем более что об эффективности децентрализованного протеста на сайте «Наше мнение» я (в соавторстве с В. Руселиком) писал еще 2 с половиной года назад.
Субъективно, краткосрочные ожидания от этой кампании сильно завышены. Как со стороны власти. Так и со стороны продемократической публики. И, на мой взгляд, одна из причин этих завышенных ожиданий, заключается в переоценке эффектов ненасильственного сопротивления, особенно после ситуации 19 декабря.
Безусловно, акции, которые собирают тысячи людей в десятках городов по всей стране в сезон отпусков и охоты на колорадских жуков — это нереальный кул. И данные акции безумно хороши и результативны, когда они не ставят перед собой конкретные политические цели. Они банкротят моральный капитал и обесценивают идеологические штампы действующей власти. Главный итог таких акций находится на уровне личных стратегий. Это моральный респект самому себе и своим друзьям, которые вышли вместе с тобой. Все.
Акции ненасильственного сопротивления не работают, если действующей власти наплевать на потерю морального авторитета. Если количество политзаключенных измеряется десятками, а президент, глядя в объективы телекамер уверенно говорит, что у нас их нету. Ну, может быть и есть, два или три. «Санников, Усс и этот, как его, Статкевич».
Т.е. я хочу сказать, что после 19 декабря моральный авторитет власти и без того находится в состоянии свободного падения. И в ситуации, когда власть уверенно двигается в сторону самоизоляции, эффективность таких акций существенно падает. Это, конечно, не означает, что нужно сидеть дома и варить борщ. Я лишь повторюсь, что в краткосрочной перспективе не стоит переоценивать эффекты от этой кампании.
2.
В текущих условиях, мне кажется, важно акцентировать внимание даже не столько на эффективности, сколько на вопросе, почему эти акции получили такую поддержку со стороны граждан именно сейчас. Ведь группа «В контакте» была создана три года назад. Но популярность и второе дыхание получила пару месяцев тому.
Имхо, здесь сработало чувство коллективной опасности. Ломка прежнего социального контракта и осознание того, что выжить индивидуально в белорусских условиях в ближайшем будущем будет крайне сложно. Другими словами, нормальная ответная реакция со стороны общества после того, как шок и трепет от спецоперации «19 декабря» постепенно развеялись.
Прошлые президентские выборы вновь активировали те процессы, которые я бы назвал белорусско-белорусской войной. Да, эта война длится уже не одно десятилетие. Но последние выборы вывели этот конфликт из замороженного состояния.
То, что происходит сегодня по средам в десятках белорусских городов, в некоторой степени мне напоминает события 1996 года. С поправкой на технологии и время. Тогда социальная конъюнктура в обществе сложилась таким образом, что потребность в публичном протесте приобрела массовый характер. И протесты 1996 года, также как и сегодняшние акции, совершенно не совпадали с политико-деловыми циклами. Я, к сожалению, боюсь, что кампания «Революция через социальные сети» повторит (не)успех минской Весны-96. Когда, несмотря на фантастические, по нынешним меркам демонстрации и внятную артикуляцию политических требований, Весна-96 так и не смогла повлиять на те политические процессы, которые происходили осенью того же года. И заметьте, в 96 году не было ни ЖЖ, ни Контакта. Т.е. революции все-таки делаются не в Twitterе и не через Twitter. Здесь работают немного другие законы.
Будут ли эти акции иметь значение в краткосрочной перспективе? Практически никакого. Пока они говорят лишь о том, что в той самой белорусско-белорусской войне, власть впервые за долгие годы оказалась в позиции ведомого, на внутриполитической сцене. Другое дело, что в среднесрочной и долгосрочной перспективе Революция через социальные сети может иметь большое значение. Во-первых, с точки зрения переоценки мобилизационного потенциала новых медиа-каналов. А во-вторых — и самое главное — это хорошая заявка на новую стратегию проведения протестных кампаний. Без жесткой привязки к одному, конкретному центру, к той самой Площади. Хотя по большому счету и это фигня. Т.к. ни одна оппозиционная структура в перспективе не сможет воспользоваться такой архитектурой для собственных кампаний. Отсюда столько пессимизма в оценках и предреканий, что к осени все сдуется. Главное — эти акции дают надежду. Надежду на то, что перемены возможны.
Сколько длилась скрытая американо-американская война между Севером и Югом. Я не про школьные даты из учебников, а про те процессы, через которые прошло американское общество. От табличек «неграм и собакам вход запрещен» через убийство М. Л. Кинга до избрания Обамы на пост президента. Эта скрытая война в американском обществе длилась каких-то лет сто. Сколько продлится белорусско-белорусская война? Невозможно сказать. Однако все те процессы, которые происходят у нас, абсолютно из того же сериала про расколотое общество. С поправкой на то, что сейчас все социально-политические процессы идут куда быстрее. И конечно ситуация изменится не завтра и не в следующую среду. Но очень важно, что мы наблюдаем сегодня децентрацию гражданской активности. Потому что регионы — это сгустки пассивности, экономической и культурной депрессии. И неиссякаемый источник энергии протеста. А те события, которые мы сегодня наблюдаем, отчетливо говорят — маятник общественного настроения качнулся от slowing down в сторону break down.
3.
Возвращаясь к кампании. Революция через социальные сети, выделю несколько рисков, с которыми, на мой взгляд, в ближайшее время столкнуться участники и организаторы. Первое — отсутствие ясных, локальных месседжей. Если с общей целью все понятно. Отставка Лукашенко. То не совсем понятно, чем будут мотивироваться участники прогулок в 10-й или 15-й раз.
Авторы кампании понимают свои слабые места и уже пытаются реагировать на это. Объявляя День десяти тысяч и тотальную мобилизацию на день независимости (и то и другое, мягко говоря, смазалось), а также переписывая польские клише 30-ти летней давности. Я имею в виду эту историю с выстраиванием к автозакам и т. д.
Кроме того, бесспорный вызов — это попытки по перетягиванию политического одеяла на себя. Это абсолютно логичное желание, получить дивиденды из такой популярной истории. И одно дело, например, возглавить это движение. Стать одним из лидеров. Грубо говоря, стать тем самым — первым в очереди к автозаку. Другое дело, когда звучат заявления, типа у меня такое чувство, что именно наши активисты придумали молчаливый протест. Ну… Другой наш политик, чувствует что у нас где-то должна быть нефть… С такими парнями опасно иметь дело. Лучше просто послать их на Битву экстрасенсов.
Но самое главное, мне кажется, кампании нужен серьезный оберег. Например, портрет Луки образца 94 года, с развевающимся на ветру шиньоном. Только портрет сам нужно перевернуть вверх ногами. Т.е. головой вниз. Короче в условиях снижения эффективности акций ненасильственного сопротивления и особой бесперспективности выдвигаемых политических требований, один из немногих вариантов — это доводить ситуацию до полного абсурда. Представляете картинка. Пятнадцатилетний пацан. Нет, лучше девушка, держит в руках фото президента, сделанное в 1994 году. А она еще тогда даже не родилась, когда было сделано фото. Ну так вот, она стоит с этой перевернутой фотографией, подбегает мент, вырывает из рук фотку, рвет, бросает на асфальт и топчет ногами. Театр абсурда нервно курит. Занавес.