Результаты участия неправительственных организаций Беларуси в выборах 2006 г. с трудом поддаются однозначной оценке. По-моему мнению, как и в 2001 г., НПО внесли гораздо больший вклад, чем политические партии и в проведение агитационной кампании демократических кандидатов, и в последующую уличную борьбу с авторитарным режимом. Однако этот вклад не является равноценным. Среди самих неправительственных организаций и неформальных инициатив проходит четкий водораздел между теми организациями, участие которых носило лишь символический или виртуальный характер, и теми, которые вынесли на своих плечах основное бремя реального политического противостояния. Именно они, а не кандидаты и партии спасли честь белорусской оппозиции на этих выборах. Они же стали и основным объектом репрессий со стороны властей.
Но начнем по порядку. Под виртуальным участием понимается регулярное появление информации о тех или иных инициативах кампании на интернет-сайтах, а также изготовление и распространение визуальной продукции: значков, маек, стикеров, граффити, надписей и нашивок на куртках и сумках и т. п. Само по себе виртуальное сопровождение политической кампании является неплохим дополнением к реальной борьбе за власть и приносит плоды там, где присутствуют два условия: 1) проводятся реальные выборы, которые можно выиграть у оппонентов путем участия в электоральном (пусть и не равном) соревновании за голоса избирателей; 2) существует доступ основных слоев населения к продуктам информационного общества.
В современной Беларуси отсутствуют оба эти условия. После референдума и т. н. выборов 2004 г. власти показали, что настоящего подсчета голосов не будет, а избирательные комиссии будут строго выполнять спущенный сверху план по обеспечению «сокрушительной победы» действующего президента. Участие оппозиционных кандидатов в такой «кампании» имело смысл только в том случае, если рассматривать его в качестве средства коммуникации с населением (первый этап), с тем чтобы обеспечить его мобилизацию на ненасильственные массовые действия против правительства (второй этап). Политические режимы, подобные белорусскому, можно преобразовать в демократические лишь путем осуществления мирных революций силами гражданского общества. Осознание этого повысило цену активного участия в выборах на стороне оппозиции и особенно в подготовке акций протеста. Поэтому многие противники Лукашенко из небольшого сектора НПО были вынуждены избрать виртуальные формы протеста как более безопасные в силу их большей анонимности. Фактически они были вытеснены властями в виртуальное пространство, повлиять через которое на умы и сердца большинства белорусских граждан было весьма непросто.
По данным НИСЭПИ, только 14,8% тех избирателей, которые проголосовали за Лукашенко, используют Интернет для получения информации (для сравнения: это делает 51,5% приверженцев Козулина и 46,5% сторонников Милинкевича). Важнейшим источником информации в стране остается БТ (Белорусское телевидение). Его назвали таковым 95% избирателей Лукашенко, 77% — Козулина и 81% — Милинкевича. Это означает, что широкое использование Интернета демократическими НПО во время политической кампании было малоэффективным, поскольку им приходилось агитировать уже сагитированных людей, а не менять настроения преданной Лукашенко «БТ-публики».
Попытка воздействия на сознание части аудитории белорусского телевидения путем распространения наклеек «Нам лгут!» движением «Хопіць» не достигла поставленных целей, потому что адресатом их продукции была молодежь, которая и так к БТ относится весьма скептически. К этому следует добавить, что власти заблаговременно ликвидировали или ограничили распространение популярных негосударственных газет, таких как «Белорусская деловая газета», «Народная Воля», «Наша нива» и др. Усилиями официального Минска и Москвы российское телевидение перестало играть роль критика белорусского режима, а новостные программы Euronews и RTVI не смогли в полной мере компенсировать эту потерю. Белорусские власти перед президентскими выборами не только сохранили, но и усилили свой контроль над основными информационными потоками, вытеснив оппонентов в изолированную от большинства нишу. Крайне сложно вести наступательную информационную кампанию, оказавшись в подобных условиях.
Возник явный парадокс: в 2006 г. значительно больше инициатив НПО было ориентировано на донесение до избирателей альтернативной визуальной продукции, чем в 2001 г. Данная задача входила в планы участников четырех негативных кампаний, но продукция не бросалась в глаза даже столичным жителям, не говоря уже о жителях областных центров и небольших городов. Это объясняется оперативной борьбой с «наклейками» милиции, а также суровыми наказаниями за ее распространение. Например, в суд Первомайского района г. Минска было передано уголовное дело 21-летнего члена незарегистрированной организации «Молодой фронт» Артура Финькевича. Еще в феврале его задержали за написание нескольких предвыборных граффити. Следователи квалифицировали эти действия как злостное хулиганство и умышленное уничтожение либо повреждение имущества в особо крупных размерах. В случае признания его виновным Финькевичу грозит от 7 до 12 лет (!) лишения свободы.
Драконовские меры белорусских властей против изготовителей и распространителей оппозиционной визуальной продукции не могли не отразиться на результативности кампаний «Достал!» и «Мы хотим нового», которую проводил «Молодой фронт» совместно с молодежной инициативой «Зубр». Визуальная атака на режим носила не массированный, а эпизодический характер. Она не могла вызвать у рядового обывателя ощущения того, что, несмотря на борьбу Лукашенко с оппозицией, она сильна, а протестные настроения охватили все общество.
Безусловно, отдельные удачные эпизоды «информационной войны» белорусских НПО против диктатуры также присутствовали в кампании. Например, гражданская инициатива «Хопіць» бросила в почтовые ящики многих жителей Минска так называемую «жировку» (платежную ведомость жилищно-коммунальных служб), на обороте которой была листовка, призывающая граждан не голосовать за Лукашенко, а ряд молодежных организаций распространили сфальсифицированный номер пропрезидентского официоза «Советская Беларусь». Однако все это не может отрицать того факта, что издержки информационно-визуальной кампании многих неправительственных организаций оказались выше полученной «политической прибыли».
Возникало также явное противоречие между активной рекламой некоторых инициатив на сайтах организаций и их почти полным отсутствием в реальной жизни. Этот вывод можно сделать прежде всего применительно к кампании Ассамблеи демократических НПО «За свободу!». Как известно, ее инициаторы утверждали, что «путем распространения идеи свободы в визуальной и вербальной формах», с помощью раздачи значков, маек, стикеров и т. п. «виртуальное движение, действующее в основном в информационном поле, превратится через пару месяцев в реальное движение большинства активных граждан, которое станет социальной базой любого движения за демократические перемены в Беларуси».
Два месяца спустя приходится констатировать, что значки с символикой кампании у некоторых активистов демократических организаций и небольшое количество наклеек — это все, что осталось от столь громкого начинания, которое с самого начала было обречено на неудачу в обществе, где, к сожалению, советские ценности, а не свобода, исповедуются большинством. Согласно последнему опросу НИСЭПИ, 52% респондентов назвали себя «советскими людьми» и только 36% — «европейцами». Это не означает, что демократические неправительственные организации и партии должны опустить руки. Просто нужна стратегия работы с пролукашенковским электоратом, и она не может сводиться к усилиям по поляризации общества на тех, «кто с нами», и тех, кто «против нас» (именно такую задачу ставили перед собой разработчики кампании «За свободу!»). Вместо прямолинейной атаки на режим гораздо лучше подошли бы многие элементы разработанной ассамблеей еще в конце 90-х годов концепции PRACA-2000, ориентированной на работу с неангажированным населением с помощью скоординированных социальных акций.
Если вытеснение демократических НПО в виртуальную сферу можно назвать мягким вариантом стратегии белорусских властей по предотвращению массовых акций протеста, то применение так называемого «антиреволюционного законодательства» против отдельных организаций и их лидеров является жестким вариантом той же самой стратегии. Известно, что еще в прошлом году Палата представителей внесла поправки в Уголовный кодекс, которые расширили сферу уголовной ответственности, распространив ее на такие правонарушения, как «действия, связанные с продолжением деятельности ликвидированных судом неправительственных организаций», «клеветнические заявления, дискредитирующие государство», «призывы к зарубежным странам». Это позволяло правительству возбуждать уголовные дела против любого активиста НПО, журналиста или оппозиционного политика.
Уже в феврале нынешнего года новое законодательство было применено против руководителей незарегистрированной организации «Партнерство», которая занималась подготовкой к мониторингу выборов. «Партнерство» представляло собой централизованную структуру, имеющую филиалы во многих городах страны; активисты ее обладали необходимыми знаниями и опытом для реализации поставленных задач. Символично, что лидеры «Партнерства» — Н. Астрейко, Т. Дранчук, А. Шалайко, Э. Броницкая — были задержаны КГБ в тот же день (21 февраля), когда вступили в силу поправки в Уголовный кодекс. Задержанным было предъявлено обвинение в деятельности от имени незарегистрированной организации. Эти действия властей были сигналом и для других активных НПО и неформальных инициатив, которые в любой момент могли оказаться в шкуре «Партнерства», которую КГБ позже обвинило в подготовке фальсификации итогов выборов и даже государственного переворота.
Незадолго до дня голосования, 16 марта, на пресс-конференции председатель КГБ Беларуси С. Сухаренко, генеральный прокурор П. Миклашевич и министр внутренних дел В. Наумов сообщили о якобы готовящемся оппозицией государственном перевороте и террористических актах. Шефом КГБ было заявлено, что против граждан, которые выйдут вечером 19 марта по призыву политических партий и неправительственных организаций подводить итоги выборов, могут быть выдвинуты обвинения в терроризме, что, согласно Уголовному кодексу РБ, карается пожизненным заключением и смертной казнью. Генеральный прокурор, в свою очередь, заявил о незаконности планируемой оппозицией акции на Октябрьской площади Минска, а министр МВД отметил, что милиция не может дать полных гарантий безопасности журналистам во время возможных несанкционированных митингов и шествий.
Целью подобного демарша властей (абсолютно абсурдного и не имеющего под собой никаких оснований) было запугивание жителей Минска. В совокупности с расколом демократических сил, «виртуализацией деятельности» многих НПО, репрессиями против наиболее активных приверженцев оппозиции он должен был полностью исключить массовые акции в день голосования.
К счастью, данный сценарий белорусского режима провалился. Можно даже сказать, что он спровоцировал открытое моральное сопротивление диктатуре лучшей части белорусского общества 19 марта. Этот день, несомненно, останется в памяти белорусов беспрецедентным нагнетанием страха представителями силовых структур с одной стороны, и победой над страхом белорусской молодежи — с другой. В самом деле, необходимо было обладать недюжинной храбростью, чтобы решиться выйти вечером на Октябрьскую площадь Минска, проигнорировав известные угрозы руководителей КГБ, МВД и Генеральной прокуратуры. Поэтому проведение 10-тысячного митинга в день голосования в сложившейся политической ситуации было равносильно подвигу. Ни власть, ни политическая оппозиция не были готовы к такому развитию событий. Инициативу по организации людей, пришедших на площадь, в критические первые два часа, когда ждали демократических кандидатов, взяли на себя представители молодежных инициатив и бывший заместитель председателя БНФ, Вячеслав Сивчик.
Еще большего мужества и решимости требовало основание палаточного лагеря напротив резиденции президента вечером 20 марта. Каждый участник этой акции шел на нее с полным осознанием неизбежных последствий: ареста, избиения, исключения из учебного заведения или предприятия. Но потребность в свободе и защите человеческого достоинства пересилила страх. Не столько активисты политических партий и неправительственных организаций (они там тоже присутствовали), сколько молодые люди, в основном студенты минских вузов, под руководством все того же Сивчика, которому помогали волонтеры — участники кампании «Хопіць», с 20 по 24 марта защищали маленький островок свободы на Октябрьской площади, которая останется в их сердцах «плошчай Каліноўскага».
Впервые за долгие годы эта оппозиционная по форме акция стала притягательной для многих и многих людей. Белорусы шли на площадь, чтобы окунуться в атмосферу «добразычлівасьці» (в русском языке нет слова, которое передавало бы смысл этого понятия, «доброжелательность» — это нечто другое), доверия друг к другу, солидарности. В обычной жизни мы давно уже не наблюдаем этих простых человеческих качеств, общаясь друг с другом. «Плошча» была не столько объединением «наших» в борьбе с «ненашими», сколько совершенно уникальной территорией, где было место всем, где в течение 4-х дней и ночей «милиция была с народом», несмотря на то, что ее заставляли не пропускать туда людей с продуктами питания и теплой одеждой и арестовывать уставших протестующих, которые уходили в город, чтобы отоспаться.
«Плошча» не была агрессивной по отношению к режиму и его руководителю. Она, скорее, с издевкой, чем с гневом, выражала свое отношение к действующей власти и ее все более очевидной глупости, подлости и непрофессионализму. Смех — это более сильное оружие, чем ненависть. И когда им заражаются тысячи людей, пришедших к администрации президента, чтобы из уст ведущего услышать новый анекдот про Лукашенко или цитату из его косноязычной речи, то это означает, что дни действующего президента сочтены, потому что сама ситуация анекдотична. Имидж «грозного и ужасного диктатора» тут же улетучивается, вместо него появляется образ слабого и трусливого человека, который допустил это. После «Плошчы» все больше и больше людей будут воспринимать президента именно таким, несмотря на репрессии.
Важным открытием мартовских событий в Минске, которые с полным на то основанием можно назвать революцией белорусского духа, стала высокая степень самоорганизации и самодисциплины совсем еще молодых людей. Участники обороны палаточного лагеря прекрасно понимали, зачем они здесь; они сорвали многочисленные попытки провокаций; своим отказом от насилия они победили вооруженный до зубов спецназ и ОМОН, который утром 24 марта по приказу Лукашенко «зачистил» Октябрьскую площадь, задержав в общей сложности 670 человек.
Оборона палаточного лагеря напротив резиденции президента стала кульминацией политической кампании-2006 и участия в ней неправительственных организаций. После этого события начался быстрый спад активности, вызванный не отсутствием людей, готовых продолжать борьбу, а дефицитом лидерства и стратегического мышления у демократических кандидатов, к которым перешло руководство массовыми акциями после ареста и избиения Сивчика и других активистов «Плошчы». Оппозиционные политики не знали, как распорядиться протестными настроениями пробудившегося от спячки народа. Это, в первую очередь, относится к единому кандидату демократических сил, для которого важным было направить акции в привычное русло: шествия и митинги для демонстрации присутствия оппозиции в обществе и «выпускания пара». Именно такими стали «Чернобыльский шлях» и Первомайская демонстрация в Минске.
«Плошча» стала возможной благодаря целому ряду объективных и субъективных факторов:
Во-первых, неожиданно для властей дал сбой отработанный механизм предотвращения «цветных революций» с помощью запугивания активной части населения, точечных репрессий против отдельных активистов и организаций. Основная причина этого заключается в психологическом факторе: люди устали от нагнетаемой высшей властью атмосферы истерии и страха. Поэтому после мартовских событий в Минске вполне можно себе представить, что массовые протесты повторятся в недалеком будущем, но в гораздо более широком и опасном для режима масштабе. Предотвратить их он не в состоянии, потому что глава белорусского государства так и не научился отступать, «отпускать гайки», вводить элементы либерализации в свой курс в подходящих ситуациях.
Во-вторых, «Плошча» родилась из децентрализованного, но скоординированного движения снизу, объединенного национальными и демократическими ценностями. Часть активистов кампании «Хопіць» из нескольких десятков независимых друг от друга инициатив осуществили начальную фазу акции, которая была заранее спланирована, но недооценивалась политической оппозицией. Децентрализация и координация усилий единомышленников из самых разных организаций и неформальных инициатив — это оптимальная на сегодня организационная форма существования и борьбы гражданского общества Беларуси. Практика мартовских событий в Минске в очередной раз подтвердила истинность данного вывода, который с самого начала оспаривался приверженцами «демократической вертикали» из штаба единого кандидата.
В-третьих, «Плошча» стала возможной, потому что белорусские спецслужбы не обладали информацией об этой акции. Для них она стала полным сюрпризом, о чем свидетельствует растерянность властей, особенно в первые дни защиты палаточного лагеря, разместившегося напротив резиденции президента. Хорошо известно, что политическому сыску в недемократических государствах гораздо сложнее бороться с децентрализованным движением, нежели с хорошо структурированными и дисциплинированными организациями, похожими на «Партнерство».
В-четвертых, «Плошча» одержала моральную победу, потому что смогла удачно сочетать две трудносовместимые вещи: высокую дисциплину и самоорганизованность, с одной стороны, и открытый характер, с другой. Каждый желающий мог присоединиться к акции и оказать помощь ее участникам или подискутировать с ними на политические темы. При этом организаторы лагеря совместно с участниками успешно боролись с провокаторами из спецслужб и БТ. Открытая модель палаточного лагеря — это то, чего так не хватает политической оппозиции, привыкшей к жизни в изоляции от большого общества, противопоставляя ему свои ценности, символы, язык. «Плошча» не отказалась от опознавательных знаков оппозиционной субкультуры, но они не навязывались другим людям, с которыми защитники лагеря делали общее дело.
Таким образом, дальнейший прогресс белорусского гражданского общества и политической оппозиции напрямую зависит от того, насколько стратегическая, организационная и культурная модели «Плошчы» будут усвоены и взяты ими на вооружение. В стратегическом плане необходимо ориентироваться не на «осаду авторитарной крепости» старыми методами и с помощью «старых и испытанных кадров», а готовиться к ее новому «штурму», который не будет скорым и легким. Важнейшей целью данного предприятия должно быть требование отставки действующего президента и проведение досрочных выборов без участия Лукашенко. Достичь этой цели можно будет только в том случае, если мы объединим целый комплекс относительно самостоятельных, но скоординированных кампаний: от сбора подписей за отставку до акций протеста в поддержку данного требования. Очень важно расширить социальную базу демократических сил за счет привлечения на нашу сторону части пролукашенковского электората. Это делает необходимым проведение самостоятельной социальной кампании политической оппозицией.
Из сказанного следует, что организационно демократические силы должны представлять собой децентрализованную коалицию самых разных организаций и инициатив, участвующих в реализации общей стратегии. В координирующих структурах коалиции должны быть люди, ответственные за реализацию конкретных кампаний, а не руководители партий и НПО, все больше и больше напоминающие генералов без армий. Очень важно, чтобы участники обороны палаточного лагеря создали собственную самостоятельную организацию, которая могла бы стать ядром новой демократической коалиции; у них есть на это полное моральное право.
Наконец, реформированная оппозиция должна преодолеть субкультурную ограниченность и ценностный пуризм. До тех пор, пока актуальной остается задача завоевания на свою сторону большинства граждан Беларуси, сделать это может только та сила, которая способна на самые широкие коалиции и объединения, выступая под лозунгом «Кто не против нас — тот с нами!».
Владимир Ровдо
17.05.06
Другие публикации автора