Обыкновенная диктатура
Несмотря на некоторую либерализацию нынешней избирательной кампании, никогда еще с такой отчетливостью не проявлялось то, о чем не устает твердить оппозиция. Мы на самом деле живем при диктатуре. Можно сколько угодно успокаивать себя тем, что у нас еще есть какая-то возможность говорить об этом. Но если делать необходимые поправки на современные условия, то это без сомнений не что иное, как диктатура. Беда постсоветского человека в том, что многое из того, что происходило в мире, он знал лишь понаслышке и не всегда распознает «вблизи». Так, например, победив когда-то фашизм, он оказался абсолютно беспомощным перед «своим» же, доморощенным неонацизмом, адепты которого могут жить рядом и выглядеть как обычные люди. Фашистские идеи может высказывать не кто-то там «чужой», а твой сосед или коллега по работе. Нечто подобное произошло и с диктатурой. Нас с детства учили, что диктаторские режимы — это где-то там, далеко и держатся они исключительно на тотальном насилии. Это насилие якобы с неизбежностью вызывает яростное сопротивление народа. Оказывается, не все так просто. Диктатура — это нечто вполне будничное и на первый взгляд не такое уж плохое. Она означает не столько насилие со стороны одного (или группы лиц), сколько насилие всех над всеми. Диктатура создает парадоксальную ситуацию, при которой страх каждого порожден каждым. Выясняется, что она может быть по-отечески ласковой и заботливой, льстящей нашему самолюбию и даже иногда признающей свои ошибки. Но вот какой она точно не может быть по определению, так это случайной. Потому что она является порождением нашей общей неготовности к свободе.
Воля большинства
Оппозиция и президент в равной степени апеллируют к воле большинства. Одни говорят, что он уже всем «надоел», другие — что не могут без него жить («ну как же мы сами…» — поется в специальной песне). Судя по всему, за время правления А. Лукашенко в стране действительно сложилось поддерживающее его «агрессивно-послушное» большинство. Однако говорить о том, что воля этого большинства является критерием правильности избранного курса, было бы верхом политического цинизма. Это примерно так, как если бы вы ссылались на мнение человека, которого до этого целенаправленно спаивали или снабжали наркотиками. Демократии древности ограничивали право на участие в выборах тех, кто не обладал соответствующим образованием и собственностью, а, значит, не мог думать об общем благе, преследуя лишь свои личные интересы. В Западной Европе еще сравнительно недавно имущественный и образовательный цензы отсекали от избирательного процесса тех, кто в силу отсутствия собственности и знаний не был способен делать взвешенный, ответственный выбор. Белорусское общество слишком долго было лишено частной собственности и подвергалось идеологической индоктринации чтобы воля большинства могла быть для него надежным ориентиром. Сегодня единственной надеждой для страны является не парализованная воля большинства, а воля активного, мыслящего МЕНЬШИНСТВА.
Тайное «пристрастие»
Предвыборный ролик «Спаси страну — спрячь бабушкин паспорт», похоже, больше соответствует реалиям пятилетней давности. Сегодня многие бабушки готовы голосовать «против», зато среди сторонников президента появилось много тех, кто далеко еще не стар. Поэтому если и прятать чей-то паспорт, то список можно существенно расширить. Феномен поддержки А.Лукашенко со стороны молодых и образованных (кто ранее не являлся его «традиционным» электоратом) нуждается в изучении. Умом эти люди, может быть, и понимают, что избранный государственный курс ведет в тупик. Трудно не заметить, как деградировало белорусское общество за последние 15 лет в нравственном, культурном, политическом, гражданском отношении. Однако приученные к спокойной жизни, они не хотели бы социальных потрясений. Слишком рискованными и нежелательными кажутся любые радикальные перемены. Кроме того, очень уж соблазнительным оказался предложенный им социальный контракт, позволяющий работать «как при социализме», а жить как при (пусть плохоньком) капитализме. Ведь до сих пор всеми правдами и неправдами президенту удавалось выполнять свои обещания — обеспечивать приемлемый уровень доходов, не допускать конкуренции и безработицы. В частной беседе эти люди, как правило, стыдятся признаться в своих предпочтениях. Но в решающий момент отдают свой голос «за» действующего президента. Подобно наркоману или алкоголику, они не хотят признаваться в своей вредной привычке, но и расстаться с ней тоже не могут.
«Стокгольмский синдром»
Выступления оппозиционных кандидатов на белорусском телевидении обнажили довольно странную картину. Многие из зрителей, никогда ранее не выказывавших поддержки правящему режиму, не могли скрыть своего раздражения по поводу прозвучавших программ и обещаний (в этом легко убедиться, зайдя на форумы или просто побеседовав с соседями и сослуживцами). Это не что иное, как проявление так называемого «стокгольмского синдрома». Напомню, что этим термином называют поведение жертв террористического акта, при котором пострадавшие проникаются невольной симпатией к агрессору. Экстраполируя данный феномен на все общество, можно говорить о стокгольмском синдроме тех, кто долгое время проживает в условиях диктатуры и постепенно проникается «необъяснимой» любовью к диктатору. Нечто подобное имело место во времена Сталина, любовь к которому в российском и белорусском обществе до сих пор не угасла.
Одним из побочных следствий «стокгольмского синдрома» является негативное отношение «заложников» к тем, кто пытается их освободить. Захваченные сами пресекают любые попытки других пострадавших к сопротивлению, морально и физически объединяясь с захватчиками. Что-то подобное можно было наблюдать и в немецких концлагерях. Узники добровольно следили и наказывали тех, кто был недостаточно старателен или же нарушал установленный порядок. С психологической точки зрения чье-то неподчинение приказу воспринимается другими пострадавшими как желание освободиться от насилия за их счет.
Расколотое общество
Недавно в одном из столичных университетов под эгидой министерства образования проходил межвузовский семинар, посвященный проблемам преподавания социогуманитарных дисциплин. На нем присутствовали представители «государственной» интеллектуальной элиты. Ничего нового — как и обычно — не прозвучало, повторялись привычные «улучшить» и «повысить». Примерно в то же время представители «оппозиционной» интеллектуальной элиты обсуждали проблемы европейского выбора для Беларуси. Как говорится, «два мира — два образа жизни». Мы привыкли и не всегда замечаем, как сильно расколото современное белорусское общество. Его части существуют в разных социальных и даже физических пространствах, исключающих любую возможность вступить в диалог. В каждом из этих «миров» свои представления о «добре» и «зле», «справедливости» и «несправедливости». У них разные эксперты и разные оценки сложившейся в стране ситуации. Политические, культурные, может быть даже ментальные различия между представителями двух «миров» столь велики, что их даже невозможно представить вместе. Вообразите себе картину — за одним столом сидят и мирно беседуют В. Мацкевич и О. Слука, В. Мельник и А. Грицанов! Не мудрено, что и А.Лукашенко отказался от телевизионных выступлений, во время которых он мог хотя бы виртуально оказаться РЯДОМ с оппозицией. Для него неприемлема сама мысль о том, что он может быть поставлен с ними на одну доску, не говоря уже о том, чтобы отвечать на их вопросы.
Горечь отрезвления
В случае победы оппозиции белорусскому обществу предстоит пережить горечь «отрезвления». Многих ждет настоящий шок. Дело тут не только в неизбежных экономических трудностях, связанных с демонтажем неэффективной экономической системы и расплатой за потраченное зря время. Есть и проблема психологического характера. За годы правления А. Лукашенко большинство белорусов отвыкло от правды и самокритики. Слишком долго им внушалась мысль о том, что они «успешны» и у них все «получается». Слишком редко они слышали о собственных недостатках и необходимости учиться у других. Выросло целое поколение молодых людей, искренне верящих в «превосходство» нашего образования, в несуществующие экономические и социальные «успехи». Стремясь всеми силами сохранить власть, А. Лукашенко старался не омрачать народ горькой правдой и говорил ему в основном «приятное». Но всякий пришедший ему на смену политик, если он обладает ответственностью, должен будет это сделать.
Белорусам потребуется мужество, чтобы признаться себе и другим в своих ошибках. Придется на какое-то время забыть о «национальной гордости» и начинать чуть ли не с нуля строительство того, что уже построено у соседей. Для кого-то это может быть прозвучит как призыв идти «на поклон». В России, к примеру, этот опыт оказался столь болезненным, что привел к сворачиванию демократических реформ и желанию «встать с колен».
Автоматическое продление полномочий
Преподаватели вузов раз в пять лет должны проходить конкурс, благодаря которому следующие пять лет они вправе занимать соответствующую должность и выполнять свою работу. Формально конкурс — это некая разновидность выборов, которые должны осуществляться из нескольких кандидатов. На деле такое бывает редко. Если не случилось ничего экстраординарного, человека автоматически избирают на следующий срок. Поэтому все понимают, что это выборы (как это ни странно звучит) одного, вполне конкретного человека. Примерно это же мы наблюдаем сегодня в масштабах страны. Лишенный на протяжении многих лет настоящих выборов, увидев на уличном стенде надпись «Выборы президента Республики Беларусь», избиратель автоматически воспринимает их как продление полномочий того, кто их в данный момент выполняет.
«Все на одно лицо …»
Одно из обвинений власти в адрес оппозиционных кандидатов заключается в том, что все они якобы «на одно лицо». Безусловно, в этом есть доля истины. С точки зрения действующего президента, они действительно очень похожи, потому что предлагают нечто принципиально отличное от того, что создано им. Все они говорят о нарушениях прав человека, отсутствии свободы и необходимости продуманной экономической политики. Таким образом, «схожесть» кандидатов в президенты обусловлена не столько особенностями их программ, сколько спецификой созданной в стране политической и экономической системы. Если говорит об избирателях, то здесь «схожесть» обусловлена нежеланием разбираться в тонкостях озвученных программ, общей неспособностью к РАЗЛИЧЕНИЮ как таковому. Ведь оно предполагает какую-то интеллектуальную работу, а действующий президент никогда не напрягал свой народ излишней сложностью и научным обоснованием даваемых обещаний.
Гражданственность или цинизм?
В широко распространившемся в Интернете ролике активисты БРСМ агитируют идти на выборы и делают это столь нелепо, что у настоящих сторонников президента закрадываются сомнения, не является ли этот флешмоб делом рук (провокацией) оппозиционеров. Во всей этой акции бросается в глаза вопиющее несоответствие между поставленными целями и используемыми средствами. Они настолько диссонируют, что приводят к противоположному результату. Выступая вроде бы в качестве сознательных граждан, молодые люди не могут внятно объяснить, что такое выборы (кроме того, что это «дурыборы»). Они совершенно не понимают их смысла и значения для демократического государства. Получается так, что идти на выборы нужно только потому, что это делают другие.
Новые лица….
Избирательная кампания явила белорусскому обществу новые лица. Дело вовсе не в том, что оппозиционные кандидаты — совершенно новые люди в политике. Некоторые из них уже закаленные борцы с правящим режимом. Однако их появление на телевизионных экранах позволило не только показать их широким массам (лишнее доказательство в споре с теми, кто считает, что «больше некому»), но и привнесло нечто новое в восприятие этих людей теми, кто их знает. Оказывается кто-то из них может показать себя как смелый трибун, кто-то, невзирая на молодой возраст, очень хорошо держится публично, кто-то способен быстро организовать массовую поддержку. Кроме того, привыкший к одному человеку на экране, телезритель вдруг увидел, что политик не всегда говорит все, что придет ему в голову, что он может выглядеть как вполне интеллигентный человек и не будить в людях самые низкие инстинкты (ксенофобию, зависть, ненависть).
«Что такое выборы? ….»
В современной Беларуси ответить на этот вопрос однозначно невозможно. Все зависит от точки зрения. Если для США или Германии политические выборы почти для всех граждан означают примерно одно и то же, то в нашей стране ситуация иная. Для кого-то они — просто возможность в очередной раз засвидетельствовать свою преданность «батьке» — сходить на избирательный участок и чинно бросить бюллетень в урну. Не более того. Кто-то использует их как редкий случай выразить свое несогласие со всем, что творится в стране. Самые отчаянные видят в них свою высокую миссию по освобождению страны от диктатуры. А для КОГО-ТО они и вовсе вопрос жизни и смерти, потому что после победы оппонентов им явно не поздоровится.
Кто с кем «останется»?
Песня про «Саню» рисует совершенно фантастическую картину, в которой «Саня» уже готов уйти, но в ответ на нашу просьбу «остается с нами». То есть, делает нам, так сказать, «одолжение». В действительности все обстоит с точностью наоборот. Этот «Саня» не может никуда уйти и хочет любыми способами «остаться». И это не ему, а нам предстоит решать, «останемся» мы с «Саней» или пойдем иной дорогой.