Участники дискуссии:
Роман Яковлевский, независимый эксперт
Валерия Костюгова, соредактор сайта «Наше мнение»
В.К.: В последние дни у нас множество громких событий. КГБ разоблачило польских шпионов. МВД арестовало работников КГБ. И, наконец, шеф КГБ Степан Сухоренко отправлен в отставку. Эксперты высказывают соображения об определенной взаимосвязи этих событий и гадают, что они означают.
Роман, пресс-секретарь КГБ говорил, что кто-то из «польских шпионов» был задержан на границе с документами. Что это за событие? Зачем кому бы то ни было, тем более шпионам, возить документы через границу?
Р.Я.: Польская сторона не подтверждает факт пересечения границы ни одним из фигурантов этого дела. Будто бы уже и белорусская сторона это заявление дезавуировала.
Но хочу обратить внимание, как эти события освещало российское телевидение. Российский круглосуточный канал Вести, передавая эту новость в каждом выпуске, при словах о том, что российский гражданин пришел с повинной в ФСБ, неизменно добавляло: «по сообщению белорусского телевидения».
В.К.: И ФСБ не подтверждает факт явки с повинной. Резонно ли говорить, что разоблачение «польских шпионов» — это такой последний отчаянный ход шефа КГБ в надежде предотвратить отставку?
Р.Я.: Я не стал бы так говорить. Очевидно, что в последнее время в Беларуси наблюдается не просто состязательность или конкуренция между спецслужбами, — можно согласиться с Гайдукевичем, что подобная конкуренция есть во всех странах, — это форменная война. В Беларуси идет процесс приватизации, а специфика белорусской экономики, кстати, как и российской, заключается в том, что определенные силовые структуры курируют определенные сферы экономики. И война идет за собственность. Выражением этой войны являются перекрестные аресты — когда КГБ задерживает сотрудников МВД, МВД арестовывает гэбэшников. Попытка реанимировать Комитет государственного контроля, — как выражается Лукашенко, вернуть ему роль «монстра», сверхспецслужбы, которую он играл при Анатолии Тозике, — закончилась этим глупым по сути скандалом в Могилеве. Я имею в виду «нападение» на Зенона Ломатя. Любопытно, где же это «напали» на председателя Комитета госконтроля? По некоторым данным, в месте отдыха. Место отдыха и сам отдых высокопоставленного чиновника снимались на видео.
В.К.: Т.е. «нападение» заключалось в видеосъемке?
Р.Я.: Да. Возможно, эти съемки предполагалось опубликовать — к примеру, в Интернете. «Нападающие» представились сотрудниками МВД, очевидно, что с целью дискредитации министра МВД Наумова. Когда же их «взяли» выяснилось, что это сотрудники КГБ и один сотрудник Совбеза. Имеются разные сведения о том, сколько их было.
Возвращаясь к вопросу, что все это означает. Очевидно, что такое возможно только при отсутствии парламентского контроля за силовыми структурами. Подобные скандалы случаются и в других странах, в частности, в Польше. Но в Польше, в отличие от Беларуси, результатом скандала стало расследование парламентской комиссии. Все это — борьба с коррупцией, превышение полномочий силовыми структурами — должно быть гласным. Тут же мы ничего не знаем, и можем строить лишь предположения.
Лукашенко как всегда «развел» как арбитр конфликтующие стороны. Мы помним, такое уже бывало — когда отставляли Мацкевича, арестовывали и освобождали Павличенко. Президент — гарант. Но какой же он гарант, когда допускает такое противостояние силовых структур? Конфликт такой силы свидетельствует лишь об одном: такой вид контроля, одним лицом, пускай и «гарантом», действительно представляет угрозу национальной безопасности страны. Это и есть реальная угроза, а не какие-то «польские» шпионы.
В.К.: Не свидетельствует ли назначение Юрия Жадобина, бывшего начальника службы безопасности президента о том, что государственная безопасность все более и более понимается как безопасность президента? И не может ли такое смещение подходов к безопасности страны также представлять ей угрозу?
Р.Я.:Я считаю, что так ставить вопрос некорректно. Поскольку специфика белорусской архитектуры безопасности, которая скопирована с российской еще ельцинской времен, опирается именно на множественность силовых структур. И служба безопасности президента — лишь одна них. Да, при Жадобине она стала самой закрытой спецслужбой. Тем не менее, многие функции спецслужб дублируются, и они взаимно контролируют друг друга. Хотел бы заметить, что во всех этих структурах — СБП, МВД, КГБ, прокуратура, Совбез — везде есть структуры по борьбе с экономической преступностью и коррупцией. Это позволяет им собирать друг на друга информацию и представлять ее главному арбитру. Но последние скандалы свидетельствуют о том, что такая форма контроля не может обеспечить в должной мере национальную безопасность страны. Более того: она сама по себе представляет угрозу безопасности. Потому что вооруженные подразделения — а все они имеют вооруженные подразделения — могут вступить и вооруженный конфликт, если продолжать поддерживать и подогревать такую «состязательность».
Кстати, результатом этого могилевского скандала с президентским контролером стал указ президента о создании спецподразделений по борьбе с коррупцией во всех силовых структурах. И речь, как я понимаю, идет о том, чтобы вооружить эти подразделения. Это опять какая-то множественность. Раньше право надзора по борьбе с коррупцией было делегировано прокуратуре. Теперь уже, думаю, и сами создатели запутались, сколько контрольных органов, и кто кого контролирует. В других странах имеется парламентский контроль, в конце концов «четвертая власть» осуществляет контроль своими методами. У нас же один арбитр, который и контролирует, и разрешает споры спецслужб, и сам ими запугивается и контролируется.