Я бывал в Эдинбурге, уважаемый читатель. Хороший город. Замечательный. Понимаешь, почему Вальтер Скотт появился именно в Шотландии. Суровые шотландские скалы, на которых — невероятной красоты средневековые замки и дворцы. В одном из них, Холируде, королева и поэтесса Мария Стюарт организовала убийство собственного супруга — лорда Роберта Дарнлея, в отместку за то, что он организовал убийство ее возлюбленного Давида Риччи — история, знакомая всем нам по книге Стефана Цвейга, автора сентиментального и впечатляюще дотошного в воспроизведении подробностей. Там и убийцы крадутся, и факелы пылают и чадят, и тени колышутся на мрачных каменных стенах Холируда. Стены в Холируде до сих пор, скажем прямо, мрачные, но зато ощущений хватает с избытком.
Крики и вопли, сопровождавшие недавнее подписание эдинбургской декларации, производили такое ощущение, как будто Ута Цапф, руководитель рабочей группы Парламентской Ассамблеи ОБСЕ, — это Мария Стюарт, собирающаяся вонзить нож в своего незадачливого мужа — причем лично, а не доверив это наемным убийцам, как было на самом деле. Вопили, так сказать, лучшие представители белорусской оппозиции. А ведь речь шла всего лишь о том, что подписана совместная декларация о намерениях. Рабочая группа Парламентской Ассамблеи ОБСЕ в очередной раз выразила намерение проконтролировать, как именно белорусские власти будут приближаться к тем самым европейским стандартам, которым они взяли на себя обязательство соответствовать. Кто-нибудь может возразить что-нибудь против европейских стандартов? Я лично — не могу.
Правда, я могу выразить определенную степень недоверия белорусским властям, которые до сих пор, как известно, брали на себя очень даже много обязательств, но все никак почему-то не могли их претворить в жизнь. То ли воли не хватало, то ли не те лица брали на себя эти самые обязательства, то ли просто было недосуг. Но вот в этом европейские структуры и лично г-жу Цапф я обвинить не могу. Ибо они как раз взятые на себя обязательства исполняли до сих пор вполне последовательно и неукоснительно.
Тогда в чем же дело?
Осмелюсь провести небольшую параллель с нашим недавним прошлым. Сама по себе сложившаяся в наших отношениях с Западом ситуация до безумия напоминает 1999 год. Тогда на каждого европейского политика, осмеливающегося сесть за стол переговоров с представителями белорусских властей, вышеупомянутые лучшие представители белорусской оппозиции тоже смотрели как на предателя белорусской демократии. Хотя европейцы предать белорусскую демократию не могли никак — уже потому, что не были белорусами.
Вспомним, сколько грязи было вылито тогда на руководителя миссии ОБСЕ посла Вика! Одно недавно депортированное создание прямо обвинило тогда почтенного дипломата в том, что его финансирует Управление Делами президента Беларуси. И все эти обвинения из-за того, что посол осмелился (!) не согласиться (!) с идеей бойкота (!!!) и предлагал заняться реальной политикой хотя бы на минимально возможном уровне — уровне участия в электоральном процессе.
Сейчас в роли Ханса-Георга Вика — Ута Цапф. Теперь охота идет на эту обаятельную леди. «Где там наша дорогая Ута? Увидите — цапф ее, пожалуйста! Или мы ее сами чем-нибудь цапфнем!» Так сказать, УТиная охота.
Сходство есть, конечно. С одной небольшой, но весьма, на наш взгляд, существенной разницей.
В 1999 году у Европы уже не было никаких иллюзий по поводу белорусского режима. Но все еще оставались некоторые иллюзии по поводу белорусской оппозиции. Поэтому и длился бесконечный цирк с попытками гальванизации политического трупа под названием «Верховный Совет 13-го созыва». Европе предлагали сыграть роль новейшего Франкенштейна, чем она, собственно говоря, и занималась. Чести ей это не делало, но ей казалось, что демократы — это обязательно умные и порядочные люди. Потом был, как известно, 2000 год, когда все иллюзии рассеялись как-то сами собой. Хотя бы потому, что непонятное европейцам двухлетнее электоральное воздержание оппозиционных партий можно было объяснить исключительно их политической импотенцией. Сегодня об этом в белорусской прессе не говорит только очень ленивый, но я позволю себе напомнить, что в 1999 и 2000 году я был одним из немногих, кто последовательно выступал против так называемых «бойкотов». Так что упреков в банальности, поверьте, я не опасаюсь.
Так что сегодня мы находимся в ситуации, когда у европейцев нет никаких иллюзий ни по отношению к белорусским властям, ни по отношению к белорусской оппозиции. Отсутствие обещанных толп возмущенного фальсификацией выборов народа на площади утром 10 сентября 2001 года окончательно развеяло туман оппозиционного очарования. А местные выборы, когда пусть немногочисленный, но азартный и вполне дееспособный отряд юных оппозиционеров таки пробился в местные советы (читайте «Нашу Нiву», господа! Там эти юноши и девушки все называют своими именами!), расставили все точки над «i»: бойкот был глупостью. А это означает, что к оппозиции не следует особо прислушиваться.
Как, впрочем, и к власти.
Не берусь говорить за г-жу Цапф, но я убежден, что оппозиция осточертела ей ничуть не меньше, чем власть. Хотя бы потому, что г-жа Цапф встречалась с ней даже чаще, чем с властью. Но, в конце концов, такова ее работа.
Сейчас ее работа заключается именно в том, чтобы заставить власть подписаться еще под одной декларацией, чтобы вновь упрекнуть ее в том, что оная власть данную декларацию не выполнила. Это — хоть какое-то подобие реальной политики. А европейские структуры вынуждены действовать в рамках реальной политики. Политика виртуальная, вопли и крики — удел международных правозащитных организаций. Властные структуры во всем мире либо ведут переговоры со своими визави (властью, в данном случае — белорусской), либо не признают ее как таковую. Но тогда начинаются бомбардировки, чего, я надеюсь, в нашей стране никогда не будет.
От нашей оппозиции Европа ждет сегодня только двух вещей: участия в выборах и организации контроля за их ходом (в первую очередь — за голосованием и подсчетом голосов, если, конечно, оная оппозиция не разучилась делать и этого). В остальном же белорусскую оппозицию можно не слушать. От нее следует просто требовать исполнения ожиданий Европы.
Как, впрочем, и от власти.
И это — единственно верная позиция, которую наконец-то заняли европейские структуры. В противоположном случае они вновь вынуждены были бы руководствоваться положениями высокой морали, а не реальной политики. Что после десяти лет правления Лукашенко было бы просто непозволительной роскошью.
Думается, это будет согласованная позиция по белорусскому вопросу всех международных организаций. Об этом свидетельствуют имена гг. Терри Девиса и Адриана Северина, достаточно успевших насладиться общением со всеми участниками нашего внутреннего политического конфликта, а потому также не питающих иллюзий и руководствующихся преимущественно здравым смыслом.
Так что, господа охотники на Уту (Цапф), заканчивайте свою пристрелку и не цапфайте ее больше. Начинайте работать. В противоположном случае, если работать вам не хочется, пожалуйста, последуйте, наконец, примеру Немцова Б.Е. — приличного человека, не имевшего в прошлом никакого отношения к Александру Лукашенко (в отличие от автора этих строк, такое отношение имевшего, а потому в ваших глазах не являющегося даже в малой степени достойным внимания), но собственным примером подтвердившего, что должен делать демократ с принципами в случае проигрыша.
Г-жа Цапф, мы Вас ждем с нетерпением! Не слушайте этих идиотов [1] — приезжайте!
................
[1] «Идиот» — в древней Греции лицо, лишенное (либо лишившее себя добровольно) права участвовать в выборах. Просьба с князем Л. Н. Мышкиным не идентифицировать.