Часть II. Лукашизм
Нам такая демократия с гвалтом не надо. Нам демократия надо?
когда человек работает, получает хоть какую-то зарплату,
чтобы и хлебушка купить, молочка, сметаны, творожку,
иногда кусочек мяса, чтобы накормить ребенка и так далее.
Ну, с мясом уже давайте летом много есть не будем.
(А.Лукашэнка. З размовы з рабочым Менскага аўтазаводу. 28.05.1998. «Навiны», 10.06.1998)
Появление 11 ноября в газете «Республика» статьи известного российского левого политического публициста Сергея Кара-Мурзы (С. Кара-Мурза. Псы — рыцари подлости. Республика, 11.11.04) закрывает дискуссию по теме «Признала ли Российская Федерация итоги президентского референдума?». Устами верного поклонника «проекта Александра Лукашенко» белорусские власти фактически признали, что международная аккредитация результатов белорусского всенародного опроса провалена. Сергею Георгиевичу ничего не осталось, как с использованием сугубо «научных» и «политических» терминов — « свинство», « белокурые бестии», « подло», « оргазм от наслаждения», « вечно потный красавчик Немцов», « потрепанная физиономия Шеремета» (всем известна неземная красота российского профессора) — подвергнуть публичной порке российскую исполнительную власть со страниц официального органа правительства Республики Беларусь (» таковы слова и дела одной руки государства РФ », там же).
Лучшего публичного признания провала трехлетнего референдумного марафона со стороны белорусских властей пером их российского апологета нельзя было и желать. Зато теперь появляется надежда, что наконец развеются сомнения ряда коллег из независимой аналитики, которые упорно твердили весь месяц после 17 октября, что Москва полностью одобрила результат сокрушительной победы белорусского президента. Теперь им, после «киевского инцидента» и ряда статей правительственных идеологов и их привлеченных коллег (Э. Скобелева. Запад на всех парах ведут к саморазрушению, Республика, 04.11.04, тот же С. Кара-Мурза. Искренний проект, СБ, 10.11.04 и т. д.), будет сложнее на пару с государственными пропагандистами искать факты поддержки Москвой конституционных развлечений белорусских властей или прогнозировать очередную «коварную» продажу белорусского суверенитета за российский рубль или за Конституционный Акт Союзного Государства.
Между тем появление этой осенью на страницах белорусских СМИ опусов представителей так называемой новой антипутинской оппозиции (генерал Ивашов, профессор Кара-Мурза и т. д.) наводит на определенные размышления о природе связей А. Лукашенко и оппозиционных кругов российского истэблишмента.
Российские левые никогда не откажут себе в безнаказанном удовольствии обругать последними словами с зарубежной пропагандистской «трибуны» собственную страну, ее власти, да и сам русский народ, за «счастье» которого они готовы воевать до последней капли его же крови. В Минске этих воинственных старичков — апологетов ГУЛАГа (см. Дервиш — II, 03.05.04) всегда будут привечать и подкармливать, рассчитывая, что с помощью такого рода «агентов» им рано или поздно удастся пропихнуть на российские просторы «проект Лукашенко». То, что, вырвавшись в Россию, лукашизмнесомненно приведет к гражданской войне, белорусские власти и их российскую клиентелу как раз очень устраивает. Так что истеричная реакция Сергея Кара-Мурзы на внешнеполитический провал А. Лукашенко на Востоке вполне обоснованна. Кремль, открыто отвернувшийся от нового политического «успеха» своего западного «союзника», косвенно продемонстрировал, что для «проекта Лукашенко» дальше Орши дороги нет.
Как же не горевать левым идеологам политического экстремизма: « Государство РФ расщепилось, и часть его участвует в развязанной Западом кампании очернения и, главное, вульгаризации того референдума, что прошел в Белоруссии. Это прискорбное зрелище — и даже не столько в политическом, сколько в интеллектуальном и мировоззренческом плане. Как глупо — отрезать себя от ценного опыта, хотя сами мы далеко еще не вылезли из ямы собственного кризиса» (С. Кара-Мурза. Искренний проект, …).
Хорошо, мы не будем уподобляться «подлому» Кремлю, а прильнем к кринице того «ценного опыта», что представляет собой политический строй, заботливо выстроенный А. Лукашенко на белорусской земле.
Рассматривая в предыдущей статье (Белорус — Балтийский канал, 08.11.04) процесс формирования в Беларуси авторитарного строя, мы пришли к выводу, что после 2002 года режим личной власти белорусского президента достиг определенной стабильности. Внутренние угрозы режиму А. Лукашенко были ликвидированы. Внешние — или сведены до минимума, или отсрочены.
Использовав в политических целях начавшийся в конце ХХ века восстановительный подъем экономики, искусно балансируя на фобиях Запада и Востока друг к другу, изолировав внутреннюю политическую оппозицию от 80% электората, режим приступил к подготовке второго этапа своего развития — вползание в уже лишенное каких-либо «рудиментов» демократического «прошлого» классическое тоталитарное государство. Однако мы неслучайно заостряем внимание на 2002 году. В этот год окончательно развеялась дымка от «элегантной победы» белорусского президента на президентских выборах 2001 года и произошло невиданное в истории первого в Беларуси президентства падение президентского рейтинга — почти в два раза (по различным источникам в среднем с 43% до 21%). Через два года, в результате непрерывной десятимесячной пропагандистской кампании, невиданного расхода ресурсов и эфирного времени, рейтинг удалось вернуть, но только, как говорится, на миг. С конца октября уровень общественной поддержки А. Лукашенко снова покатился вниз.
Но тогда, в 2002 году «откат» самого верного президенту электората был связан с проявившейся постепенной сменой курса государственного корабля. После «мух и котлет» белорусские власти отошли от интеграционного проекта и окончательно заперли себя в собственных национальных границах. Не все это поняли и не все простили… Но А. Лукашенко было не до тонкостей работы со своей электоральной базой. Перед белорусским президентом встала задача выжить в одиночку. Для этого чистого авторитаризма мало. Началась почти двухлетняя гонка белорусского президента за оформлением своего политического «бессмертия». Сейчас эта задача выполнена наполовину. Мир отвернулся от белорусского всенародного опроса, но А. Лукашенко не горюет, так как буши и путины приходят и уходят, а Лукашенко остается. Навсегда.
Ориентируясь на скачки и провалы рейтинга вождя белорусского народа, независимая аналитика годами — и, надо сказать, не без успеха — отслеживала состав и политические взгляды «твердого» лукашенковского электората. При его оценке почти всегда отмечалась присущая этому слою белорусского общества идеологическая закостенелость и какая-то исступленность в отстаивании политики своего кумира. Стоит добавить, что «лукашенковская» прослойка белорусских граждан исключительно управляема и практически не поддается агитации из противоположного лагеря. С годами эти люди стали выделяться даже внешне. В принципе, при определенных навыках, помноженных на природную наблюдательность, ярых сторонников существующей власти не трудно даже визуально выделить прямо на улицах белорусской столицы, хотя они не носят никаких значков или символов.
Перед нами вовсе не какой-то общественно-политический феномен. Мы уже писали, что в белорусской политической истории последнего десятилетия не найдешь ни одного порушенного канона классической политологии. Перед нами только частично структурированное и, тем не менее, прекрасно отмобилизованное политическое движение. Оппозиция А. Лукашенко для идентификации сторонников этого движения нашла блестящий по точности термин — «лукашисты». Между прочим, ничего оскорбительного для тех, кого этим словом называют, этот термин не несет, так как он имеет такое же право на жизнь, как, к примеру, «бэнээфовец» или «анархист».
Почему мы можем считать лукашистов политическим движением? Дело в том, что они, как и положено представителям нормального политического движения, имеют цель изменить (вторая половина 90-х годов ХХ века) и закрепить существующие в Республике Беларусь политические и социально-экономические условия (с начала ХХ I века). Кроме того, лукашисты жестко ориентированы на удержание (завоевание) власти, что показывают итоги всех проводимых за последние десять лет выборов и референдумов.
Движение лукашистов имеет не просто своего лидера, а фактически полубога. Оно опирается на солидную «твердую» электоральную базу и до последнего времени могло столько же присоединить к себе «нетвердых» и «попутчиков». Имеет свои СМИ, которые за государственные деньги осуществляют открытую пропаганду идеологии движения. Проводятся даже собственные съезды (правда, пока состоялось только два) — Всебелорусские народные собрания. Имеется и определенная структура, которая пока скрыта в недрах «вертикали», но «комиссары»-идеологи уже на посту. Дело за райкомами. Но торопиться никто не будет, так как чем более развитую структуру имеет политическое движение, тем опаснее оно для его же лидера. Зато движение имеет свою идеологию, которая в руках государственного аппарата неуклонно проводится в жизнь.
Попытаемся сгруппировать основные признаки лукашизма.
Лукашизм возник в форме ответа на вызовы начала 90-х годов — распад Советского Союза, исчезновение КПСС, обвал в экономике и сельском хозяйстве, резкое снижение жизненного уровня населения, рост цен и, как следствие, обесценивание вкладов. Особенно пострадали: пенсионеры, жившие при советской власти более-менее терпимо; армия военных отставников, которых после повсеместного сокращения вооруженных сил зачастую просто выбрасывали в чистое поле; часть творческой и технической интеллигенции, чьи «мозги» оказались не востребованы. В катастрофическом состоянии оказалось колхозно/совхозное крестьянство, особенно та его часть, которая привыкла жить за счет постоянной государственной поддержки. Все вышеперечисленные категории населения в Беларуси в советские годы жили, прямо скажем, неплохо. Фактически это был советский «средний класс» (тем более что и сравнить с кем-то было невозможно). Не стоит забывать, что и республика в составе СССР по снабжению шла следом после Прибалтики и Москвы с Ленинградом.
К середине 90-х годов к ним присоединились большая часть белорусской номенклатуры, часть неконкурентного коррумпированного бизнеса и банковского капитала. В совокупности получился очень сложный и быстро люмпенизирующийся социальный блок из людей, проигравших в новых социально-экономических и политических условиях начала 90-х годов.
Конечно, эти люди ждали своего реванша. Не приняв даже слабые демократические подвижки, с огромным трудом продвигаемые в белорусское общество в основном националистами (еще один пункт противостояния), именно эти слои белорусского общества и составили в 1994 году тоталитарную по сути революцию, во главе которой оказался А. Лукашенко.
Постепенно были сформированы основные принципы лукашизма — популистская ориентация на социальное равенство при жестком отсеве «эксплуататорских классов», специфический белорусский путь и «модель», особый белорусский менталитет, государственное вмешательство во все сферы общества, дисциплина и порядок. Лидер движения долгое время позволял себе выдавать за истину в последней инстанции удивительное переплетение левого и правого радикализма в сочетании с лозунгами популизма и социальной демагогии, но с годами определенная стройность в лозунгах была достигнута.
Согласно традициям тоталитарных революций, они всегда порождают радикального «народного вождя». В этом плане Беларусь также не стала исключением. А. Лукашенко сам себя назначил отцом белорусского народа.
Любопытно, что, в полном соответствии с канонами тоталитаризма, лукашизм сразу вступил в бой на уничтожение с либерализмом, парламентаризмом и классической демократией, справедливо видя в них опасных для его выживания противников. Взамен была предложена особая, белорусская демократия, олицетворением которой явились образ авторитарного лидера — глобального регулятора на политическом поле («Приди ко мне, поговорим…») и получивший всемирную славу белорусский ЦИК во главе с Лидией Ермошиной.
До 2002 года в лукашизме удавалось найти сочетания борьбы за нечто новое (авторитарное национальное белорусское государство — кошмар политологии!) и реставрации прошлого. Лукашизм во второй половине 90-х годов — реваншистское, реставрационное движение. Лидер неустанно публично оплакивал распад Советского Союза, призывал вернуться к его социально-экономическим и морально-нравственным основам. Отсюда и курс на интеграцию с Российской Федерацией, политический строй которой не соответствовал строгим авторитарным нормам белорусского режима, но интеграция, помимо бесперебойного энергоснабжения и бескрайнего рынка, должна была предоставить трамплин для внедрения лукашизма на российское политическое поле. Это не что иное, как экспансия — обязательный составной элемент тоталитарных движений.
С момента выхода на политическую арену лукашизм декларировал свою народность, враждебность к олигархическим, элитным слоям общества. Он всегда стремился к внепарламентским, волевым политическим решениям вне рамок конституционной демократии.
Современный лукашизм — синтез национализма, популизма, псевдопатриотизма на грани шовинизма, жесткого антидемократизма, идей национального единства, социального мира и государственного вмешательства в экономику.
Все в государстве, ничего вне государства, ничего против государства
Б. Муссолини
Часто лукашизм предстает перед нами в образе борца за особую духовность или возрождение духовности. Отсюда и претензии на роль духовного лидера среди славянских народов. Хранителем духовности белорусского народа, согласно канонам лукашизма, является Государство и его Глава.
Лукашизм — идеология авторитарного государства. Он пока оставляет место официальным общепринятым религиям, демонстрирует уважение к ним, но уже конкурирует в сакральности. Отсюда и преследование альтернативных церквей, религиозных сект и диссидентов.
Лукашизм не чурается частной собственности, капитала, так как его лидеры сами активно используют время у власти для округления своих состояний и открыто покровительствуют приближенным частным структурам. Но оставаясь, по сути, движением «обиженных», лукашисты делят капитал на «национальный», «производящий» и «олигархический», «чужой» (в данном случае, российский), «коммерческий», «паразитический». Так что лукашизм не является проявлением диктатуры пролетариата, сползающего к сталинизму. Лукашизм опасается рабочего класса, он его не знает и пока откупается, опутывая контрактами. Справедливости ради стоит отметить, что и белорусский рабочий класс, в своей основе еще далеко не кадровый, большей частью до сих пор в первом поколении, как, между прочим, и горожане.
Большевизм и фашизм — это, конечно, борьба двух концов, а не борьба двух начал.
Дон-Аминадо
Лукашизм — идеология по сути мелкобуржуазная, крестьянская на городском асфальте. До сих пор для нее город — враг. Как тут не согласиться с А. Лебедько, который в своем недавнем интервью в «Народной воле» отмечал, что именно минские спальные районы — Веснянка, Малиновка, Красный Бор и т. д. — и решат вопрос о власти в республике, а не обитатели отполированного до зеркального блеска центра столицы и, тем более, белорусской глубинки.
Лукашизм до сих пор отвечает интересам и настроениям солидной части белорусского электората, агитируя за создание «сильного», фактически диктаторского государства, как единственного инструмента для решения многочисленных социально-экономических и внешнеполитических проблем в условиях глобализации и однополюсного мира.
Но лукашизм не является слишком оригинальным историческим феноменом. Историю не обманешь. Мы уже писали об особенностях фашистского движения (Призрак консолидации, 26.01.04)., а именно: « Если подробнее, то фашистское движение — это военизированное (!), имеющее солидную социальную базу, политическое движение, ставящее своей целью воссоздание традиционного государственного строя, иногда затерянного в истории — Древний Рим, империя Ямато, Рейх и т. д., посредством широкомасштабных социально-экономических и политических реформ и воссозданием жесткой сети корпоративных связей в обществе. По политическому спектру фашисты — это революционеры-реставраторы. Они культивируют традиционные ценности и пытаются адаптировать их к новым реалиям. В принципе, фашизм, как никто, подходит авторитарному строю…».
Классический фашизм обязательно включает в себя следующие компоненты: массовая база в среде «пострадавшего» от серьезных социально-экономических кризисов «среднего класса» в союзе с коррумпированной буржуазией, частью интеллигенции и люмпенизированных слоев; реваншизм и эксплуатация исторических мифов о «справедливом» или «великом» историческом прошлом, которое незамедлительно необходимо вернуть; появление авторитарного лидера — живого символа движения; апелляция к широким массам при активном использовании популистских и демагогических лозунгов; натравливание классов и слоев общества друг на друга, обязательный поиск и, как следствие, появление «внешних врагов»; псевдосоциальность внутренней политики (стоит вспомнить не имеющую себе равных на планете целую индустрию отдыха и туризма, созданную Гитлером для немецкого рабочего класса); использование в политической борьбе антиконституционных методов, внепарламентских методов; отсутствие способности к созданию политических коалиций и союзов, политика огосударствления не только экономики, но и культуры, досуга, всех сторон жизни человека; нацеленность на любые формы внешнеполитической экспансии; псевдопатриотизм, а на деле откровенный шовинизм; претензии на особую духовность. Все фашистские движения имели опору в церкви. Атеистических фашизмов история не знает. Расизм и нацизм не являются обязательными сторонами фашизма (итальянский и испанский фашизмы), но в тоталитарном обществе обязательно дают о себе знать.
Фашизм обязательно накладывает свою печать на литературу, искусство, архитектуру. Появляются особые стили в строительстве помпезных зданий и т. д. Все разновидности фашизма были неравнодушны к спорту (особенно германский нацизм) и чистоте улиц. Как тут не вспомнить немецких евреев, чистящих гратуары зубными щетками. Между прочим, есть твердое мнение очевидцев, что самый чистый город на Земле — Пхеньян.
Так что же такое лукашизм? В какой ряд политических движений и идеологий мы можем его поставить? На наш взгляд, лукашизм — это одна из современных модификаций классического, ничем особо не выдающегося фашизма. Все вышеперечисленные особенности этого движения ни на дюйм не отличаются от корневых традиций формирования фашистских движения в Италии, Испании, Франции, частично Германии (в период до 1933 года), близки к полуфашистским тенденциям 30-х годов в Румынии, Польше, Франции, Финляндии и т. д.
Эти особенности потом повторились в Никарагуа, Сальвадоре и остальных многочисленных «карманных» фашистских диктатурах, возникших в период «холодной войны».
До сих пор большинство исследователей фашизма не отделяют его от тоталитарного государства, что, на наш взгляд, неверно. Как политическое движение фашизм имеет право на существование в политическом спектре любого демократического общества. Но стать государственной идеологией он способен только в авторитарном государстве.
Во всем, что сказано выше, нет ничего нового, и всем более-менее образованным гражданам с нормальным университетским образованием по идее должно самим приходить в голову, что диагноз государственной идеологии и самого государства, построенного в Республике Беларусь, может быть только один — идеология фашистского типа и государство авторитарное с господством фашистской идеологии. В этом нет ничего постыдного, чтобы чего-то стыдиться. Поражает то, что десятки и сотни коллег — докторов и кандидатов исторических и философских наук, прекрасно понимая суть режима, которому служат, тем не менее, стыдливо закрывают глаза на то, что буквально вываливается из всей нашей повседневной действительности. Это все равно, что врачу-онкологу называть злокачественную опухоль даже не простудой, а признаком отменного здоровья.
Признав режим фашистским, можно закрыть целый этап белорусской политической жизни, куда годами, как в «черную дыру», проваливаются идеи, деньги и даже, что совсем прискорбно, люди. Можно будет с полным основанием говорить об антифашистском движении, о борьбе с фашизмом, так как, к примеру, становится ясно, что компромисс с такого рода режимом не возможен. По-особому будет смотреться роль силовых ведомств, включая министерство обороны, политика государства в области образования, социального обеспечения, отношений с соседями. Новый ракурс получат отношения в СНГ, которое уже понесло потери: от участия в работе СНГ устранился пока единственный состоявшийся на постсоветском пространстве тоталитарный режим Туркменбаши. Можно будет с иных позиций обратиться к функционированию Союзного Г осударства (с кем союз?), по иному оценить многолетнюю «мюнхенскую политику» ЕС и США в отношении «белорусской проблемы».
Фашизм как пуповиной связан с авторитарным государством. Одновременно, словно парус, фашистское движение, в зависимости от ряда внутренних и внешних обстоятельств, обязательно будет «вытягивать» авторитаризм в тоталитарную стадию [1]. Это объективный процесс, и можно с полным основанием говорить, что после 17 октября 2004 года Республика Беларусь постепенно выходит на магистральный путь создания «европейской Северной Кореи».
Во-первых, после референдума вождь белорусского народа получил полную возможность не только остаться на посту президента страны пожизненно, но и учредить династию — благо, сыновей хватает (белорусский вариант Ким Ир Сена — Ким Чен Ира).
Во-вторых, активно разрабатываемая президентом кадровая революция, направленная на устранение от власти не только свидетелей его сокрушительной победы на референдуме, но и ближайших товарищей по десятилетнему правлению, является обязательным условием дальнейшей модернизации режима (вокруг Вождя должны появиться не просто новые люди, а соратники; появится и официальный преемник).
В-третьих, появление в эти дни на столах высших чиновников Администрации президента проекта по переносу президентских выборов на 2005 год говорит о том, что А. Лукашенко с огромным вниманием относится не только к подготовке широкомасштабных санкций против Беларуси со стороны Запада, но и попытается опередить разрабатываемую чуть ли не публично в стенах Кремля стратегию по его выдавливанию с белорусского политического поля.
Так что, вперед, в Корею? Несомненно, другого пути для А. Лукашенко просто нет. Стоит познакомиться не только с тоталитаризмом по-белорусски, но и с разработками Москвы по «белорусской проблеме».
Андрей Суздальцев
15.11.04
______________________________________
[1] Цитата без комментария. С. Кара-Мурза: «Если отбросить идеологические предубеждения, придется признать, что тоталитаризм — лучший способ объединить народ для решения жизненно важной задачи. Сталинизм ведь и возник, когда потребовалось срочно подготовиться к войне, выстоять в битве, а после восстановить порушенное. Нельзя создать диктатуру усилиями только тирана. Нужна воля масс».
Продолжение следует
Другие публикации автора