Большое сердце президента
Как приятно в пятницу вечером в предвкушении двух выходных дней посидеть у телевизора, посмотреть комедию или боевик, триллер или мелодраму, «Аншлаг» или концерт звезд эстрады. В прошедшую пятницу белорусский телезритель получил редкий шанс насладиться всеми этими жанрами одновременно, не переключая каналы. Президент Лукашенко давал интервью сразу трем белорусским телеканалам — Первому национальному, ОНТ и СТВ. Он излагал, поучал, стращал, намекал, шутил, гневался. Все на протяжении полутора часов и в одном флаконе.
Так уж совпало, что в этот же день завершился важнейший этап избирательной кампании — сбор подписей в поддержку кандидатов на будущих президентских выборах. Впрочем, вряд ли это можно считать совпадением. Это интервью положило начало активному этапу избирательной кампании. Хотя ни один из претендентов еще не зарегистрирован, нынешний глава государства поспешил продемонстрировать свою избирательную платформу. Как всегда он был многословен. Говорил о белорусском экономическом чуде, о перспективах интеграции, делал парадоксальные внешнеполитические заявления и даже объяснил недогадливому избирателю, в чем заключается его, Лукашенко, уникальность. Но главными в его пространных ответах стали, на мой взгляд, несколько ключевых тезисов, которые в ближайшее время, видимо, и будут активно внедряться в умы и сердца избирателей.
Тезис первый — «Мы отстояли суверенитет»
Как известно, президент давно пытался забрать себе лозунги оппозиции о ценности суверенитета Беларуси. Чего стоит, например, одно только переименование главной магистрали столицы в проспект Независимости, которое наделало столько шуму в мае прошлого года. В своем последнем интервью Лукашенко выразился еще более ясно: оппозиции может не нравиться, что строителем суверенитета стала нынешняя власть, но так распорядилась история, считает он. Правда, недоумение вызывает сама трактовка суверенитета. «Мы построили суверенное независимое государство в Беларуси. Это хороший, достойный итог десятилетия. В противном случае мы бы стали частью какого-то союза, объединения или же какой-то другой страны. Наверное, вряд ли найдешь у нас в Беларуси человека, который бы такой перспективы желал», — заявил он. А как же Союзное государство Беларуси и России? Это уже не союз и не объединение? Кроме того, в современном мире, суверенитет отнюдь не противоречит участию в союзах и объединениях. В известном смысле такое участие как раз и гарантирует суверенитет. Иначе — изоляция, которая делает любую страну слабой и уязвимой.
Не стоит забывать и то обстоятельство, что белорусский суверенитет (пусть даже в понимании Лукашенко) — это скорее побочный продукт его правления. Нельзя не согласиться с президентом, когда он утверждает, что «у нас не было другого выбора и выхода, как строить это суверенное независимое государство». Действительно, а что было делать в условиях, когда Запад практически отгородился от Беларуси, а интеграция с Россией все больше напоминает бесконечный сериал с роковыми страстями, происками злодеев — противников объединения, потерей памяти (сколько уж раз забывали об окончательных сроках введения общей валюты или принятия Конституционного акта?!), жаркими ссорами и натужными примирениями? В своем интервью белорусским телеканалам Лукашенко опять назвал «нелогичной» позицию России по ряду вопросов интеграции. «Что касается валюты, — подчеркнул он, — мы обсуждали и сказали, что в ближайшее время мы сядем и честно просто поговорим, почему Россия продавливает вот этот вопрос с валютой. Я не думаю, что Россия не понимает, что мы не можем пойти на потерю суверенитета и независимости. Ну, у них есть какие-то другие намерения». Вряд ли такое высказывание назовешь дружественным.
Тезис второй — «Государство для человека».
Так и хочется спросить: «А раньше оно было для кого?». Впрочем, оно и раньше было для человека, и мы знаем имя этого человека. Вообще идея «государства для человека» не нова и имеет множество интерпретаций. Одна из них, классическая — понимание государства как гаранта прав и свобод гражданина. Именно в таком смысле этот принцип зафиксирован в некоторых современных конституциях, включая, например, и Конституцию Российской Федерации. Белорусскую версию «государства для человека» во всей ее полноте Александр Лукашенко пообещал сформулировать на ближайшем, как он выразился, «съезде» (по-видимому, речь идет о всебелорусском народном собрании). Но даже краткое изложение позволяет сделать некоторые выводы. С точки зрения нынешней власти «государство для человека» — это такое устройство жизни, когда каждый добросовестно трудится на своем рабочем месте, получает справедливую зарплату, покупает добротные белорусские товары, когда продавцы вежливы, а чиновники заботливы, дети умыты, одеты и присмотрены. Можно продолжать и дальше рисовать эту прелестную картинку. Но дело не в деталях, а в принципе. Классическое понимание «государства для человека» предполагает, что оно создает и соблюдает правила, руководствуясь которыми граждане сами решают, как им строить жизнь. В белорусском варианте государство решает, что нужно человеку: какая зарплата будет справедливой, какие товары покупать, как и сколько улыбаться, как думать, голосовать и пр. Иными словами оно придумывает себе правильного человека и становится — «для него».
Тезис третий — «И чтобы вы делали без меня»
Президент уже давно отождествляет местоимения «я» и «мы». Поэтому, когда он говорит, «мы построили», «мы создали …», «мы сохранили …», он имеет в виду, конечно, себя. Всем известно, как изобретателен глава государства по части разных инициатив. Это и «наведение порядка на земле», и создание государственной идеологии, и борьба за дисциплину, и хоккей, и горные лыжи… Список можно продолжать. Как пелось в некогда популярной советской песне: «А без меня тут ничего бы не стояло, когда бы не было меня…». Так и в современной Беларуси. Каждому должно быть понятно, что, если бы не судьбоносный выбор первого (и единственного) президента в 1994 году, и зарплата бы не росла, и заводы не дымили, и фабрики превратились в прах, и население, голодное и нищее, давно бы угнали в империалистическое рабство.
Даже страшно представить. Только как объяснить, что в других странах, которым не так «повезло» с президентом, жизнь устраивается — и порой не самым худшим образом. Не припомню, чтобы, к примеру, в Польше, президент издавал указы о высаживании цветов на клумбы. А цветы растут. Трудно себе представить, чтобы во Франции президент велел всем завести книги жалоб и замечаний, дабы карать нерадивых чиновников, начальников и продавцов продовольственных товаров. Но как-то обходятся люди. Не думаю, что в Литве президент не спит ночами из-за ударивших тридцатиградусных морозов с думой о замерзающем населении. Об этом, скорее всего, болит голова у начальника теплосетей. Жизнь продолжается где-то лучше, где-то хуже. Так ведь и у нас так: празднично освещенный Проспект неприятно контрастирует с загаженными, темными подъездами где-нибудь в Чижовке. На мой взгляд, такая откровенная приватизация всех достижений (впрочем, как и решительное отмежевание от всех неудач) — не самый удачный ход его предвыборной стратегии. Ее оборотной стороной является унижение достоинства всех остальных жителей страны. Ведь получается, что мы-то с вами ничего не можем и не умеем. Обидно.
Тезис четвертый «А паразиты — никогда!»
Речь идет, конечно же, о белорусской оппозиции. Разговор о ней Александр Лукашенко начал с заявления, что накануне предстоящих президентских выборов он не ведет никакой борьбы против своих оппонентов. «Мой выигрыш в том, что мне не надо против них бороться. Я просто должен работать». Однако, привычка — вторая натура, и такое показное безразличие сменилось привычными обвинениями в адрес оппозиционеров, которые, по мнению президента, бездельничают, нигде не работают, живут на заграничные подачки и мечтают только о том, как бы поскорее распродать страну. К подобным инвективам трудно отнестись рационально. Разум здесь бессилен. Ведь любая альтернатива существующей власти оценивается президентом не с точки зрения политики, а с точки зрения морали. Думать иначе, чем думает президент, — безнравственно. Критиковать «генеральную линию» — аморально. Ездить за границу и выступать там на заграничном языке — значит быть нехорошим человеком. Это делает оправданными, с точки зрения Лукашенко, прямые угрозы в адрес явных и предполагаемых оппонентов. Чего стоит, например, такое заявление, сделанное им в последнем интервью: «Любое телодвижение в направлении дестабилизации нашей обстановки — свернем голову тем, кто это будет делать и кто будет поощрять и финансировать. И это должны знать посольства определенных государств, что мы знаем, чем они занимаются. Вылетят отсюда в одни сутки, и никто не задержится». Да, дипломатический язык всегда давался президенту с трудом.
Конечно, то, что было изложено Лукашенко в интервью белорусским телеканалам, — это еще не сама предвыборная программа. Со временем народу будут предъявлены и другие PR-изобретения. Но переоценивать изобретательность и гибкость самого президента и его команды не стоит. Скорее всего, мы услышим и увидим все тот же набор тезисов и образов. В 1996 году избирательная кампания Ельцина шла под лозунгом: «Голосуй сердцем». Мечтаю о временах, когда белорусскому избирателю наконец-то позволят голосовать мозгами.