Как показало 20 мая белорусское телевидение, эта же тема была затронута и во время состоявшейся накануне вечером встречи Александра Лукашенко и Владимира Путина. В связи с этим возникает вопрос, насколько оправданными являются подобные опасения Кремля, и чем подобные планы могут обернуться для нашей страны.
Итак, противоракетная оборона вновь оказалась в центре глобальной политики безопасности. Напомним, что предыдущая американская администрация планировала установить в Польше ракеты-перехватчики, а в Чехии — радары для системы противоракетной обороны, которая, по расчетам Пентагона, должна была прикрыть Европу от возможных ударов со стороны Ирана. Россия категорически возражала, грозя в ответ разместить в Калининградской области свои новейшие оперативно-тактические ракетные комплексы «Искандер».
С приходом в Белый дом Барака Обамы ситуация вроде бы кардинально изменилась: он отказался от планов Буша, а Москва — от установки «Искандеров». Но в сентябре 2009 года Вашингтон предложил новую программу, цель которой осталась прежней — защитить страны НАТО от нападения посредством ракет средней дальности. При этом основное внимание было по-прежнему уделено растущей ядерной угрозе со стороны Ирана.
Согласно американскому плану, создание противоракетного щита будет включать в себя четыре этапа. На первом на них предполагается использование в Средиземном море кораблей, оснащенных многоцелевыми комплексами Aegis, а также корабельными зенитно-ракетными комплексами SM-3. В середине марте на дежурство уже направился первый такой корабль — ракетный крейсер «Монтерей».
Вторая фаза проекта должна завершиться до 2015 года, когда будут развернуты усовершенствованные радиолокационные станции и противоракеты SM-3 Block IB. Предполагается, что батареи противоракет разместятся в Румынии и, возможно, в Турции.
Третью фазу намечено реализовать до 2018 года, когда США развернут батареи противоракет SM-3 Block IIA (одна из них будет находиться в Польше). Наконец, четвертый этап Вашингтон рассчитывает завершить к 2020 году. В его рамках в Европе будут развернуты противоракеты SM-3 Block IIB, способные перехватывать не только ракеты средней дальности, но и межконтинентальные баллистические ракеты с радиусом действия до 5 500 км.
У Североатлантического альянса для прикрытия Европы имелся свой вариант системы ПРО, но на прошлогоднем ноябрьском саммите НАТО в Лиссабоне было решено интегрировать его с американским проектом.
Одновременно была принята новая стратегическая концепция, в которой, в частности, подчеркивается необходимость как в обеспечении защиты от баллистических ракет, так и в углублении сотрудничества в этой области с Россией.
Москва выступила с альтернативным проектом, обнародованным специально прибывшим для этого в португальскую столицу Дмитрием Медведевым. Суть его заключается в создании совместной так называемой «секторальной ПРО», что фактически означает передачу России полной ответственности за защиту северо-западного сектора — воздушно-космического пространства над Польшей, Прибалтикой и Скандинавией.
В итоговом совместном заявлении Совета Россия-НАТО (СРН), состоявшегося 20 ноября 2010 года в Лиссабоне, главы государств и правительств всех 29 стран-участниц согласились со следующей формулировкой: «Мы поручили СРН разработать всеобъемлющий совместный анализ будущих рамочных условий сотрудничества в области противоракетной обороны. Прогресс в работе над этим анализом будет рассмотрен на встрече министров обороны стран-членов СРН в июне 2011 года».
Однако начавшиеся переговоры к значительным достижениям не привели. С точки зрения России наилучшим вариантом является создание отдельной европейской системы ПРО, в которой она и США участвуют на равных, что дает Москве значительный операционный контроль. В российском Генштабе твердо убеждены, что размещенные в этом секторе американские противоракеты не только смогут сбивать российские стратегические ракеты, стартующие в северо-западном направлении, но и дадут возможность нанесения ядерного удара по наземным целям.
При этом никаких рациональных объяснений такого рода опасений российские военные до сих пор публично так и не дали. По мнению даже российских специалистов, пока действия Вашингтона не представляют угрозы для российских сил сдерживания. Это может произойти лишь на завершающей стадии, когда в Европе будут развернуты противоракеты SM-3 Block IIB.
Пожалуй, наиболее четко объяснил смысл российского предложения вице-премьер Сергей Иванов. По его словам, Россия хочет присоединиться к проекту американского «противоракетного щита» в Европе с правом «красной кнопки»: «В практическом смысле это означает, что наше представительство разместится, скажем, в Брюсселе и будет давать согласие на нажатие на „красную кнопку“ для любого запуска противоракеты — все равно из Польши, из России или из Великобритании».
По сути, это означает необходимость дублирующих пультов управления: чтобы запустить систему защиты, обеим сторонам необходимо будет практически одновременно нажать упомянутые «красные кнопки». Если же при этом одна из них замедлит с действием, то ракета достигнет цели. Поэтому, на взгляд Соединенных Штатов и их союзников, решением должны быть две отдельные системы. Они будут взаимосвязаны, однако в конечном итоге каждая будет контролировать свою сферу.
Кроме того, создание совместной системы ПРО предполагает полную прозрачность, координацию действий, интеграцию технологий и равный доступ к стратегически важной информации. Такая перспектива тоже вряд ли вызывает у Запада чувство глубокого удовлетворения.
Наконец, предложение Медведева является неприемлемым для НАТО еще и потому, что в соответствии с Вашингтонским договором альянс не вправе делегировать полномочия по защите своих членов кому-либо постороннему. К тому же лидерам некоторых стран, особенно тех, которые недавно присоединились к альянсу, будет сложно объяснить своим гражданам, почему НАТО должна полагаться в своей обороне на государство, которому они сами не доверяют и которое даже считают угрозой.
Теперь задача американских и российских представителей заключается в том, чтобы найти некую общую основу, которая позволила бы развеять страхи Москвы по поводу того, что эта система может негативно сказаться на ее стратегии сдерживания.
Таким образом, отмены развертывания в Польше наземных ракет-перехватчиков оказалось недостаточно, чтобы успокоить Россию: развертывание тактических ракет наталкивается на такое же противодействие со стороны Москвы. Она недовольна тем, что НАТО отказывается предоставить ей равноправную роль в общей конструкции европейской ПРО. Однако у нее нет действенных рычагов, чтобы повлиять на ситуацию, поэтому остается лишь использовать угрозы.
Причем особо высокую активность российские представители стали проявлять именно в последнее время. Так, 13 мая замминистра обороны Анатолий Антонов сообщил, что военные уже готовят план на случай, если предложение Москвы будет отвергнуто.
Еще через три дня заместитель главы МИД РФ Сергей Рябков уточнил, что дальнейшее развертывание США элементов ПРО в Европе позволит России выйти из нового американо-российского договора о сокращении стратегических наступательных вооружений (СНВ).
На своей пресс-конференции Дмитрий Медведев пошел еще дальше, потребовав юридических гарантий, что европейская ПРО не будет направлена против России. В противном случае это, дескать, спровоцирует новую гонку вооружений и даже возобновление холодной войны.
Однако в предвыборный год провести подобный документ через Конгресс практически нереально. Особенно если учесть, с каким трудом был ратифицирован новый Договор с РФ об ограничении стратегических наступательных вооружений, в преамбуле которого говорится как раз о необходимости их увязки с ПРО.
Вдобавок на Западе считают, что жесткие выпады Медведева нацелены на внутреннюю аудиторию. Действительно, как на сегодняшний день, так и в обозримом будущем сознательное стремление какой-либо из сторон к такому конфликту выглядит практически нереальным.
Однако любое увеличение концентрации вооруженных сил неизбежно сопровождается повышением вероятности случайных инцидентов, которые могут иметь далеко идущие последствия. Поэтому намечающееся положение дел все же вызывает определенную тревогу.
Нельзя, например, не согласиться с теми, кто утверждает, что в случае военного конфликта между Россией и НАТО размещенные на территории нашей страны системы С-400 автоматически станут мишенями для превентивного удара. В итоге в очередной раз возникнет угроза, что Беларусь окажется заложницей либо фобий восточных соседей, либо их имперских устремлений. Оно нам надо?
Но данная ситуация имеет также иной, возможно, гораздо более важный аспект. Продемонстрированная Москвой готовность к столь значительному расширению белорусско-российского взаимодействия в военной сфере однозначно свидетельствует о том, что, несмотря на высказанные ею критические замечания по поводу нарушений здесь прав человека, там отнюдь не считают их серьезным препятствием.
Соответственно, напрашивается вывод, что все проявлявшиеся в последнее время между партнерами по союзному государству многочисленные противоречия не имели глубинного характера. А потому всерьез рассчитывать на некое объединение усилий России и Запада в «белорусском вопросе», что, к сожалению, свойственно некоторым лидерам оппозиции, нет ни малейших оснований.