/Братство кольца/

Союз нерешимый

Эпоху можно считать законченной,
когда истощились ее основополагающие иллюзии.
Артур Миллер

21 ноября в белорусской столице состоится заседание союзного Совета министров. В связи с этим важным событием в жизни виртуального Союзного государства России и Беларуси в Минске ожидается десант российских министров во главе с премьером М. Фрадковым.

Повестка заседания подозрительно традиционна: должен быть принят проект бюджета СГ (2,9 млрд. рублей), ждет последнего обсуждения система выплат НДС по стране назначения, будет утвержден топливный баланс России и Беларуси. Найдется время обсудить и проблему заключения контракта на поставку газа в 2005 году. Вот только о введении российского рубля в денежное обращение РБ вряд ли кто вспомнит, разве что в кулуарах. Данный вопрос давно приобрел сугубо политическое звучание… На первый взгляд, «меню» как всегда, хотя на самом деле формат совещания изменился кардинально.

Нет сомнений, что российские министры отдают себе отчет в том, что они будут проводить свой министерский Совет совсем не в той стране, с которой пять лет назад заключался Договор о создании Союзного государства. Уже тогда, в конце прошлого века, политический режим, находящийся у власти в республике Беларусь, вызывал массу поводов усомниться в его адекватности политическим и социально-экономическим тенденциям в современной России, реалиям объединяющейся Европы и перспективам глобального мира. Но сейчас впервые после октябрьского референдума на белорусскую землю вступит второе лицо российского государства — страны, исполнительная власть которой до сегодняшнего дня ни одним словом или делом не продемонстрировала поддержку желанию Александра Лукашенко приватизировать власть в Беларуси лично для себя и своего клана. Кроме того, никто не забыл и знаменитый инцидент в Киеве (последняя встреча А. Лукашенко и В. Путина).

Тем не менее, на «хозяйственном уровне» внешне все как всегда — дружеские рукопожатия, серьезные лица с обеих сторон стола, выражение обоюдного удовлетворения… Это не раз было — год, два, пять лет назад, но все-таки стороннего наблюдателя не покидает ощущение театральности происходящего. Действительно, стоит понять комичность ситуации: сидят серьезные люди в хороших костюмах и обсуждают вроде бы серьезные вопросы. Возьмем, к примеру, «важнейший» вопрос ближайшего союзного Совмина — союзный бюджет. Его фактический объем — 100 млн. USD, т. е. он соразмерен обороту заурядной московской фирмы. Внимание к этой «союзной» сумме еще как-то понятно со стороны С. Сидорского (около миллиарда долларов золотовалютного запаса), но потеря целого рабочего дня для М. Фрадкова (более 100 млрд. USD золотовалютного запаса) совершенно непростительна. Для сравнения, Российский фонд федерального имущества, подведомственный М. Фрадкову, в эти же дни отвечает «головой» за аукцион по продаже «Юганскнефтегаза», стартовая цена которого — 8,6 млрд. USD, что равно половине ВВП Беларуси. Вот цена вопроса!

Небольшое разъяснение. Если исходить из слов Л. Козика, который заявил в интервью БТ 18 декабря, что к концу 2004 года белорусское правительство выполнило все условия генерального соглашения между правительством и ФПБ, то ВВП Беларуси составляет не более 16, 5 млрд. USD, хотя государственные СМИ постоянно увеличивают ВВП больше чем в два раза. Напоминаем, что составной частью генерального соглашения является обещание белорусского правительства поднять долю заработной платы в ВВП страны до 40%. Л. Козик подтвердил, что в данном случае слова C. Сидорского не разошлись с делом. Тогда, имея в виду объявленную среднюю зарплату — в среднем за год 150-160 USD и 195 USD к концу года (советуем не называть последнюю цифру в провинции: реакция присутствующих может быть непредсказуемой), — нетрудно рассчитать и белорусский ВВП. А иначе нам придется усомниться в искренности слов Л. Козика.

Хотя, конечно, усомниться можно во многом. В частности, в необходимости утверждения союзным Совмином совместного топливного баланса России и Беларуси. Этим загадочным, по духу совершено советским документом почему-то особо гордятся белорусские «топливные» чиновники. Ровно год назад очень много о топливном балансе говорил премьер С. Сидорский, обещая, что он тоже вот-вот будет утвержден. В итоге, его утвердили только в июне 2004 года — вместе с ценами, объемами поставок и транзита через белорусскую территорию. Ничего страшного за полгода с балансом не случилось. И без всякого баланса покупали газ у независимых поставщиков.

Сомнительно, чтобы РАО «Газпром», ведя уже четвертый (!) месяц бесконечные переговоры с Минском о ценах на природный газ, принимало бы во внимание «белорусскую строчку» в топливном балансе Российской Федерации. Весь мир, между прочим, как-то обходится фьючерсами и ценами на мировых биржах. «Газпром» работает в рыночных условиях, и требовать от него выполнения некого топливного баланса с соседним государством абсурдно. 18 февраля 2004 года никакие балансы и даже наличие Союзного государства не помешало российской корпорации полностью отключить единственного партнера России по СГ от газоснабжения. Так может быть, никакого Союзного государства и нет?

Самое интересное в том, что, как оказалось, такое государство не только есть, но оно еще умудряется оказывать дестабилизирующее воздействие на двустороннюю торговлю между Россией и Беларусью. Виртуальное государство неожиданно вынырнуло прямо в центре сурового переговорного пространства о принципе взимания НДС по стране назначения экспорта.

Сложилась весьма странная ситуация. Белорусская сторона, словно забыв о собственном многолетнем утверждении, что белорусы и россияне фактически уже давно живут в едином государстве, годами добивалась от России взимания НДС по принципу страны назначения. Российское правительство, напротив, активно использовав интеграционный аргумент своих белорусских партнеров, справедливо утверждало: «Какие могут быть „страны назначения“, если мы, как вы сами утверждаете в каждой „Панораме“ БТ, давно живем в одной стране». Такое «непонимание» среди все прекрасно понимающих людей продолжалось годами, пока Россия все-таки не пошла на уступки, отменив столь раздражавший белорусов принцип налогообложения. Казалось бы, Минск должен праздновать победу, но вместо 18%-го снижения цен на стратегический импорт из России, Беларусь получила еще более высокие цены, так как никто из тысяч российских поставщиков не пожелал рисковать, ожидая из Беларуси документации об уплате НДС. Ситуация стала тупиковой: «за что боролись…».

Белорусское правительство даже обратилось к московскому Белому Дому с призывом ограничить цены на российский экспорт в Беларусь (интересное предложение властям страны с рыночной экономикой). Зависимость принципа взимания НДС от существования СГ оказалась прямой. Вряд ли 21 декабря союзный Совмин решит возникшую проблему, так как для ее решения нужна политическая воля — демонтаж Союзного государства России и Беларуси.

Произошло нечто поразительное, более того, не имеющее аналогов в мировой истории: виртуальное государство, без Конституции, без герба и флага, без парламента и президента сумело разрушить реальную границу между двумя странами. А без границы отследить НДС физически невозможно, сколько ни придумывай самые экзотические схемы.

Теоретически, Беларусь, если ее не устроит подорожание российских поставок, может в принципе отказаться от импорта из РФ. Действительно, а зачем переплачивать, если россияне не признают «братские» отношения, а ориентируются исключительно на собственную выгоду. Возьмем и не будем покупать российский газ, нефть, металл, комплектующие, товары народного потребления, продукты и т. д. Купим в другом месте — газ в Норвегии, нефть в Кувейте. По предоплате. По мировым ценам. Однако в таком случае белорусской гордости — миллиардного золотовалютного запаса — не хватит и на неделю. Это к вопросу о наших темпах ВВП, росте промышленного производства, лидерстве буквально во всем на постсоветском пространстве…

Фактически Минск поймали на «союзный крючок» — желаете иметь Союзное Государство с Россией, хочется вашему президенту и дальше возглавлять Высший Государственный Совет СГ, тогда платите…

Между тем цена вопроса — сотни миллионов долларов. Стоит признать, что Союзное государство — дорогое удовольствие, и есть мнение, что с каждым годом это странное псевдогосударство будет оказывать на экономику Беларуси все более разрушительное действие. Мы уже обматываем колючей проволокой нетарифных ограничений и различных квот собственный рынок, а недалек тот час, когда на востоке и юге от Беларуси окажется ВТО…

Что происходит с Союзным государством? Куда исчезла столь долго пропагандируемая экономическая интеграция между двумя странами? Где совместные экономические проекты, участие в приватизации, допуск на фондовые рынки, сотрудничество в газотранспортной сфере и многое другое, столь красочно описываемое в белорусских государственных СМИ? Быть может, мы являемся жертвой мифа о взаимодополняемости наших экономик? Действительно, какую отрасль ни возьми, мы всегда найдем на российских просторах производственный аналог нашим флагманам. МАЗ — КамАЗ, МТЗ — целый куст российских тракторных заводов, «Интеграл» — сеть предприятий в ближнем Подмосковье, завод колесных тягачей — курганский завод (пока сильно проигрывает минскому предприятию и по объемам, и по качеству). Имеет свои аналоги «Белшина», «Горизонт» и т. д. Нет аналогов, пожалуй, только у БелАЗа. Пока… Возникает ощущение, что мы вовсе не партнеры, а самые что ни есть жесткие конкуренты на одном и том же рынке — российском. Так может быть, задача Союзного государства заключается, кроме утверждения пресловутого топливного баланса, в получении односторонних экспортных преимуществ для входа на рынок соседа?

Что греха таить, на благо белорусского экспорта в Россию СГ поработало вполне исправно. Тем более, что единая таможенная зона вошла составной частью в экономическое основание Союзного государства. С годами, вместе с возрождением российской промышленности, белорусское руководство постепенно вернулось к политике конца 80-х годов. В те времена, находясь еще в составе СССР, БССР на пару с прибалтами ввела негласные таможни на своих границах по принципу «ниппеля» — в республику все ввозить и ничего не вывозить. Сейчас, в рамках единой таможенной зоны, Минск действует в той же манере, только наоборот: «Вывозить и не давать ввозить». Для примера, давно ли мы видели на белорусских торговых прилавках российские телевизоры? А ведь они есть, и их немало производят, но путь им на белорусский рынок закрыт.

Может быть, СГ сильно своими программами, теми же «Союзными телевизорами», дизельным машиностроением и т. д.?

Собрали вторую версию совместного суперкомпьютера. Прекрасное достижение в рамках Союзного государства — тем более, как говорят, рынок такой компьютер давно ждет. Интересно, а без СГ не собрали бы? Нельзя было получить деньги под эту разработку не по союзной программе, а, к примеру, от банков? Или аппарат СГ подменяет обычный банк? Если так, то это интересная версия «братского единства» двух народов. Неужели нашим экономикам необходима столь экзотическая финансовая компания? Возникает ощущение, что СГ осуществляет роль своеобразного адаптера — шлюза между мировой рыночной экономикой, составной частью которой уже является Россия, и квазирыночной экономикой Республики Беларусь.

Вполне вероятно, что союзные программы помогают трудоустройству людей. Именно на эту тему любит распространяться государственный секретарь Союзного государства Павел Павлович Бородин, утверждая в каждом интервью, что союзный бюджет обеспечивает работой тысячи и десятки тысяч людей. Но кому как не ему не знать, сколько сейчас стоит оборудовать новое рабочее место. Бюджет в 100 млн. USD — это средний завод, и не более. Между прочим, для его управления совсем не нужен аппарат в десятки людей, собственные СМИ, парламентские собрания и т. д. и т. п.

Тогда зачем все это хозяйство? Автор этих строк, как и его коллеги, годами утверждал, что СГ нужно персонально Александру Лукашенко как трамплин на российское политическое поле, как официальный рупор чуждой для сегодняшней России идеологии. Возможно, что так оно и было в конце 90-х годов, но сейчас об этом нет и речи.

То, что в 2003 году белорусский президент попытался прибегнуть к механизмам СГ для обоснования своего права на переизбрание на пост президента РБ в третий раз, симптоматично. Ведь в свое время СГ задумывалось в Минске как орудие на российском поле, а пришло время, когда оно потребовалось на внутреннем, белорусском. Из канала для политического вторжения к соседу оно незаметно превратилось в фактор удержания собственной власти дома. Но ведь у любого канала начало и конец можно легко поменять, и сейчас Минску надо следить в оба, чтобы самому не оказаться мишенью политического вторжения теперь уже с Востока.

Об идеологическом влиянии и говорить нечего. Можно сколько угодно возить российских журналистов по свежеокрашенным коровникам, но заменить доильным аппаратом нищету философии белорусского политического режима не удастся. Не считать же основой белорусской идеологии пресловутые «чарку и шкварку». Если это предложить России — стране с собственной национальной элитой, тысячелетней культурой и несколькими философскими школами, то конфуз обеспечен. Далеко ходить не надо, стоит только вспомнить недавно состоявшееся выступление спикера Коноплева перед российскими депутатами.

Для иллюстрации можно обратиться к белорусскому телевидению. В сюжете «Панорамы» от 16 декабря рассказывалось об опыте изучения белорусской идеологии в Гродненском университете. Университетский преподаватель Алексей Шаланда (без галстука и в рубашке с расстегнутым воротом!), оказывается, вполне справляется с порученным делом — «сложными политическими терминами (подчеркнуто мною. — А. С.) преподаватель старается студентов не нагружать» (БТ). Между прочим, это университет (!). Действительно, зачем «сложные политические термины» для студента, когда говорится о государственной идеи.

* * *

Союзное государство России и Беларуси — самая большая загадка в белорусско-российских отношениях. Заявленное как политическая вершина длительного процесса «многосторонней» интеграции между двумя «братскими народами» («братские народы» — чисто пиаровский термин), Союзное государство производит впечатление какого-то кондового, допетровского учреждения. Таким был Приказ Казанского Двора при царевне Софьи. Рождение СГ было противоречиво и мучительно, взросление так и не наступило, будущее туманно.

Мы далеки от того, чтобы преуменьшать или преувеличивать значение этого виртуального государства. Уже тем, что это была первая продекларированная попытка политического объединения в одно государство на постсоветском пространстве, Союзное государство закрепило за собой строчку в истории. Возможно, что будущими историками оно будет трактоваться как одна из ступенек к закреплению в сознании белорусов приоритета собственного национального государства.