На днях агентство «Интерфакс — Запад» со ссылкой на источник в органах госуправления сообщило, что Нацбанк хочет «наложить лапу» на весь объем поступающей от экспорта предприятий Минпрома валюты. Отметим, что в 1 квартале 2011 года предприятия Минпрома имели профицит внешней торговли в размере около 0,7 млрд. USD.
В Беларуси сейчас практически единственным ведомством, имеющим профицит во внешней торговле и соответственно, положительное сальдо поступлений валютной выручки, является Минпром, отмечает агентство. «У „Белнефтехима“ на протяжении первого квартала проблемная ситуация, в нефтепереработке убытки, о притоке валютной выручки там речи не идет», — сказал собеседник агентства.
Почему нефтянка — главный добытчик валюты на протяжении многих лет — перешла в разряд экспортеров-аутсайдеров?
Начало года, особенно нынешний январь, не является показательным для оценки работы нефтеперерабатывающей отрасли. Из-за затянувшихся переговоров российские компании возобновили поставки нефти только с 25 января. В январе белорусские НПЗ переработали около 617 тыс. т российской нефти вместо запланированного объема 1,550 млн. т. Но уже в феврале и марте нефтеперерабатывающие заводы работали со 100-процентной загрузкой. И даже более. Как отметил в начале апреля первый вице-премьер Беларуси Владимир Семашко, «сегодня ситуация обратная: руководство „Белнефтехима“ решает задачу, как переработать ту нефть, которую по балансу мы должны выбрать у России в этом году. А это 21,68 млн. тонн. Напомню, еще 4 млн. тонн мы получим из Венесуэлы».
Согласно официальным статданным, за первые два месяца этого года производство нефтепродуктов в Беларуси увеличилось на 14,7% до более чем 4,6 трлн. BYR по сравнению с аналогичным периодом 2010 года. Автомобильного бензина произведено 501 тыс. т — это на 25,3% больше, дизельного топлива произведено 843, 6 тыс. т — на 15,6% больше. Зато производство топочного мазута (оно не так хорошо котируется на мировых рынках, как дизтопливо и автобензины) снизилось на 6,8% — 678 тыс. тонн, смазочных масел — на 15,7% (17,5 тыс.т).
В экспорте белорусских товаров в первые два месяца доминировали именно нефтепродукты — 22,5%. (Для сравнения: экспорт калийных удобрений занял 10,9%, молочной продукции — 5,1%, черных металлов и изделий из них — 4,5%, тракторов и седельных тягачей — 4,3%, грузовых автомобилей — 3,6%). При этом в импортной составляющей преобладала нефть — 21,1%. На природный газ приходилось 16,1%, на черные металлы и изделия из них — 4,9%, легковые автомобили — 4,6%, нефтепродукты — 3,2%, лекарственные средства — 0,8%. Экспорт за 2 месяца составил 4,4 млрд. USD, а импорт — 6,3 млрд. USD. Стоимостный объем экспорта Беларуси по сравнению с январем-февралем 2010 года из расчета в текущих ценах увеличился на 25,6%, или на 889,2 млн. USD, а импорта — на 60,6%, или на 2,4 млрд. USD.
На совещании 15 апреля А. Лукашенко в этой связи заявил, что в стране сложилась парадоксальная ситуация: рост ВВП за этот год составил рекордные цифры — 11%, рост промышленного производства — 12%, а валюты в стране не хватает. А. Лукашенко считает, что основной причиной такой ситуации стал значительный рост цен на нефть, что привело и к подорожанию природного газа. Значительно подскочили также цены на металл, другое сырье и ресурсы. Как отмечалось, происходит обвальный рост цен на мировых рынках на сырье и энергоресурсы, которых в Беларуси или практически нет, или есть в ограниченном количестве. По словам А. Лукашенко, за последние месяцы цена возросла почти в 2 раза. Уточним, то по данным на середину марта она увеличилась на 55,8% по сравнению с мартом 2010 года. Кстати, следует отметить, что рост мировых цен на нефть в определенной степени выгоден Беларуси, поскольку страна в этом году может импортировать весь объем добытой нефти (как ожидается, это 1,68 млн. тонн).
Цена нефти действительно растет стремительно, опережая поступление валюты от продажи нефтепродуктов, которая приходит в страну с некоторым временным лагом. В то же время Беларусь обязана сразу же перечислить в российский бюджет экспортную пошлину на нефтепродукты, переработанные из российской нефти. Тем не менее, ни одна страна не имеет таких льготных условий импорта российской нефти. К примеру, в соседнюю Украину российская нефть поставляется с учетом стандартной российской пошлины. Беларусь же покупает в России весь объем нефти для внутреннего рынка без пошлины (а это 7-8 млн. т).
Отметим, что с 1 апреля ставка вывозной таможенной пошлины на сырую нефть повышена на 16,1% по сравнению с мартом до 423,7 USD/т. При этом экспортная пошлина на темные нефтепродукты составляет 197,9 USD/т, на светлые нефтепродукты — 283,9 USD/т. То есть уровень экспортной пошлины на нефть (а ее Беларусь не платит) значительно превышает ставку пошлины на нефтепродукты, которую страна перечисляет в российский бюджет. Эту разницу несложно: около 140-240 USD/т в пользу Беларуси.
Где растворяется эта маржа? Стоимость процессинга на НПЗ (около 60 USD/т), а также премия к цене российской нефти (еще около 50 USD/т), плюс затраты на логистику вряд ли могут «съесть» всю маржу. Тем более, что стоимость нефтепродуктов на мировых рынках, пусть с некоторым временным лагом, но также растет.
Объем субсидий, которые получит Беларусь от России в этом году от поставки беспошлинной нефти, весьма солидный. По словам В. Путина, он составит более 4,1 млрд. USD (при условии покупки всего предусмотренного энергетическим балансом объема — 21,67 млн. т). Нефтяной бонус белорусская экономика получает прежде всего благодаря разнице между экспортной пошлиной на нефть и на нефтепродукты, которую перечисляется в российский бюджет. Глава миссии МВФ в Беларуси Кристофер Джарвис ранее оценил эффект для Беларуси в этом году от новых условий поставок нефти в рамках создания Единого экономического пространства в 1,3 млрд. USD. Да и сами белорусские чиновники оценивали нефтяные перспективы для своей экономики весьма оптимистично. Ожидалось, что сальдо внешнеторгового баланса по нефти и нефтепродуктам в 2011 году составит плюс 750 млн. USD (в 2010 году оно было минус 1,5 млрд. USD). Предполагалось, что белорусские НПЗ смогут заработать на переработке 1 т нефти 30 USD, в то время как в 2010 году — всего лишь 3 USD.
Куда теперь улетучились эти прогнозы?
Конечно, при составлении этих планов вряд ли кто предполагал, что в несколько раз (с 10-12 USD/т до 46-50 USD/т) будет увеличена премия к цене поставляемой российской нефти. Тем не менее, правительство не могло не знать, что основной бич отечественной нефтянки — перекрестное субсидирование в отрасли. Белорусским НПЗ приходится не только поставлять по баснословно низким ценам сырье для отечественной нефтехимии, но продавать себе в убыток топливо на внутреннем рынке.
Концерн «Белнефтехим» недавно официально признал, что для нефтепереработчиков прибыль при их реализации нефтепродуктов на внутреннем рынке «не предусматривается», поскольку «автомобильное топливо — это социально значимый товар». Кроме того, в структуре затрат на производство нефтепродуктов стоимость нефтяного сырья составляет около 85%. Еще один важный фактор, который давит на цены — налоговая нагрузка в виде акцизов. С 1 января 2011 года ставки акциза на нефтепродукты были проиндексированы на 8%.
И хотя в марте концерн «Белнефтехим» дважды повысил розничные цены на автомобильные бензины и дизтопливо (сначала на 4,5-10,5%, а затем на 10-10,5%), они по-прежнему ниже в сравнении с ценами в соседних государствах (за исключением РФ) и дотируются нефтеперерабатывающими заводами. «Белнефтехим» попытался административным путем вмешаться в ситуацию, однако правительство 30 марта вынуждено было срочно отменить введенный 29 марта лимит отпуска дизтоплива в объеме не более 100 л на 34 приграничных АЗС. Такая политика, между тем, по-прежнему стимулирует вывоз нефтепродуктов в соседние государства. Получается, что теперь отечественные НПЗ дотируют не только свой рынок горючего, но и отчасти соседних стран.
Между тем, недавно представители «Белнефтехим» заявили, что в прошлом году Беларусь получала доход от венесуэльской нефти в размере 4-6 USD/т. Допустим, что это так. Возникает резонный вопрос: почему выгоднее перерабатывать именно такую нефть?
Да, она более легкая в сравнении с российской Urals, и при переработке из нее можно получить больше светлых нефтепродуктов. Однако самое главное, что позволяет иметь прибыль — экспорт. Ибо венесуэльская нефть поставляется в страну без пошлин, равно как и выработанные из нее нефтепродукты экспортируется без пошлин, но не поставляются на убыточный внутренний рынок. Если переработка венесуэльской нефти так выгодна, как заверяет белорусское руководство, то почему бы не увеличить закупку венесуэльской нефти? Тем более, что ранее ее поставки были продекларированы в этом году на уровне 10 млн. т.
Оказывается, что это невозможно. Без российской нефти Беларусь никак не может обойтись. А условия ее импорта Россия сформулировала таким образом, что поставила страну перед выбором. Чем меньше покупает Беларусь российской нефти, тем дороже за нее платит (эти условия предусмотрены подписанными в конце января договоренностями).
Можно лишь констатировать, что звездный час белорусской нефтянки, когда она имела рентабельность близкую к 30% и могла за счет экспорта нести пресс перекрестного субсидирования, остался позади. Беларусь еще в прошлом году лишилась важного источника валютных сверхдоходов от реализации на экспорт нефти и нефтепродуктов, и по этой причине вынуждена привлекать дорогие внешние заимствования.
В 2010 году страна получила самое плохое за последние годы отрицательное сальдо внешней торговли товарами — 9,7 млрд. USD. И при том, что сократила импорт российской нефти на 39,7% — до 12,96 млн. т (из них 6,47 млн. т — поставки с уплатой пошлины, а 6,49 млн. т — без уплаты пошлины).
Беларусь прогнозировала, что новые условия импорта российской нефти позволят увеличить поступления в бюджет от нефтепереработки в этом году до 2 млрд. USD (по итогам 2010 года поступления в бюджет от нефтепереработки ожидаются на уровне 1,3 млрд. USD). Ожидалось, что сальдо внешнеторгового баланса по нефти и нефтепродуктам в 2011 году будет положительным и составит 750 млн. USD (в 2010 году — минус 1,5 млрд. USD).
Однако результаты работы белорусской нефтянки в первом квартале красноречиво говорят о том, что этим оптимистичным прогнозам вряд ли суждено сбыться.