Стратегия для аналитиков
С наступлением нового политического сезона 2006-2007 и в близкой перспективе выборов в местные советы параллельное информационное пространство демократически настроенной Беларуси снова будоражит вопрос о том, как следует себя вести, чтобы в конце концов изменить ситуацию в стране. Эта, пожалуй, генеральная стратегическая цель объединяет политиков и всех остальных граждан — сторонников перемен. В то же время дебаты естественным образом сужаются до вопросов о конкретных политических действиях (стратегиях с маленькой буквы), а внимание масс-медиа сосредоточивается на профессиональных политиках.
Именно они, прежде всего представители ОДС и БСДП (Г) являлись главными героями летней серии публикаций в «Народной воле» и регулярно упоминаются в сетевых источниках. Голоса политиков — не только здешних, но и российских, европейских или американских — пользуются преимуществом перед другими голосами, звучащими в информационно-аналитических материалах, когда в очередной раз ставится вопрос о демократизации республики, об угрозе ее независимости или о главных достижениях и проблемах белорусской экономики.
При таком перекосе внимания из поля зрения как-то выпадают те, чьи комментарии в масс-медиа сопровождаются дежурными эпитетами «политолог», «кандидат … наук», собственно «аналитик» и просто «эксперт» (иногда все вместе через запятую). Эти люди по роду своей деятельности пользуются меньшей популярностью, чем главные персонажи их политических диагнозов и прогнозов. В то время как поведение белорусских политиков регулярно подвергается детальному разбору, существование и деятельность белорусских аналитиков по большей части воспринимаются как нечто само собой разумеющееся. Возобновившаяся недавно горячая дискуссия о стратегиях демонстрирует симптоматичную связь между политиками и аналитиками и ставит ряд заслуживающих внимания вопросов.
Кто такой современный белорусский аналитик? Какую социальную, идеологическую, стратегическую позицию он занимает? Что является предметом анализа, и, наконец, какие задачи стоят перед аналитиками, политологами и прочими «политэкспертами»?
Каждому политику — по аналитику
На основании большинства публикаций по теме «Стратегия 2006/2007» можно заключить: речь идет о действиях, которые должны совершить оппозиционные политические силы, чтобы прийти к власти в стране.
Одна из стратегий, которую можно назвать «борьба за власть», связана с участием в избирательном процессе и в идеале подразумевает получение достаточного числа голосов избирателей, чтобы претендовать на президентский пост или, по крайней мере, на депутатские мандаты. Такая развязка вряд ли у кого-то еще вызывает иллюзии, поскольку, как неоднократно уже отмечалось, в Беларуси отсутствуют выборы как демократический институт.
В усовершенствованном виде, с учетом белорусской действительности, эта стратегия была озвучена БСДП (Г) [1] в формулировке «номенклатурная революция». Подкрепленная мифом о сильной и автономной белорусской вертикали, она делает ставку на интересы белорусских чиновников, которым есть что терять (социальное положение и накопленные средства), но которые при должных гарантиях якобы готовы рискнуть и сбросить с себя надоевшую верхушку. Слабым местом этой стратегии является закрытость отношений переговорщиков. Кто даст обществу гарантию, что после реформы административной вертикали ситуация изменится?
Одновременно и тоже с поправкой на реалии авторитарного государства, в котором не столько голосуют, сколько считают голоса, озвучивается другая стратегия политической деятельности — «борьба за умы». Смысл ее заключается в распространении информации о политической альтернативе и ликвидации страха у населения, потому что выборы остались единственной возможностью широко заявить о себе и заручиться поддержкой электората. Дальнейшая перспектива особенно туманна после мартовских событий: как противостоять репрессивной машине, даже если удастся объединить под лозунгами кампании достаточно сторонников? Слепым пятном в этой стратегии является т. н. «миф о неопределившихся» [2]. А именно, представление о том, что в Беларуси существует слой граждан, которые уже не поддерживают А. Лукашенко, и еще не поддерживают кандидата от демсил. Пробуждение этих умов якобы должно привести к рождению демократической Беларуси. Обстоятельная критика этой позиции развернута в последней статье В. Ровдо [3] .
Несмотря на непримиримость этих двух позиций, они похожи в нескольких принципиальных вещах. Обе стратегии опираются на узкое представление о политике в смысле «государственного управления». Это вполне понятно, поскольку приход к государственной власти является целью любого политика-профессионала. Другой предпосылкой, еще простительной для политика, является представление о белорусском обществе как электорате: это граждане, главной ценностью которых является право голоса. В первом случае электоральная поддержка дает право вести переговоры с номенклатурой, во втором голоса граждан ценны сами по себе и должны заставить режим уйти в отставку. Третья роковая предпосылка, которая уже напоминает какой-то типичный местный синдром, заключается в том, что судьба Беларуси решается на выборах.
Главным выводом из этого для меня является то, что белорусские аналитики, вступившие в негласный стратегический альянс с политиками, раз за разом воспроизводят в своих комментариях эту матрицу и способствуют ее живучести. Можно сказать, что над белорусскими аналитиками — оппозиционными и придворными — нависло проклятие выборов. Как только приближается очередной «момент истины», приходит время расчехлить аналитический инструментарий и разложить пасьянс из карт с изображениями главных политических сил. Положение оппозиционных аналитиков и того хуже: проклятие выборов усугубляется проклятием выбора «белорусского народа», чью волю мертвой хваткой держит всенародно избранный Президент. Чего хочет «большое общество» (В. Ровдо), по-прежнему остается в этой матрице загадкой и предметом спекуляций.
Зачарованность политикой в узком смысле слова приводит к такому же скукоженному пониманию аналитики как политического консультирования. В результате, авторитетным аналитиком признается человек, который близок ко «двору», разбирается в новейшей истории государства и умеет оперировать данными социологических опросов или статистическими показателями экономического развития. Особенно хорошо это заметно в комментариях официальных экспертов, которые практически всегда представляют собой вариации на тему очередного выступления главы государства [4] .
Вырисовывается замечательная картина. Похоже, что стратегия официальной власти (на эту тему почему-то мало пишут в стане оппозиционных аналитиков) совпадает по своей идее со стратегией демсил. И те, и другие ставят перед собой задачу продержаться до следующих выборов и победить на них. Разве что в первом случае речь идет об очередной «оглушительной» победе, а во втором — о долгожданном наступлении демократии. Проблема, которую я обозначил в своей предыдущей статье на НМ, заключается в том, что на уровне лозунгов программы власти и оппозиции становятся все более похожими. А это ставит под вопрос оппозиционную стратегию завоевания симпатий электорального «болота» (С. Николюк).
Эта схема повторяется и во многих аналитических материалах. Белорусские аналитики по обе стороны телеэкрана часто льют воду на одно и то же колесо из всевозможных выборов, видя в белорусском обществе прежде всего электорат. А поскольку звание «аналитик» имеет ореол таинственности и авторитетно само по себе, каждый новый комментарий в том же духе укрепляет политиков и любопытствующих граждан в мысли, что это и есть единственно возможный способ рассуждения и поведения.
Такая фиксация на идее выборов является нормальной для политиков и спорной в случае с аналитиками. Кроме того, что дебаты о стратегии поставили ребром вопрос о будущем демократии в Беларуси, они также обнажили пуповину, связывающую политиков и политических экспертов. Не отрицая важности сотрудничества этих профессиональных сообществ, мне любопытно поставить вопрос о самоопределении последних.
Существует ли стратегия белорусской аналитики? Могут ли оппозиционные интеллектуалы что-то противопоставить пока еще невнятной программе государственной идеологии РБ, которая сильна не столько содержанием, сколько вовлеченными информационными, финансовыми, образовательными ресурсами? Возможно ли разработать альтернативную идеологию, которая бы вырвалась из порочного электорального круга и указала долгосрочную перспективу развития белорусского общества? Постараюсь ответить хотя бы на первый вопрос.
Сами себе аналитики
Среди поствыборных текстов, анализирующих перспективы демократии в Беларуси, выделяется статья В. Силицкого «Памятаць, што дыктатуры руйнуюцца» [5], в которой автор сделал важный шаг в определении места аналитика-публициста в современной Беларуси, а также его профессиональной и гражданской позиции. Как отметил В. Силицкий во время круглого стола на белорусской службе Радио Свобода, смысловое ударение в названии текста падает на слово «памятаць». Речь идет о своеобразной работе, коллективной практике определенного знания, способствующего сохранению и расширению «территории свободы» даже в безнадежной ситуации, когда интеллектуалы вынуждены становиться диссидентами.
В этой статье обозначен ход, который вряд ли устроит политиков: тактика диссидентства в большей степени подходит для активистов гражданского общества, которые избавлены от необходимости участвовать в избирательных процедурах и могут сосредоточиться на информировании людей и ежедневной, кропотливой работе по пробуждению гражданского сознания в Беларуси. При этом речь не идет об «исходе» аналитиков из области политики, а только о личном и институциональном самоопределении. Продолжая двигаться в этом направлении, можно сделать некоторые выводы о разделении труда в цеху сторонников перемен.
Аналитик должен анализировать, а не указывать политикам, как нужно завоевать власть. Ценность каждого игрока демократического поля в том, что он занимается своим делом. Дело политика — представлять интересы граждан. Дело аналитика — производить дискурс. Можно также предложить «рыночную» интерпретацию: задачей политика является создание конкуренции на рынке избирательных программ, в то время как задачей аналитика является создание конкуренции на рынке ключевых слов, таких как «свобода», «площадь», «достаток»… Общая задача тех и других заключается в том, чтобы удерживать (помнить) перспективу свободного общества и попутно (публично) сомневаться в основаниях ненасытной СПБ (Сильная и Процветающая Беларусь), тем самым их обнаруживая. Так что же должны делать белорусские аналитики и интеллектуалы?
Помнить день 19 марта
16 марта 2006 года, за три дня до выборов президента Беларуси, на минской пресс-конференции прозвучало заявление председателя КГБ С. Сухоренко о том, что все граждане, которые выйдут на улицы городов, будут приравнены к террористам и ответят по закону (от 8 до 25 лет) [6]. Несмотря на зловещее предупреждение, вечером 19 марта Октябрьская площадь в центре Минска была переполнена.
Более трех часов под взглядом официальных, любительских и ведомственных видеокамер и при попустительстве спецслужб посреди столицы находилась самая массовая террористическая организация в истории, членам которой к тому же было позволено безнаказанно прошествовать до площади Победы и разойтись по домам. Этот уникальный коллективный опыт нужно прояснить, благо я своими глазами видел среди тех «террористов» несколько довольно известных аналитиков.
В одной из своих предыдущих публикаций [7] я попробовал выяснить, на каком основании покоится легитимность действующей белорусской власти, и пришел к довольно банальному выводу: на «воле белорусского народа». Банальность заключается в том, что сам президент регулярно об этом говорит, а его слова эхом разносят многочисленные государственные медиа. Заметьте, режим основан не столько на «страхе», поставках «дешевого газа», «несознательности» белорусов или на каком-то другом фундаменте.
А. Лукашенко силен тем, что узурпировал право высказываться от имени единого народа. Он пользуется всеми преимуществами того, что П. Бурдье называл «эффектом оракула», когда прорицатель, стоящий между духами и простыми смертными перестает просто доносить волю богов, а присваивает себе право расшифровывать тайные послания духов. И становится абсолютным представителем их воли [8]. То же самое происходит у нас: 9 миллионов мертвых душ говорят в каждом слове Президента, а он вместо воли избирателей подставляет свою волю.
Классик социологии Бурдье описывает возможную стратегию борьбы с таким «чревовещательством». Она заключается в создании альтернативных институтов представительства и была заявлена А. Козулиным 20–21 марта на Октябрьской площади. Политик озвучил Декларацию народа Республики Беларусь и инициировал создание Правительства народного доверия [9]. История показала, что белорусские политики пока не готовы к совместной реализации такого плана.
Оппозиционно настроенным аналитикам, похоже, остается другой путь. Поскольку символическая власть белорусского режима покоится на монолите «воли белорусского народа», логично предложить в качестве генеральной стратегии «символический терроризм» — действия, направленные на то, чтобы коллективно усомниться в основаниях СПБ и тем самым выбить из-под ног режима главный символический фундамент. Если это выражение кому-то режет слух, можно употреблять более нейтральное слово «демонолитизация» [10] .
В отличие от аналитика-стрелочника, который указывает политикам направление движения, аналитик-подрывник догадывается о том, что «белорусского народа» не существует. Вернее, о том, что «белорусский народ» всякий раз вызывается к существованию в каждом высказывании своего полномочного представителя. Им все еще является А. Лукашенко, и отличить его голос от гласа «народа» уже вряд ли удастся.
Аналитик-подрывник помнит день 19 марта, когда на площадь вышел никакой не «белорусский народ». Там начало формироваться белорусское общество (кавычки здесь не уместны) и одновременно с этим зародилась политика в подлинном смысле слова. Тот, кто сможет заменить пресловутый «народ» «обществом», станет первым свидетелем падения режима.
Наконец, аналитик-подрывник знает древний смысл греческого глагола analuein: именно это слово употребляет Гомер в «Одиссею», когда пишет о Пенелопе, которая плетет и снова расплетает свое полотно. Подрывная стратегия белорусской аналитики заключается в том, чтобы распутать безнадежный колтун «воли белорусского народа» и сплести что-то новое и более современное.
___________________________
[1] См. интервью А. Левковича «Под конём…». — Народная воля от 21.06.06
[2] См. статью С. Николюка «Миф о неопределившихся». — Народная воля от 01.08.06.
[3] В. Ровдо. Поствыборная стратегия белорусской оппозиции. — Наше мнение, 21.08.06.
[4] См., напр., недавний аналитический блокбастер «Сценарии 2020», а также любой из политических комментариев в воскресной программе АТН «В центре внимания», в авторском проекте Л. Новикова «Диалог» или в передаче Е. Швайко «Без барьеров» на Первом канале белорусского радио.
[5] «Памятаць, што дыктатуры руйнуюцца» // Arche, № 7-8, 2006. См. также одноименный круглый стол с участием автора на Радыё Свабода 18 августа 2006.
[6] См. сообщение из архива БелаПАН за 16.03.2006.
[7] А. Медвецкий. Школа независимости. — Наше мнение 24.04.06.
[8] См. П. Бурдье. Делегирование и политический фетишизм // П. Бурдье. Начала. М. Социо-Логос. 1993. С. 243.
[9] См., напр., мою заметку «Ускользающая магма протеста: между стихией и институтом».
[10] За такую подрывную деятельность в УК пока не предусмотрена ответственность, но все равно лучше помнить о кавычках.