Средний класс в Беларуси (3)

См.
Средний класс в Беларуси (2) / 19.11.07/
Средний класс в Беларуси (1) / 12.11.07/

Уровень образования и престиж профессии

Беларусь относится к странам с высоким уровнем образованности населения: около 39% жителей этой страны в возрасте старше 25 лет имеют образование III степени (высшее или среднее специальное образование) [18]. Если в 1989 г. на 1000 человек населения приходилось 108 чел. с высшим образованием, то в 1999 г. их уже было 140 чел. [19] .

Вместе с тем высокий уровень образования в Беларуси далеко не всегда связан с высоким уровнем материального благополучия. Данные январского (2007 г.) опроса НИСЭПИ свидетельствуют, что в целом зависимость величины доходов от уровня образования все еще довольно слабая (табл. 6). Как можно увидеть, свыше 80% граждан с высшим образованием и свыше 84% со средним специальным образованием располагают заявленными доходами, не превышающими 560 тыс. руб. (262 USD). Это значительно ниже границы среднего достатка взрослого белоруса, который, напомним, должен был на начало 2007 г. составлять в расчете на одного человека не менее четырех минимальных потребительских бюджетов (480 USD) при наличии собственной квартиры (или дома) и автомобиля. При этом доходы 43,4% граждан с высшим образованием и 41,6% со средним специальным образованием позволяют их отнести, согласно нашей классификации, к «обыкновенным бедным», а доходы остальных образованных белорусов ставят их в положение «очень бедных» (29,1% и 28,3% соответственно) и просто «нищих» (7,2% и 14,3%).

Таблица 6.Распределение граждан по уровню образования в зависимости от доходов, % (таблица читается по горизонтали)*

Источник: Национальные опросы НИСЭПИ / http://iiseps.org/poll.html

* Сумма по строке может быть меньше 100% из-за отказов от ответов

Таким образом, на основе элементарных подсчетов мы можем сделать вывод, что свыше 30% населения имеют высшее или среднее специальное образование и при этом обладают заявленными доходами, уровень которых значительно ниже доходов даже нижнего слоя среднего протокласса в Беларуси. Следовательно, только около 10% граждан, обладающих образованием III степени, могут располагать доходами, позволяющими им претендовать на место в среднем классе.

В Европе и США к среднему классу относятся не только представители малого и среднего бизнеса, менеджеры, инженеры или высокооплачиваемые квалифицированные рабочие, но и врачи, преподаватели вузов, школьные учителя, т. е. все те, кто обладает относительно высоким образованием. К примеру, выигравшего в лотерею несколько сотен тысяч долларов разнорабочего общественное мнение все равно оставит «за бортом» среднего класса. И лишь его дети, на чье образование он потратит значительные средства, смогут перейти на более высокий общественный статус. С белорусскими медиками и учителями ситуация с точностью до наоборот: их доходы, несмотря на высокий уровень образования, не тянут даже на уровень низшего слоя среднего класса. Поэтому их профессии сегодня не относятся к числу престижных, от чего они оказались на «периферии» формирующегося среднего класса, которая в большей степени, чем его основная часть, рискует профессионально деградировать.

Как уже отмечалось, высокие доходы в Беларуси можно получать, работая на крупных госпредприятиях, находясь на чиновничьей должности или занимаясь бизнесом. Неудивительно, что профессии, соответствующие именно этим сегментам социальной структуры белорусского общества, относятся к разряду наиболее престижных.

Доступ к власти и уровень самоорганизации

Согласно немецкому социологу Ральфу Дарендорфу, средний класс выполняет функцию «социальной плазмы», локализующей и смягчающей социальные конфликты. Но подобное «смягчение» возможно лишь при условии публичного признания конфликтов и поиска компромиссных решений через диалог.

Белорусская политическая модель основывается на руссоистской (коллективистской) концепции демократии, которая отказывает общественным конфликтам в легитимности. Согласно господствующей идеологической доктрине, белорусский народ един и выразителем его интересов является Глава государства. Однако конфликты от этого не исчезают. Они загоняются вглубь, постепенно накапливая энергию для социального взрыва. Когда повод для взрыва находится, неожиданно выясняется, что в обществе и государстве отсутствуют политические институты, способные вести диалог и разрешать конфликты, что делает социальные взрывы особенно разрушительными.

Как показывает европейский опыт, средний класс в целом поддерживает демократизацию, соглашаясь с перераспределением власти и ресурсов в пользу низших слоев. Однако в странах Латинской Америки, где разрыв в доходах между средними и низшими слоями всегда был крайне высок, средний класс, стремясь сохранить свой статус, обычно выступает против дистрибутивного равенства, а потому в прошлом часто служил социальной базой правоавторитарных режимов. В Беларуси значительного расслоения по доходам пока не произошло, но устойчивое повышение личного материального благополучия возможно лишь при условии лояльности к моносубъектной власти. Поэтому ожидать, что рост доходов автоматически будет вести к расширению социальной базы демократии, не приходится.

Местную специфику наглядно иллюстрирует следующие показатели: основную часть контролируемых налоговой службой поступлений в бюджет (96%) обеспечивают в Беларуси юридические лица. За счет индивидуальных предпринимателей и физических лиц сформировано соответственно 3,1 и 0,9% налоговых поступлений [20]. Современную демократию не случайно называют «демократией налогоплательщиков». Именно из их рядов формируется средний класс. В рамках же белорусской модели место налогоплательщиков занимают государственно-зависимые служащие, и чем выше уровень их доходов, тем более они зависимы от государства.

Если говорить о степени доступа бизнеса к власти, то среди институциональных групп интересов самыми влиятельными являются корпорации государственного и неконкурентного частного бизнеса, в том числе компании, замешанные на российском и другом зарубежном капитале. Они, как правило, действуют под патронажем представителей центральной бюрократии, от чего многие из них имеют прямой доступ к лицам, непосредственно влияющих на определение внутри- и внешнеполитического курса. Традиционную активность в сфере дистрибутивной политики, в «выбивании» субсидий и кредитов проявляют три основных белорусских государственных «субсидарха»: жилищно-коммунальное хозяйство, аграрно-промышленный комплекс и строительная отрасль.

Достаточно активны в артикуляции своих интересов разнообразные региональные группировки чиновников и приближенных к ним неассоциированных предпринимателей, представляющих в основном неконкурентный бизнес. Они также могут оказывать существенное влияние на дистрибутивную политику и, в частности, на распределение государственных заказов. В создании таких групп огромную роль играют земляческие установки и личные знакомства — использование родственных, школьных соседских и иных межличностных связей. Поэтому региональные группировки власти и бизнеса нередко приобретают характер «местечковых» патрон-клиентельных групп, стремящихся контролировать в своих регионах наиболее доходные отрасли, поступающие из центра финансовые потоки, кадровую политику и т. д.

Что же касается частного конкурентного бизнеса, то его место в сложившейся в Беларуси властной модели хорошо фиксирует общественное мнение. Так, на вопрос «На Ваш взгляд, на кого, прежде всего, опирается президент А. Лукашенко?» в тройке лидеров оказались: силовые структуры — 48,6%, пенсионеры — 41,4% и президентская «вертикаль» — 37,0%. Последнее три места заняли специалисты — 9,9%, культурная и научная элита — 8,3% и предприниматели — 4,5% [21]. Подобное распределение «точек опоры» вполне отвечает определению белорусского государства как социально ориентированного и авторитарного.

Однако проведение долговременной активной социальной политики возможно лишь на основе эффективной экономики. В свою очередь, такая экономика требует опоры на экономически активных граждан (бизнесменов, специалистов, культурную и научную элиту), словом на тех, кто обладает личностными ресурсами. На этом причинно-следственная цепочка не заканчивается, так как для эффективной работы таких граждан требуется современная институциональная среда, в том числе ее политическая составляющая, и это говорит о необходимости постепенных политико-институциональных реформ.

Если ответы на вопрос о социальных группах, на которые опирается власть, проанализировать в разрезе доверяющих и не доверяющих главе государства, то мы получим любопытную дополнительную информацию. Так, среди не доверяющих (а это как раз люди с личностными ресурсами) распределение ответов по трем последним профессиональным группам выглядит следующим образом: специалисты — 2,9%, культурная и научная элита — 1,0% и бизнесмены — 0,0% [22]. Трудно подыскать более яркую иллюстрацию политической модели, которая пытается осуществить экономическую модернизацию, слабо учитывая интересы профессиональных групп, являющихся ее главными проводниками.

В целом политическая активность и уровень общественной самоорганизации белорусских граждан остаются довольно низкими. К ним очень медленно приходит понимание того, что, только объединившись в разнообразные ассоциации, можно кардинально изменить свою жизнь к лучшему. В СССР политическая активность общества ограничивалась участием в выборах, целью которых была демонстрация монолитного единства «партии и народа». Советская привычка голосовать сохранилась, поэтому так высоки проценты принимающих участие в голосовании граждан, но дальше ритуала голосования дело не идет (табл. 7). Занимаются агитацией, собирают подписи и наблюдают за голосованием всего несколько процентов граждан, причем складывать эти проценты нельзя, так как это практически одни и те же люди. Процент же принявших участие в работе избирательных комиссиях также не отражает реальный уровень автономного политического участия, поскольку они не формируются политическими партии и движениями.

Таблица 7. Распределение ответов на вопрос «В чем выразилось Ваше участие в президентских выборах?», % (возможно более одного ответа)

Источник: Национальные опросы НИСЭПИ / http://iiseps.org/poll.html

Низкая политическая активность связана и со слабостью гражданского общества в Беларуси. Общество атомизировано и напоминает, по меткому замечанию российского социолога Ю.Левады, мешок с горохом. Роль мешка при этом выполняет государство, и если мешок развязать, то общество рассыплется, что ни раз уже наблюдалось. Достаточно вспомнить горбачевскую перестройку.

Наибольшей политической пассивностью и неорганизованностьюотличаютсянеассоциированные группы, хотя подавляющее большинство из них недовольно своим положением. Они смутно представляют свои общие интересы, плохо осведомлены о происходящих событиях и ждут, когда кто-то за них разрешит их собственные проблемы, будь-то президент, оппозиция или Россия. Ряд наиболее левоконсервативных из них, например, пенсионеры, жители сел и малых городов, являются главным объектом популистских и мобилизационных кампаний, периодически проводимых государственной машиной. В тоже время многие из неассоциированных групп (частные предприниматели, особенно, индивидуальный бизнес, часть рабочих, интеллигенции и студентов, католики, протестанты) иногда оказываются вовлеченными в коллективные формы артикуляции своих интересов.

Беларусь, как и ряд других стран бывшего СССР, отличается невысокой численностью ассоциированных групп интересов. Всего по состоянию на 1 января 2005 г. в Беларуси было зарегистрировано 2223 общественных объединений [23]. Если сравнить эти данные со среднеевропейскими показателями, то мы увидим, что Беларуси предстоит преодолеть довольно большое расстояние на пути к формированию массового гражданского общества. Так, в Европе на 1000 жителей приходится в среднем четыре неправительственные организации (НПО), тогда как в Беларуси — чуть более 0,2 НПО. По данным Всемирного банка, на начало 2004 г. в Беларуси насчитывалась 1 НПО на 4500 чел., тогда как в Украине — 1/1500, в Польше — 1/900, в США — 1/240 и во Франции — 1/80 чел. [24]. Количественная слабость ассоциаций значительно уменьшает возможности влияния гражданского общества на развитие публичной сферы.

Конституция Республики Беларусь (ст. 36) гарантирует каждому право на свободу объединений. Однако на практике в последние годы стало очень сложно зарегистрировать как политическую партию, так и общественную организацию, деятельность которой может быть расценена как политическая. Аналогичные ограничения распространяются и на право граждан регистрировать СМИ. Существующие формальные и неформальные ограничения затрудняют формирование структур гражданского и политического обществ, а ведь именно через их структуры средний класс формулирует и защищает свои экономические и политические интересы.

Существенно ограничив каналы политического доступа для бизнес-структур, власть, с одной стороны, блокировала возможность появления в политической системе Беларуси разрушительных конкурентных олигархий (подобных украинским финансово-промышленным группам), а, с другой, не препятствует деятельности ассоциированных групп предпринимателей, но при условии их отстраненности от реального политического процесса.

Так, руководители крупных государственных и полугосударственных предприятий объединены в Белорусскую Конфедерацию промышленников и предпринимателей (нанимателей). Эта организация занимается в основном лоббированием корпоративных интересов членов конфедерации. Она была создана в 1993 г. с участием на первом этапе трех ведущих объединений: промышленников, предпринимателей и нанимателей (Белорусская научно-промышленная ассоциация, Белорусский союз предпринимателей и Белорусский союз предпринимателей и арендаторов). В настоящее время членами конфедерации являются 17 союзов и ассоциаций, из них 6 — некоммерческие организации (общереспубликанские союзы и ассоциации) с членством в них юридических лиц и 11 — республиканские общественные объединения.

Заметную роль в борьбе за интересы частного бизнеса играет Белорусский совет предпринимателей (БСП). В состав БСП входит около 800 действительных членов, среди которых более 20 лидеров республиканских организаций, более 300 руководителей корпораций, индивидуальные предприниматели, а также в качестве экспертов экономисты, юристы, журналисты, активно участвующие в программах поддержки предпринимательства. В системе БСП более 17 тыс. ассоциированных членов. Представители (координаторы) Союза осуществляют свою деятельность в городе Минске и всех областях Беларуси, всего в более чем 60-ти регионах республики.

Следует отметить и Минский столичный союз предпринимателей и работодателей — неправительственную, некоммерческую организацию, основанную в 1997 г. В настоящее время союз объединяет учредителей, руководителей и ведущих специалистов предприятий малого, среднего и крупного бизнеса. В союзе эффективно взаимодействуют белорусские, совместные и иностранные предприятия из 26 стран мира. Информационная сеть составляет более 7000 партнеров.

Существует еще и ряд организаций, объединяющих индивидуальных предпринимателей, работающих в основном на городских рынках или владеющих коммерческими киосками. Самой влиятельной из них является, на наш взгляд, незарегистрированное общественное объединение «За свободное развитие предпринимательства». По данным руководителя объединения В.Горбачева, в его состав входит 3800 человек, под влиянием которых находится еще 15–20 тыс. человек из 200.4 тыс. индивидуальных предпринимателей, зарегистрированных в Беларуси

Основной целью общественных организаций, объединяющих представителей частного бизнеса, являются артикуляция своих групповых интересов и содействие созданию современной рыночной институциональной среды. Однако уровень коллективной самоорганизации частного конкурентного бизнеса остается довольно низким. Белорусский бизнес-класс является слишком разобщенным и социально незрелым для того, чтобы быть в состоянии сознавать и защищать свои групповые интересы. Так, по данным проведенного в 2007 г. исследования «Факторы успеха малого и среднего бизнеса», ассоциированной деятельностью охвачено лишь 9,9% частных бизнесменов (индивидуальные предприниматели в данном случае не в счет) [25]. Это говорит о полном отсутствии динамики в самоорганизации белорусского малого и среднего бизнеса, поскольку в 1994 г. в бизнес-ассоциации также входило не более 10% бизнесменов [26]. Впрочем, о существовании бизнес-союзов, отраслевых ассоциаций и центров поддержки знают 50-60% бизнесменов [27], но степень влияния этих структур на их поведение пока незначительна.

Окончание следует

Примечания

[18] Прокофьева Н.Г. О неэкономических факторах экономического роста / Проблемы развития транзитивной экономики: инновационность, устойчивость, глобализация. — Минск, 2007. — С. 228.

[19] См.: Итоги переписи населения Республики Беларусь 1999 года. — Минск, 2000.

[20] См.: http://nalog.by/

[21] См: опрос НИСЭПИ (август.2006 г.).

[22] См. там же.

[23] http://www.minjust.by

[24] См.: Пазняк В. Куда ведет «Лента Мебиуса» белорусской политики? // Беларусь: молодежь, политика, европейская перспектива. Сборник аналитических материалов. — Мн., 2005. — С. 67.

[25] См.: Белгазета, 24 сентября 2007 г.

[26] См.: Звязда, 21 апреля 1994 г.

[27] См.: Белгазета, 24 сентября 2007 г

Обсудить публикацию