Помощь Африке под грохот взрывов
Мир надежен там, где его условия приняты добровольно.
Тит Ливий
Несмотря на трагические события в Лондоне, проходившая в шотландском местечке Глениглс встреча лидеров стран «большой восьмерки» (G 8) была доведена до конца. Главы государств и правительств ведущих стран мира обсудили некоторые острые проблемы, стоящие перед человечеством, и приняли по большинству из них решения. Главными темами считались меры по предотвращению глобального потепления и оказание финансовой поддержки Африке — именно их по праву хозяина вынес на обсуждение британский премьер Тони Блэр. Кроме того, разговор шел об экономике, нераспространении оружия массового уничтожения, региональных вопросах, и, разумеется, борьбе с терроризмом, важность которой с такой жуткой остротой была подтверждена прямо во время саммита.
Как представляется, будучи немало наслышанными о подобных мероприятиях (к сожалению, большей частью в связи с сопутствующими хулиганскими выходками так называемых «антиглобалистов»), многие из интересующихся вопросами глобальной политики недостаточно информированы об истории G 8 и ее сегодняшнем состоянии. Попытаемся восполнить этот пробел.
Корни данных встреч лежат в заседаниях так называемой «Библиотечной группы», сформированной по инициативе США (и названной так по месту встречи — библиотеке Белого дома): неофициальных собраниях высших должностных лиц в финансовой сфере из Европы, Японии и Соединенных Штатов. Причинами ее создания стали энергетический кризис и глобальный экономический спад в начале 1970-х гг. Затем Франция предложила перейти на высший уровень, и в знаменитом местечке Рамбуйе под Парижем состоялся первый саммит, в котором приняли участие Великобритания, Италия, Франция, ФРГ, США и Япония. Тогда же было принято решение о ежегодном их проведении. Произошло это в ноябре 1975 года, так что нынешний год является юбилейным.
В следующем году к участникам добавилась Канада, и группа превратилась из G 6 в G 7. А когда закончилась «холодная война», то по предложению Вашингтона за столом появилось еще одно место — для России. В те времена администрация Клинтона оптимистически полагала, что Россия становится демократической страной, и включение ее в «большую семерку» поможет поддержанию этого процесса. Вначале Бориса Ельцина приглашали только на политическую часть саммитов, но в 1998 году в Бирмингеме было оформлено полноправное членство Российской Федерации. Хотя, строго говоря, целиком таковым его считать еще все-таки нельзя, поскольку министры финансов на свои встречи российского коллегу до сих пор не приглашают — слишком мал удельный вес России в мировой экономике.
В последнее время группа подвергается жесткой критике с самых разных сторон. Сразу отметем претензии антиглобалистов. На том простом основании, что эти люди, даже наименее агрессивная их часть, сознательно или неосознанно упускают из виду, что именно «зловредная» глобализация, которую действительно в преобладающей степени воплощают лидеры «восьмерки», при всех реальных недостатках данного процесса позволяет им и десяткам тысяч их единомышленников достаточно свободно перебираться из Европы в Америку, оттуда в Новую Зеландию и далее для того, чтобы лично выразить свой протест. Чего фактически лишены мы, к этому злу не приобщенные.
Основными объектами упомянутой критики в серьезных изданиях являются эффективность деятельности G 8 и ее состав, что, впрочем, зачастую взаимосвязано. «Восьмерке» ставят в вину то, что она обеспечивает интересы элитной группы постиндустриальных держав в ущерб нуждам значительно более широкого мира. В связи с этим раздаются голоса в поддержку расширения ее состава до 12 и даже 20 участников. Недавно на эту тему в английской газете «Гардиан» высказался Тимоти Гартон Эш, один из крупнейших британских аналитиков. По его мнению, хотя G 8 является неформальным органом, вопрос о том, кто должен в ней состоять, определяет современную мировую политическую картину.
Вследствие этого возникает проблема критериев. Что важнее, большой объем экономики или высокий доход на душу населения? По первому показателю Китай находится на втором месте в мире, тогда как по второму — глубоко внизу. Зато по среднедушевому ВВП лидирует Люксембург, хотя по общему объему он только 93-й. Гартон Эш полагает, что Великое Герцогство вряд ли будет претендовать на место в группе, но ведь и у Индии общий объем ВВП тоже немалый — в пересчете на покупательную способность он больше, чем у Германии. А суммарное население Индии и Китая существенно больше трети населения Земли.
Многие вопросы, которыми сегодня занимается «восьмерка», включая борьбу с бедностью и выбросами углекислого газа, можно решать только в сотрудничестве с этими двумя гигантами, особенно учитывая их недалекое будущее. Тогда возникает проблема Бразилии. По объему экономики она занимает десятое место в мире (по тому же паритету покупательной способности) и стоит выше Канады. К тому же, в отличие от Китая, Бразилия — демократическая страна, что крайне немаловажно.
С точки зрения Эша, идеальным вариантом является следующий: в саммитах должны участвовать демократически избранные главы крупнейших государств. Но, считает он, это никак не относится к Владимиру Путину, «последние выборы которого явно не были ни свободными, ни честными. Тем не менее, как бы ни был велик конфуз для всех, кроме, естественно, его самого, в следующем году именно Россия будет принимать саммит у себя». И с явной иронией добавляет: «Может, они в Ялте попробуют?»
Если следовать этим принципам, то «надо вышвырнуть Россию и включить вместо нее Индию и Бразилию. Но представьте, что начнется в Москве! Вообразите, что начнется в Пекине!» Собственно, в Москве уже отчасти началось как реакция на то, что российское членство многими на Западе ставится под сомнение, особенно в прессе. Причем не только вследствие упомянутых дефектов президентских выборов, но в большей степени из-за последних внутриполитических событий, когда в Кремле явно обозначились антидемократические настроения.
В частности, за то, чтобы исключить Россию из G 8 выступили Джордж Сорос и некоторые американские сенаторы. «Я испытываю очень большую привязанность к России, — заявил недавно видный конгрессмен-демократ Том Лантос. Вполне возможно, что я являюсь лучшим другом России в Конгрессе. А друзья должны быть откровенными. Вот почему я открыто говорю, что Россия больше не является демократической страной». В конце февраля в сенат США был внесен даже проект резолюции о приостановке членства России. А весной на заседании министров финансов анонимные источники из официальных делегаций сообщали о якобы имевшихся намерениях отказать России в праве возглавить группу в 2006 году.
Тем не менее, ни на саммитах, ни на иных двух- и многосторонних встречах лидеров стран-участниц этот вопрос не поднимался, хотя Россия и самом деле имеет только 16-ю по размеру экономику в мире, а ВВП на душу населения в несколько раз ниже, чем в ставшей уже притчей во языцех Португалии. Разгадка проста: будучи скромной в экономическом плане, Россия остается пока достаточно сильным действующим лицом на политической арене, а также обладает, как известно, богатейшими природными ресурсами. И на данный момент эти факторы перевешивают упомянутые негативные тенденции.
Такое положение дел дает возможность многим представителям российской политической элиты надувать щеки и заявлять о невозможности существования G 8 без России, что отнюдь не стимулирует развитие страны в позитивном направлении, причем не только во внутренней политике, но и в экономике.
Существуют и другие предложения по реформированию группы, напрямую не связанные с Россией. Буквально накануне саммита этому вопросу было посвящено заседание экспертов одного из крупных аналитических центров в Вашингтоне — Американского института предпринимательства. Между прочим, расширение состава G 8 уже довольно давно инициируют Китай, Индия, Бразилия и Аргентина, которые пытаются доказать, что по основным параметрам они заслуживают членства в элитарном клубе. Несколько лет назад они добились некоторого успеха: в качестве форума для министров финансов из развитых и развивающихся стран была сформирована «большая двадцатка». Однако заметных достижений за ней пока не числится.
Сторонники включения новых членов (вплоть до G 20) обосновывают свой подход тем, что на долю «восьмерки» приходится лишь 17% населения планеты. Другие эксперты, наоборот, предлагают создать совершенно новую структуру — «большую тройку» (G 3), состоящую из США, Европы и Китая, поскольку нынешние члены клуба действуют исключительно в своих национальных интересах. Привлечение Европы в качестве единого игрока способно, на их взгляд, несколько сбалансировать грядущее мироустройство. При этом, правда, возникают большие сомнения в том, что на сегодняшний день Европа готова позиционировать себя в этом виде. Так что на сегодняшний день вопрос остается открытым.
В отношении эффективности также встречаются самые негативные оценки. Участников упрекают в том, что родившуюся тридцать лет назад хорошую идею они превратили в спектакль, представляющий собой пустую трату времени и сил. Отстранение от участия министров иностранных дел и финансов и перенос встреч глав государств и правительств в отдаленные фешенебельные резиденции не сделало саммиты более плодотворными. Сейчас, мол, это больше напоминает клуб эгоистов, которые не способны ни о чем договориться. Глав государств окружают полчища «шерп», на каждом новом совещании — своя бюрократия, свои памятки и рабочие записки.
Попытаемся определить истинное положение дел на примере последней встречи. Наиболее острым вопросом было противодействие глобальному изменению климата вследствие существующих серьезных разногласий между Соединенными Штатами и остальными участниками. Суть их в следующем. В 1997 году был разработан так называемый Киотский протокол, который предполагает регулирование спроса и потребления энергии путем выдачи международных квот на выбросы в атмосферу двуокиси углерода, вызывающей парниковый эффект. Подписавшие его страны, в числе которых семь членов G 8, взяли на себя обязательство к 2008–2012 годам уменьшить соответствующие выбросы на 5, 2%. На самом излете своего пребывания в Белом доме Билл Клинтон также поставил свою подпись, но Дж.Буш отозвал ее в первые дни после прихода к власти. По его мнению, это подорвало бы американскую экономику.
Не стоит спешить обвинять американского президента в эгоизме. Дело в том, что однозначной причинно-следственной связи в этом вопросе до сих пор не установлено, и мнения специалистов сильно расходятся. Например, активно сопротивлялся присоединению к протоколу России бывший экономический советник Путина Андрей Илларионов. Кстати, американцы в принципе отнюдь не возражают против совместного решения экологических проблем, однако они убеждены, что их надо искать на альтернативной основе, например, внедрении новых технологий выработки энергии или на использовании водородного топлива для автомобилей.
В итоге на саммите было подписано лишь заявление, устанавливающее общую цель — предотвращение климатических изменений, развитие «чистой» энергетики и поддержание постоянного развития. Единственная уступка, на которую пошли американцы — это согласие принять участие в дальнейшем обсуждении проблемы.
Зато по второму главному вопросу, пожалуй, не менее сложному, соглашения достичь удалось. Лидеры договорились о содействии странам Африки посредством выделения ежегодной помощи в размере $50 миллиардов, списания долгов беднейшим странам, заключения нового соглашения по справедливой торговле, инвестиций для лечения СПИДа и малярии, создания африканских миротворческих сил и принятия других важных мер.
С одной стороны, все это, безусловно, необходимо, поскольку Африка остается беднейшим регионом мира, где половина населения живет на сумму меньше одного доллара в день, а средняя продолжительность жизни равна всего 46 годам. Проблема заключается в том, что средний объем финансовой помощи континенту за последнюю четверть века и так составлял 20 миллиардов долларов в год, но существенных результатов это не принесло. Одной из главных причин является правительственная коррупция невероятных масштабов. Поэтому сейчас основное внимание было сконцентрировано на создании таких демократических институтов, как главенство закона, независимое правосудие и надежно защищенные права собственности, а также на поощрении иностранных инвестиций и ликвидации коррупции.
По большинству остальных, тоже весьма значимых, хотя и несколько менее масштабных вопросов также были приняты решения. Например, о выделении 3 млрд. долларов Палестинской автономии. Таким образом, можно считать, что саммит в целом прошел успешно. Кстати, к вопросу о представительстве: на разных этапах в нем приняли участие руководители крупнейших государств мира — Бразилии, Индии, Китая, Мексики, ЮАР, основных международных организаций — ООН, МАГАТЭ, МВФ, ОЭРД, ВБ, ВТО, а также главы ряда африканских стран.
И хотя некоторые обозреватели считают, что запланированная помощь является лишь каплей в море по сравнению с имеющимися проблемами, не следует забывать, что колоссальные средства на их хотя бы частичное решение выделяются исключительно на добровольной основе, с отрывом от собственных нужд, пусть и не столь насущных. Да, осталась в далеком прошлом первоначальная идея встречаться в свободной атмосфере неформальных сессий, без протокола и заранее подготовленной повестки, без отборочных комиссий существующих международных организаций. Но и масштабы поставленных лидерами перед собой задач выросли неизмеримо.
Безусловно, мир далеко не идеален, однако нельзя не признать, что лучшее, что в нем есть, в огромной степени является результатом деятельности все-таки именно ведущих держав. А поскольку их лидерство заслуженно, то и право обсуждать самые глобальные проблемы неоспоримо. Причем если в цивилизованном мире принятые решения и ставятся под сомнение, то только с точки зрения их эффективности, но не направленности. Готовность же к оказанию помощи другим заслуживает самой глубокой признательности.
Язэп Абзаваты
14.07.05Другие публикации автора