Когда речь заходит об оценке ситуации в Беларуси, официальные власти очень любят ссылаться на то, что Беларусь занимает 56-е место в мире по индексу развития человеческого потенциала. Далеко не все понимают, что это такое, однако само мудреное название и указание на что-то «человеческое» вызывает у большинства людей положительные эмоции. Еще более радостно делается от того, что по этому индексу мы оставили позади всех своих бывших собратьев по СССР, за исключением Эстонии, Литвы и Латвии.
Однако не будем забывать, что один показатель — еще не показатель. Как известно, индекс развития человеческого потенциала складывается в основном из таких показателей, как продолжительность жизни, доля ВВП на душу населения и уровень образования. Разумеется, все это важно, однако не менее важно и то, каково политическое развитие страны. Ведь именно от этого во многом зависит динамика развития, т. е. то, куда в ближайшее время — вверх или вниз — переместится Беларусь со своего 56-го места.
В последнем всемирном Докладе ООН «Углубление демократии в разобщающемся мире» эксперты делают вывод о том, что сегодня в мире имеется больше, чем когда-либо, демократических стран, и обеспечивается большее, чем когда-либо, участие населения в политической жизни общества.
В этом отношении интересно взглянуть, насколько развитие Беларуси находится в этом общем русле.
Иногда говорят, что определить уровень демократии так же сложно, как измерить степень любви или глубину ненависти — уж слишком неопределенны понятия. Так и понятие «демократия» за долгие годы употребления обросло такими плотными семантическими наслоениями, что определить его содержание сколько-нибудь точно не представляется возможным, а потому и предлагаемые ООН индексы не могут быть объективными. К подобным аргументам обычно прибегают в тех странах, которым адресованы упреки в недемократичности. Кому же может понравиться зеркало, если отражение кажется непривлекательным. Однако если признавать объективными одни показатели (например, ИРЧП), то логика требует соглашаться и с другими.
Возьмем, к примеру, так называемый индекс Polity. С его помощью по шкале от -10 (наименее демократические) до +10 (наиболее демократические) замеряется степень состязательности в получении должностей в исполнительной власти и степень ограничения полномочий главных должностных лиц. Для Беларуси индекс Polity составляет всего -7, и в этом отношении мы оказываемся в кампании таких стран, как Куба, Ливийская Арабская Джамахирия, Китай, Вьетнам, Кувейт, Сирийская Арабская республика, Судан, Азербайджан. Можно, конечно, указать на то, что еще более низкие показатели демонстрируют такие страны, как Объединенные Арабские эмираты, Бутан (-8), Бахрейн, Туркменистан, Узбекистан (-9), а также Катар и Саудовская Аравия (-10); однако сознание того, что «бывает еще хуже», является весьма слабым утешением. Кроме того, индекс Polity для России, которую все еще называют нашим союзником и ближайшим партнером, составляет +7, что заставляет призадуматься.
Можно возразить, что порядок формирования исполнительной власти и объем ее полномочий сами по себе ничего не значат. Важно то, как эта власть справляется со своими обязанностями. На этот случай и предложен такой показатель, как «эффективность деятельности правительства», который составлен из оценок бюрократизма, стоимости трансакций, качества государственного здравоохранения и стабильности правительства. Для Беларуси данный показатель составляет -0.99 по шкале от + 2.50 (наибольшая эффективность) до -2.50 (наименьшая эффективность). Близки к нам по этому показателю Эквадор (-094), Азербайджан (-0.95), Нигерия (-1.00), Камерун (-1.02). Зато мы оставили позади Конго (-1.11), Ливийскую Арабскую Джамахирию (-1.12), Туркменистан (-1.23), Мьянму (-1.25), Кению (-1.21) Нигерию (-1.32). В России, которую наши официальные СМИ привычно ругают за бюрократизацию и низкую эффективность правительства, подобный показатель составляет -0.57. Это, конечно, не повод для оптимизма, но сравнение все же не в пользу Беларуси.
Еще более печально обстоит дело с оценкой соблюдения гражданских и политических прав, которые во всемирном Докладе ООН определяются по шкале от 7 до 1. При этом в диапазоне от 1 до 2.5 находятся страны, определяемые как свободные, от 3 до 5 — частично свободные, от 6 до 7 — несвободные. Вполне ожидаемым оказалось то, что Беларусь попала как раз в третью группу стран. По обеим позициям (гражданские и политические права) наша страна удостоена шестерки. Хуже (хотя и не намного), чем у нас, по мнению международных экспертов, обстоит дело на Кубе, Брунее-Даруссаламе, в Бахрейне, Ливийской Арабской Джамахирии, Саудовской Аравии, Туркменистане, Узбекистане, Китае, Судане, Бутане, Камеруне. Положение дел в Российской Федерации оценено индексом 5, в Украине — 4, что в данном случае позволяет назвать их частично свободными странами.
В число несвободных стран Беларусь попадает и по такому показателю, как свобода печати (измеряется по шкале от 100 — наименее свободные, до 0 — наиболее свободные). Положение в Беларуси эксперты ООН оценили в 80 баллов, и мы можем законно гордиться тем, что в этот раз заметно обогнали все ту же Ливийскую Арабскую Джамахирию (90), а также Саудовскую Аравию (92), Кубу (94) и Мьянму (100). Россия со своими шестьюдесятью баллами попала в разряд стран, называемых частично свободными, правда, справедливости ради заметим, что она «вскочила в „последний вагон“, потому что 60 — это и есть граница, разделяющая несвободные и частично свободные страны. Что же касается наших соседей Литвы (20) и Польши (19), то они оторвались далеко вперед и вошли в группу свободных стран. Как говаривали раньше, „нам с ними не по пути“.
Известно, что упреки в нарушении прав человека и свободы слова привычно парируются официальным Минском аргументом: «зато у нас стабильность». При этом само понятие стабильности трактуется достаточно вольно в том смысле, что «у нас на улицах не возводятся баррикады и не льется кровь». Однако показатель «политическая стабильность», принятый ООН, помимо отсутствия межэтнических трений, вооруженных конфликтов, общественных беспорядков и террористических угроз, включает и отсутствие «внутренних конфликтов, конституционных изменений и дробления политического спектра». Оговоримся, что «дробление политического спектра» понимается не как отсутствие политической конкуренции, а как отсутствие жестко противостоящих друг другу политических группировок, т. е. того, что в просторечии называется «стенка на стенку».
По этому показателю, определяемому по шкале от -2.5 (низкий уровень) до +2.5. (высокий уровень стабильности), Беларусь, наконец, выходит из минуса и оценивается показателем 0.04. При этом мы оставляем позади Российскую Федерацию с чеченскими проблемами (-0.41), Украину (-0.31), Азербайджан (-0.70). Наиболее близкими к нам по этому показателю являются Албания (0.01), Лаосская НДР (0.00), Иран (0.02), Мексика (0.06), Куба (0.07) Южная Африка (0.07). Что же касается Ливийской Арабской Джамахирии (а без нее сравнение будет неполным), то по части стабильности она от нас отстала (-0.38). В целом, как показывает рейтинг стран по этому показателю, наиболее стабильными можно считать Швейцарию и Финляндию, а наименее — Демократическую Республику Конго.
Помимо стабильности в официальном политическом дискурсе есть еще одно волшебное слово — «порядок». К сожалению, эксперты ООН не сочли возможным измерить уровень порядка, но предложили показатель, близкий к нему по звучанию, а именно: «уровень правопорядка», куда включили непредвзятость юридической системы и законопослушание населения. Уровень правопорядка измеряется по шкале от 0 до 6 по принципу «чем больше, тем лучше».
По этому показателю Беларусь оказалась в середнячках или даже чуть выше (4.0) наряду с Украиной, Казахстаном, Азербайджаном, Китаем, Ираном и др. Принимая во внимание состав компании, можно предположить, что довольно высокий уровень в данном случае обеспечивается не столько непредвзятостью юридической системы, сколько тем самым «законопослушанием населения». Чувство законной гордости может вызывать и то, что по уровню правопорядка мы обогнали Россию (3.0) и Армению (3.0). Правда, следует учесть, что по таким странам, как Туркмения, Узбекистан, Таджикистан, Грузия, данные вообще отсутствуют.
Все приведенные выше показатели названы во всемирном Докладе субъективными в том смысле, что они формируются на основании экспертных оценок. Однако существуют и так называемые объективные показатели: дата последних выборов, явка избирателей, год предоставления женщинам права голоса, количество мест в парламенте, занимаемых женщинами, неправительственные организации и др.
Заметим, что Беларусь занимает достаточно высокие позиции по таким показателям, как членство в профессиональных союзах (96%), находится на среднем уровне по количеству мест в парламенте, занимаемых женщинами (18.4%), и ниже среднего — по числу неправительственных организаций (474). Как видим, именно объективные показатели оказываются наименее информативными. Известно, что почти поголовное членство трудящихся в профсоюзах вовсе не является свидетельством их защищенности и уж тем более возможности влиять на управление. Неплохой показатель присутствия женщин в парламенте страны достигается за счет конституционно незакрепленного квотного принципа формирования Совета Республики. В свое время президент страны распорядился о том, чтобы в верхней палате Национального собрания женщины составляли не менее 30%. Что же касается количества неправительственных организаций, то их число определяется по Ежегоднику международных организаций, куда попадают далеко не все белорусские НПО. Впрочем, в последнем случае можно радоваться тому, что мы в 474 раза обогнали Иран, где существует всего 1 неправительственная организация.
Конечно, можно сомневаться в объективности некоторых или даже большинства показателей, применяемых ООН для анализа ситуации в различных странах. Однако нельзя не заметить и того, что взятые вместе они позволяют уловить общую траекторию развития страны. Вряд ли можно считать случайным то обстоятельство, что Беларусь по показателям политического развития все чаще попадает в одну группу с некоторыми арабскими и азиатскими странами и все дальше удаляется от стран с высоким уровнем развития человеческого потенциала. Конечно, можно просто отмахнуться от этого обстоятельства, сказав, что «и у них там не все в порядке с демократией». Но как быть с тем, что наш политический проект все более расходится и с политическим проектом России. 56-е место Беларуси и 60-е место России по индексу развития человеческого потенциала позволяют сравнивать эти две страны не по тому, какая из них богаче или демократичнее. Скорее речь идет о небольших различиях в уровнях нищеты и авторитаризма. Однако уже сегодня видно, что перспективы у стран различны. Если нынешние тенденции укрепятся и превратятся в устойчивые стратегии, то в ближайшем будущем идея Союза Беларуси и России может уступить место более «перспективной», а именно идее Союза Беларуси и Ливийской Арабской Джамахирии.