Нынешняя весна ознаменовалась активным наступлением официальных властей на гражданское общество. Гродненское неправительственное объединение «Ратуша», гомельская организация «Гражданские инициативы», барановичская «Варута», «Молодежный христианский социальный союз» находятся под реальной угрозой закрытия. Все это уже не удивляет, как не удивляет нас смена времен года. В отношении «третьего сектора» политика государства давно определена и может быть выражена предельно ясно — «Кто не с нами, тот против нас». Разделение неправительственных организаций на «наших» и «не наших» существовало всегда. Любые негосударственные организации власть трактовала не иначе, как антигосударственные, не видя между этими определениями никакой разницы. Подобная позиция еще более ясно была обозначена в последних выступлениях главы государства, где он без обиняков определил, кто составляет гражданское общество. Подобной чести удостоились Белорусский республиканский союз молодежи, государственные профсоюзы и местные Советы. Что ж, все логично, если учесть, что в представлении властей гражданское общество «призвано обеспечить связь народа с органами власти, вовлекая граждан в активное государственное строительство вместе с другими участниками политического процесса и осуществляя контроль за теми структурами власти, которые имеют много этой власти и распоряжаются материальными ресурсами».
Подобное представление о гражданском обществе трудно комментировать в привычных терминах. Это напоминало бы попытки измерить время в килограммах или расстояние в амперах. Однако эта цитата как нельзя лучше объясняет позицию властей: если общественные организации должны осуществлять контроль над теми, у кого власти много, то и контролеры должны быть свои, правильные и предсказуемые.
Создание карманных, зависимых от государства НПО — это не наше know how. Для них существует международный термин, обозначаемый аббревиатурой GONGO — governmental non-governmental organization, что может быть переведено как правительственная неправительственная организация. Определение точное, несмотря на свою внешнюю абсурдность.
Неправительственные организации во всех странах «поднимают вопросы», громко заявляют о проблемах, требующих решения, и даже пытаются их решать без прямого и непосредственного участия властей. Ну, кому же из власть предержащих это понравится?! Куда как проще не замечать эти проблемы или, наконец, решать их и в той мере, в какой это представляется целесообразным руководству. Так или примерно так рассуждают и белорусские власти. Однако во многих странах мира неправительственные организации не только не преследуются, но и успешно сотрудничают с государством. Даже если отбросить рассуждения о том, что через НПО граждане реализуют свои гражданские права, которые демократическое государство обязано соблюдать, можно заметить, что помимо «головной боли», третий сектор создает и определенные выгоды, которыми не может пренебрегать разумное правительство. Исходя из этого, и мы можем поставить вопрос следующим образом: что приобретает и что теряет белорусское государство, запрещая, ликвидируя, приостанавливая, ограничивая гражданские инициативы?
Сначала о приобретениях. Проводя подобную политику, белорусские власти в определенной мере нейтрализуют своего политического противника. Сколько бы чиновники Министерства юстиции не говорили о том, что в их действиях против отдельных НПО нет никакой политической подоплеки, ясно, что реальные причины их закрытия именно политические. Впрочем, и наоборот: сколько бы представители неправительственных организаций не говорили о неполитическом характере своих действий, они вольно или невольно занимаются именно политикой. Эксперты давно подметили в развитии белорусского третьего сектора тенденцию к политизации. По другому и быть не может: если государство стремится контролировать жизнь во всех ее проявлениях, то любая попытка заняться какой-либо проблемой приводит к столкновению с государством. Допустим, если организация родителей детей-инвалидов захочет получить гуманитарную помощь или отправить детей на оздоровление, он тут же столкнется с Департаментом по гуманитарной помощи и другими ведомствами, которые «лучше знают, как надо».
Я не раз замечала сама, как люди, приходящие в те или иные организации, которые действительно не стремились заниматься политикой, начав активную деятельность и встретив сопротивление, становились политическими оппонентами режима. Так что, борясь с «третьим сектором» и побеждая его, власть воюет не с ветряными мельницами, а с реальными оппонентами.
К числу выгод можно было бы отнести и укрепление имиджа правового государства, в котором пресекаются все, даже самые незначительные нарушения закона. Так, НПО «Варуте» из г. Барановичи, к примеру, были предъявлены претензии в том, что она в своем полном названии использует слово «организация», а не «объединение». Однако подобное стремление строго соблюдать юридическую норму выглядит весьма неубедительно в государстве, где многие законы в принципе носят не правовой характер и где все субъекты равны, но некоторые все же «равнее».
Наконец, к числу выгод можно отнести и определенные суммы, получаемые государством при регистрации грантов, выделенных зарубежными донорами. Однако не секрет, что с введением в действие декрета № 8 НПО стали не столько платить исправнее, сколько прятаться лучше.
Теперь о потерях. Их немало. Во-первых, государство действительно лишается определенных ресурсов, которые могли бы быть привлечены к решению реальных общественных проблем. В этом смысле весьма показателен пример с гродненским объединением «Ратуша», которое является единственным в регионе координатором программы ООН «Интернет», благодаря чему 9 районов области имеют бесплатный доступ к всемирной информационной сети. Или взять хотя бы историю со злополучным ризографом, использование которого без лицензии и послужило поводом для предупреждений, вынесенных «Ратуше» областным управлением юстиции. Представители «Ратуши» пытались бесплатно передать ризограф Гродненскому государственному университету (а он стоит около 7 тыс. $), однако последний отказался принять подобный подарок. Зная техническую оснащенность, а вернее неоснащенность наших учреждений образования, можно представить себе досаду, с какой руководство университета вынуждено было отказаться от подарка. Напомним в этой связи, что нынешняя активность Министерства юстиции направлена, прежде всего, на региональные организации. А ведь именно в регионах с их скудными возможностями более всего нужны ресурсы и услуги, которые могут предоставлять неправительственные организации.
Помимо прямой материальной выгоды сотрудничество государства с НПО может принести и иные преимущества. Речь, в частности, идет об интеллектуальных, организационных, человеческих ресурсах, которыми обладают многие НПО и которые могли бы быть использованы при решении общественных проблем. В этом смысле весьма показателен пример с Белорусским союзом молодежных и детских общественных объединений «Рада». Эта организация объединяет более 20-ти различных НПО, которые занимаются в том числе экологическими проблемами, проблемами больных наркоманией и ВИЧ, пропагандой здорового образа жизни, гражданским образованием. «Рада» — организация достаточно известная и заметная. Наверное, именно поэтому в последнее время она так часто упоминается президентом, который в одном из своих выступлений назвал ее «дырявым зонтиком», намекая, по-видимому, на зонтичную структуру «Рады». Недавно «Рада» направила А. Лукашенко письмо, где указала на то, что деятельность входящих в нее организаций во многом совпадает с направлениями, обозначенными в государственных программах «Молодежь Беларуси» и «Дети Беларуси». Однако гражданские инициативы всегда пугали и пугают официальную власть. Даже если «Рада» дождется ответа от президента, во что верится с трудом, наверняка ей будет предложено влиться в БРСМ со всеми вытекающими отсюда последствиями. Воистину неистребимо стремление нашего государства возглавить любую инициативу и руководить ею до полного разрушения. Подобную тактику вместо применения бульдозеров советовал, помнится, один из героев комедии Э. Рязанова в отношении художников, которые продавали свои произведения на импровизированной ярмарке без разрешения компетентных органов. Впрочем, в отношении НПО в нашей стране «бульдозеры» тоже используются весьма успешно.
«Красногвардейская атака» на третий сектор здорово вредит и так называемому «внешнему имиджу страны». Можно, конечно, возразить, что страна уже научилась обходиться без международного признания, и еще одна претензия погоды не сделает. Однако, используя привычные аргументы о применении двойных стандартов и подчеркивая особый путь Беларуси, который не дано постигнуть странам, ввергнутым в пучину «конкуренции и либерального террора», официальные власти все же иногда стараются делать «хорошую мину при плохой игре». Так, эксперты связывают перенос некоторых судебных заседаний, связанных с закрытием НПО на более поздние сроки, с визитом в Беларусь Парламентской Ассамблеи ОБСЕ.
Наконец, немаловажно и то, что, поделив организации на «плохие» и «хорошие», государство заметно повышает конфликтогенность нашего общества. Привычные утверждения о толерантности и рассудительности белорусского народа давно уже никого не убеждают. В нашем обществе существует множество скрытых конфликтов, и в данном случае провоцируется и укореняется еще один. Можно возразить, что гражданское общество — это по определению конкурентная среда. Известно, например, что в ряде стран правительство объявляет для НПО тендер на оказание тех или иных социальных услуг. А где тендер, там и конкуренция. Однако конкуренция и конфликт — разные вещи. Протекционизм в отношении одной организации и политика подавления в отношении других создает глубокий раскол между первыми и вторыми, как это обычно бывает в семье, где детей делят на любимых и нелюбимых. Я искренне верю в то, что придет время, когда проблемы в нашей стране будут решаться не только директивным образом, но и на основе договоренностей и компромиссов. Будут ли к этому готовы нынешние мальчики и девочки из БРСМ и «Молодого фронта», Молодежного христианского молодежного союза, «Гражданского форума» и множества других непризнанных властями молодежных объединений?
Конечно, и в самих белорусских НПО немало внутренних проблем. Это и непрозрачность финансовой деятельности, недостаток элементарных знаний в области социальных технологий, правовая беспомощность и, в некоторых случаях, авторитаризм руководства. Кроме того, многие белорусские неправительственные объединения больны так называемым «антигосударственным синдромом», когда все, что исходит от государства, рассматривается как заведомо неприемлемое, а каждый чиновник представляется смертным врагом. Все это есть, и все это надо постепенно преодолевать. Но такое преодоление — двусторонний процесс и добрая воля одной стороны еще ничего не решает.
P. S. В заключении хочу попросить Министерство юстиции не судить меня слишком строго за то, что я употребляю словосочетание «неправительственная организация», в то время как наше законодательство требует пользоваться термином «общественное объединение». Надеюсь, что меня не постигнет участь Агентства регионального развития «Варута», поплатившегося за подобные терминологические вольности.