/Полемика/
«Мы» и «вы»
Ваш ответ, Андрей (мне, Миненкову, Федуте), свидетельствует о том, что и «мы» и «вы» в принципе согласны друг с другом по всем принципиальным позициям. И «мы» и «вы» разделяем общие ценности, и «мы» и «вы» считаем, что демократия «гэта павага да правілаў. А таксама павага да правоў чалавека», и «мы» и «вы» «жывем у адным кантэксьце і думаем над адным кантэкстам. Адно мы з вамі сала ямо».
Но при всем при этом нам пока еще не удалось окончательно преодолеть эту дихотомию, это роковое для нас всех разделение, и стать просто «мы», одним сообществом, одной культурой, одной страной. Здесь есть парадокс: мы уже есть одна культура, одно общество и одна страна, но все еще продолжаем мыслить себя, разделяя на «мы» и «вы».
«Несовершеннолетие» и «незрелость», о котором я писал, относятся не в последнею очередь к этой проблеме «мы и вы». Несовершеннолетие само по себе не есть недостаток. Это необходимый и естественный этап развития. Он становиться недостатком, когда период несовершеннолетия затягивается, переходя отпущенные ему границы. Важно повзрослеть в срок, вовремя выйти из состояния незрелости.
Я не хотел бы, чтобы мои слова воспринимались, как послание от «нас» к «вам». Если бы мои слова имели такую интенцию, то я противоречил бы сам себе, сам бы являл пример несовершеннолетия. Я обращаюсь не к «вам», но к «нам всем», в том числе и к самому себе, поскольку ощущаю себя частью этого общего «мы».
Думаю, что все мы совершали ошибки, каждый из нас был в прошлом в чем-то не прав. История Беларуси сложилась так, что «мы» разделились на «нас» и «вас», или, вернее возникли как «мы» и «вы». С этим ничего не поделаешь, но с этим и не нужно ничего делать. «Вы» признаете, что «без Фядуты, без „Нашего мненія“, без ЭГУ» наша история немыслима, но и «мы» в свою очередь уважительно относимся к «Нашей Ниве», «Архэ» и всем другим беларускоязычным проектам, ценить их роль в культурной и политической истории Беларуси.
У нас нет принципиальных поводов для разногласий. Наши споры затрагивают более поверхностный пласт. Но здесь заключается опасность подмены, вытеснения принципиального согласия, вопросами второго порядка. Воззвание Виталия Силицкого затронуло действительно больное место. Оно обнаружило, что «больной зуб» все еще не залечен. Возможно, «наши» ответы были некоторым образом мотивированы «болезненными ощущениями», но, все же не стоит искать в них намеки на отрицание права человека говорить на том языке, на котором он пожелает. Мы все признаем это право, несмотря на то, что не всегда удается в наших действиях до конца ему следовать.
Думаю, что мой ответ, как и ответ Александра Федуты снимает большинство вопросов, затронутых в Вашей статье. Но Вы ставите один вопрос, который, на мой взгляд, имеет исключительно важное значение. Вы пишите: «Гара чатырох гадоў размоваў пра падтрымку Эўропай сьвятой барацьбы беларускага народу за свабоду нарадзіла мышу».
Меня также как и Вас интересует, кто и как принимает решения о «поддержке» оппозиционных сил, я также как и Вы считаю, что большинство из того, что делается, могло бы быть сделано лучше, больше и эффективнее.
Эта проблема гораздо шире и важнее, чем может показаться. Здесь затрагивается вопрос о том, являемся ли мы субъектом мировой политики, экономики, культуры. Являемся ли мы субъектом, или мы всего лишь объект, над которым совершают различные манипуляции то Россия, то Запад, то одновременно те и другие?
Приходится признать, что мы в глазах и тех и других всего лишь объект. Почему это происходит, кто ответственен за это положение дел? Мне думается, что в первую очередь мы сами. С нами не считаются потому, что мы сами не требуем, чтобы с нами считались. У нас нет голоса, который мог быть услышан, потому, что мы немы. Мы еще не стали субъектом, который мог бы подать этот голос, потому что заняты перебранками между собой, вместо того, чтобы налаживать диалог.
Голос одного, двух, десяти человек трудно услышать. Необходим некий «коллективный субъект», объединенный голос нас всех. Только тогда мы можем на что-то рассчитывать. Я намеренно не употребляю такие слова, как «нация», «народ» и т. д., ибо слишком большой груз противоречий и раздоров несут они с собой. Но дело здесь не в словах. Мы все вместе должны подумать, как нам стать таким субъектом, чтобы нас слышали и слушали, чтобы с нами считались. Как это сделать, я не знаю, у меня нет ответов, но я уверен в одном, что пока мы не повзрослеем, пока не превратимся из детей во взрослых людей, то нами всегда будет управлять какой-нибудь «батька».