Редактор одного из центральных белорусских телеканалов не пустил в эфир подготовленный к показу сюжет из-за отсутствия в нем мнения мужчин.
Объявление в одной из белорусских газет: «Кондитерская компания приглашает на работу заместителя директора по продажам. Обязательные требования: мужчина, 27-45 лет; высшее образование; ПК-пользователь; опыт в организации продаж продуктов питания; опыт руководства более 3-х лет, личный автомобиль».
«Нет смысла приглашать женщин создавать большие частные предприятия. Далеко не у всех есть на это способности и стартовый капитал…однако тысячи незанятых женщин могут зарабатывать себе и своим детям на жизнь… можно помогать по дому тем, кто или не может, или не хочет этого делать — мыть полы, ухаживать за детьми, стирать, гладить белье. Можно открыть общепитовскую точку, где горожане могли бы попробовать домашние блины, оладьи, пирожки. А возьмите швейные услуги, небольшой ремонт одежды… Да мало ли на свете дел, требующих женских рук…», — пишет одна из центральных газет Беларуси.
Что связывает эти тексты? Посмотрим.
Можете ли вы представить себе, чтобы сюжет был исключен из эфира по причине непредставленности в нем мнения женщин?
Или, может быть, вы знаете, что мешает современной женщине получить работу заместителя директора кондитерской компании, не считая, конечно, ее биологического пола?
Тогда, возможно, вам известно, что в биологии мужчины не позволяет ему заняться оказанием услуг по уборке квартир, присмотру за детьми и пожилыми людьми, выпечке пирожков?
Гендер — вот что объединяет эти тексты. Слово, которое почти не известно у нас ни женщинам, ни мужчинам. Но то, что обозначается этим понятием, является частью нашей социальной, экономической, политической и прочей жизни, включая сексуальную, а также культуру питания, отдыха и т. д.
Понятие «гендер» фиксирует то, что в социальной реальности надстраивается над биологией. Мы говорим о гендерных ролях, которые играют люди как социальные агенты, понимая под этими ролями свод «естественных» различий между мужчиной и женщиной в поведении, в свойственных им эмоциях, в способе переживать мир и принимать решения, отдавать предпочтение тем или иным профессиям, тому или иному способу проводить свободное время, так или иначе строить отношения с детьми.
Гендер и политика
«Что мешает женщинам голосовать за женщин на выборах? Если бы они делали это, у нас в парламенте было бы 50% женщин?» — спрашивал меня заведующий кафедрой одного из престижных столичных ВУЗов.
Как объяснить ему, что мы хотим только того, о существовании чего знаем? Чтобы и женщины, и мужчины голосовали за женщин, желание голосовать так должно быть сформировано как нормальное, естественное поведение? Можно, разве что, показать ему европейские газеты и журналы. Например, лучшую газету Испании и одну из лучших газет Европы — El Pais. Женщины в ней часто становятся главными героинями фотографий, сопровождающих тексты на политические темы. И они практически всегда на первом плане, рядом с мужчинами присутствуют на коллективных фото, сделанных в залах заседания Кортеса, ООН и под. социальных пространствах. Таким образом происходит символическое перестраивание гендерного пространства. Следствие этого — создание такой модели женственности, которая включает в себя в том числе и возможность карьеры для женщины в социально-политической сфере, там, где принимаются социально значимые решения.
Можно также привести в пример известный рекламный журнал IKEA. Его страницы «населены» женщинами, мужчинами, детьми. Новинка сезона, например, особой формы пластиковые кресла, рекламируется через создание атмосферы праздника и отдыха в кругу друзей. Молодые мужчины и женщины расположились за столиком в гостиной. Один из мужчин держит на руках ребенка. На другом фото, рекламирующем мебель и аксессуары для кухни, — молодая семья: на столе перед женщиной лежит раскрытая газета, но в данный момент она вместе с дочкой заняты чтением книги, а мужчина, стоящий рядом, что-то помешивает в кастрюльке. Интерьер гостиной на следующей фотографии «оживляют» молодой мужчина и мальчик, играющие с детской железной дорогой. А вот мальчик в одежде врача лечит игрушечного пса, в то время как другой малыш готовит обед на игрушечной кухне в детской. Так, рекламируя мебель и одновременно моделируя бытовые ситуации, журнал визуализирует повседневный опыт женщин и мужчин, разрушая традиционные гендерные роли и конструируя для своих читателей другое, альтернативное гендерное пространство.
Гендер и повседневность
«В этом году у мальчиков начинаются уроки производственного труда, а у девочек — обслуживающего», — сказала классный руководитель моей дочери первого сентября на встрече с родителями.
Это значит, что девочек будут учить шить, вышивать, готовить, а мальчиков — строгать и точить. И дело даже не в том, как учительница назвала эти уроки. Хотя, понятно, что от присвоенного событию, явлению или предмету имени зависит, как мы сами поймем их и передадим это понимание другим. С бытовой, повседневной точки зрения более важен другой аспект проблемы. Сегодня мы не производим мебель дома сами, а идем за ней в магазин. Так что навыки изготовления мебели своими руками мальчикам вряд ли пригодятся в жизни. А вот уметь приготовить себе еду, пришить пуговицу, иными словами — обслужить себя, должен уметь и мальчик, и девочка, и женщина, и мужчина…
Гендер и занятость
«Я могу с научной точки зрения доказать, что самой биологией женщина больше, чем мужчина, приспособлена к такой работе, например, как прополка грядок. У нее центр тяжести находится в другом месте», — говорил проректор по научной работе одного из региональных университетов Беларуси на научно-практической конференции.
«Мужчины обладают большей физической силой, так что самой природой им предназначено быть лидерами», — возражал мне студент столичного ВУЗа.
Пятьдесят три процента женщин в Беларуси имеют высшее образование. Это — статистика 2003 года. Но то, что образовательный уровень белорусских женщин выше образовательного уровня белорусских мужчин, давно не новость. Однако та же статистика говорит, что среди ректоров белорусских ВУЗов женщин 7%, среди проректоров их 11%, среди деканов — 23%. Но больше всего женщин — почти 68% — на самой низкой ступени этой иерархии — среди преподавателей.
Тенденция очевидна: чем выше заработная плата, чем больше доступ к ресурсам и к принятию социально важных решений, тем меньше женщин.
Биология здесь ни при чем. Если говорить о физической силе, то развитие человечества уже давно не определяется силой мускулов и крепостью зубов. С развитием технологий стало абсолютно не важно, кто, мужчина или женщина, нажимает на клавиши компьютера, управляя мощным механизмом. С другой стороны, социальная реальность дает нам сколько угодно примеров того, что на действительно тяжелых работах занято немало женщин, в то время как мужчины преобладают в иных сферах. Для того чтобы держать ручку, открывать еженедельник или поднимать руку при голосовании, не требуется большой физической силы…
Можно, конечно, попытаться объяснить разницу в позициях, занимаемых женщинами и мужчинами, их якобы разными интеллектуальными способностями. Но если подойти к этому вопросу непредвзято, то следует признать, что в действительности нет никаких научных доказательств того, что «женский интеллект» хуже «мужского интеллекта». Нет даже доказательств того, что фиксируемые различия в развитии правого и левого полушарий у мужчин и женщин — это не следствие многовековой определенной и различной для мужчин и женщин социализации, следствие подготовки их в процессе воспитания к выполнению различных ролей.
Гендер и сексуальность
Но самой мифологизированной, табуированной и одновременно «клубничной» является тема сексуальности и материнства.
«Биологией женщине предназначено рожать. Это главное, для чего ее создала природа», — это мнение мне приходилось слышать столько раз, что нет нужды приписывать ему даже анонимного авторства.
Великий миф «Женщины-Матери»! В его основание действительно положено естественное, природное — способность женщины производить на свет ребенка. Это пример того, как биология накладывает свои ограничения на социальное. Сколько бы законов мы ни приняли, мужчина не сможет родить. Но все остальное в нем — сплошное социальное мифотворчество.
У природы нет плохой погоды — гениальная фраза, в которой схвачена безоценочность, нейтральность всего природного, естественного, биологического. Только человеческое сознание, направленное на что-либо, придает ему значение, оценивает его с точки зрения человеческих интересов, желаний, намерений.
Если бы общество не лукавило, призывая женщину отречься от всего, что не связано с рождением детей, убеждая ее в том, что эта функция и есть ее высшее предназначение, то ему было бы безразлично, от кого и в каком возрасте у женщины появляется ребенок. Ведь главное (природное, естественное) заключается в том, что он появляется. Однако наряду с призывами исполнить свой естественный долг в обществе существует и понятие «байстрюк». Ребенок, рожденный без отца, — вечный позор для женщины и ее родителей, вечное клеймо для ребенка.
Если бы общество не лукавило, дети не делились бы на «своих» и «чужих», потому что главным было бы их рождение.
Так проявляется контроль над женской сексуальностью, в данном случае, со стороны мужчин. Он хочет быть уверенным, что рожденный ребенок — его, что нажитая собственность не уйдет в чужие руки. А поэтому важным становится не рождение детей, а рождение своих детей.
Помню, как на одной международной конференции женщина из Чехии рассказывала мне свою историю рождения позднего ребенка. Детородный, по мнению общества, возраст пришелся у нее на годы социализма. Ее несогласие с режимом выразилось в нежелании иметь детей. «Родить ребенка, чтобы он, как и его отец, провел жизнь в тюрьмах за диссидентство?» — обращалась она ко мне с риторическим вопросом. Но власть сменилась, и в 42 она поняла, что хочет родить. Однако быть беременной в этом возрасте неприлично. Собственные родители отговаривали ее от этой беременности, ходили к врачу, чтобы он своим авторитетом убедил дочь не делать глупости.
…Мальчик родился здоровым. В год нашей встречи на конференции ему исполнилось 9 лет.
У государства свои интересы и причины контролировать женскую сексуальность. И свои методы. Для контроля над женской сексуальностью оно активно использует возможности СМИ. Анализ демографического дискурса главной газеты страны — яркий пример продвижения государственных интересов в этой интимной сфере.
В отношении аборта газета занимает однозначную позицию: природное предназначение женщин — рожать детей, и они не должны, а в нынешней демографической ситуации и не имеют права, отказываться от выполнения этого долга. Материалы газеты полны рассуждений и нериторических вопросов: «Должно ли общество платить за это недомыслие? И оправдан ли в наше тяжелое время главный женский аргумент: „Аборт — мое личное дело?“, „Стоит, по крайней мере, самим подсчитать, во сколько обошелся налогоплательщикам хотя бы один процент из прошлогодних абортов“. В общем, в этих текстах есть все: желание автора вызвать чувство вины у одних читательниц и чувство праведного гнева у других, подсчет экономического ущерба от проведения бесплатных абортов. Нет лишь понимания того, что тело каждого человека принадлежит только этому человеку, что ценность женщины не может сводиться к ее способности иметь детей, как ценность мужчины не сводится к его способности оплодотворять яйцеклетку.
К слову, демографический дискурс СМИ Китая, очевидно, будет очень отличаться от дискурса в Беларуси.
Почти заключение
Современное белорусское общество патриархально. Но то, что лишает меня всякого оптимизма по отношению к нему, это непонимание им своей дремучей патриархальности. Когда редактор вроде бы демократической газеты говорит, что нам сейчас не до проблем женщин — в стране демократию строить надо, лично мне возразить ему нечего. Есть очевидные вещи, не требующие доказательств.